41 “создание интереса к работе яапяется лучшим средством поднять производительность труда” [9, с.34), сделать его действительно творческим и эффективным. Размышляя над главным вопросом научного менеджмента: создания интереса к труду, В.М. Бехтерев высказал ряд весьма поучительных соображений политико-экономического характера. Приходился лишь удивляться тому, что соображения врача оказались гораздо более проницательными, чем высказывания большинства профессиональных экономистов и политиков того времени. В частности, вопреки расхожему мнению, согласно которому социализм осуществляет настоящий переворот в сознании и психологии, в самой природе людей, которые перестанут в своей деятельности руководствоваться сугубо экономическими, материальными мотивами, В.М. Бехтерев утверждал нечто совершенно иное. Он не поддался гипнозу этой ленинской догмы, и еще до окончания политики “военного коммунизма” внятно выразил свое отношение к проблеме, в соответствии с которым “сколько бы мы ни говорили о моральном значении труда, сколько бы ни возглашали дифирамбов в пользу достоинства и высокого общественного значения труда, без личной заинтересованности в труде ... обойтись невозможно” [9, с.25]. В.М. Бехтерев, таким образом, явственно видел два вида заинтересованности: материальную и идейную. При этом академик прекрасно понимал, что обычный человек менее всего “склонен руководствоваться в своем труде не своими личными потребностями, а общественными нуждами, ибо современный человек ... является индивидуалистом, а не социалистом, исключая, конечно, тех немногих, которые прониклись полностью идеями коммунизма” [9, с.24]. Но последние, повторяет В.М. Бехтерев, составляют сравнительно небольшую часть населения страны, организующую известные “субботники” и т.п. В другой же части, значительно большей, “мы можем видеть самое большое лишь временные порывы, а не постоянную потребность подчинить себя и свой труд интересам коллектива” [9, с.24]. Отсюда: создание материальной |
с.ЗЗ]. 48 Исключительно интересны размышления В.Бехтерева о таком важном понятии, как интерес к труду. Исследования, проведенные в лаборатории Бехтерева, не оставляли сомнения в том, что при наличии интереса к делу продуктивность труда существенно возрастает, и наоборот при отсутствии интереса к работе быстро наступает утомление. Как психофизиолог, В.Бехтерев объяснял сущность этого явления тем, что интерес это мимико-соматический рефлекс со стеническим характером, сводящийся, главным образом, к оживлению и подъему деятельности сердца, активному расширению сосудов, артериальному приливу крови к работающим органам и, следовательно, к повышению обмена тканей. Благодаря этому возбуждается защитный рефлекс сопротивления процессам утомления и переутомления. Иными словами, “в интересе мы имеем противодействие всякому утомлению” [12, с.34]. Вот почему, заключает академик, “создание интереса к работе является лучшим средством поднять производительность труда” [12, с.34], сделать его действительно творческим и эффективным. Как же “создать интерес к труду”? Размышляя над этим, пожалуй, центральным вопросом научного менеджмента, В.Бехтерев высказал ряд весьма поучительных соображений политико-экономического характера. Приходится лишь удивляться тому, что соображения врача оказались гораздо более проницательными, чем высказывания большинства профессиональных экономистов и политиков того времени. В частности, вопреки расхожему мнению, согласно которому социализм осуществляет настоящий переворот в сознании и психологии, в самой природе людей, которые перестанут-де в своей деятельности руководствоваться сугубо экономическими, материальными мотивами, Бехтерев утверждал нечто со 49 вершенно иное. Он не поддался гипнозу этой ленинской догмы, и еще до окончания политики “военного коммунизма” внятно выразил свое отношение к проблеме, в соответствии с которым “сколько бы мы ни говорили о моральном значении труда, сколько бы ни возг лашали дифирамбов в пользу достоинства и высокого общественного значения труда, без личной заинтересованности в труде ... обойтись невозможно” [12, с.25]. В. Бехтерев, таким образом, явственно видел два вида заинтересованности: материальную и идейную. При этом академик прекрасно понимал, что обычный человек менее всего “склонен руководствоваться в своем труде не своими личными потребностями, а общественными нуждами, ибо современный человек ... является индивидуалистом, а не социалистом, исключая, конечно, тех немногих, которые прониклись полностью идеями коммунизма” [12, с.24]. По последние, повторяет Бехтерев, составляют сравнительно небольшую часть населения страны, организующую известные “субботники” и т.п. В другой же части, значительно большей, “мы можем видеть самое большое лишь временные порывы, а не постоянную потребность подчинить себя и свой труд интересам коллектива” [12, с.24]. Отсюда, создание материальной заинтересованности в труде является, по Бехтереву, первоочередной задачей научной организации. Но, подчеркивая основополагающую роль материальных мотивов труда, не исчезающую с появлением социализма, В.Бехтерев не склонен недооценивать мотивы идейные. Они черпают свою силу из источника более возвышенного. “Их купить за деньги нельзя, ибо с материальными благами они не имеют ничего общего, как это мы видим на примерах идейного подвижничества; но создание идейной заинтересованноеги в труде требует такого культурного развития, которое вместило бы и пони |