Проверяемый текст
Новиков И.А., Межгосударственные связи Исламской Республики Иран со странами СНГ в 2002-2003 гг http://www.iimes.ru/?p=3316 / 9 октября, 2004
[стр. 96]

Хотя, казалось бы, ИРИ должна была сблизиться с Азербайджаном, где проживает немало мусульман-шиитов, но последняя более всего сблизилась с Турцией на основе общей тюркской принадлежности в чисто этническом и историческом плане.
С этого, собственно говоря, и начались ирано-турецкие разногласия и соперничество в смысле оказания влияния на Южном Кавказе.
Необходимо отметить, что Турция, являясь членом НАТО и главным проводником американских идей в данном регионе, стремится, также как и Иран, стать региональным центром-силы, что также влияет на их взаимоотношения.
Следует также иметь в виду, что в Иране уже давно существует армянская община, которая оказывает определенное влияние на ирано-армянские отношения в целом.
Отношения Ирана с Арменией носят противоречивый характер.
Иранцы постоянно повторяют, что Армения является стратегическим союзником ИРИ, и отношения между двумя странами являются примером дружественных отношений между исламской и христианской странами одного региона.
Несомненно, что Иран исторически заинтересован в
сушествовании и отстаивании позиций НагорноКарабахской Республики.
Вместе с тем, Иран оказывает постоянное политическое и дипломатическое давление на Армению в части ее отношений с Западом, прежде всего с США и особенно с Израилем.
Иранцы, признавая необходимость отношений Армении с США, считают, что эти отношения должны носить ограниченный характер.
По мнению иранцев, политическое руководство Армении, тесно связано с определенными кругами Запада и находится с ними в "особых", неформальных отношениях (в том числе посредством представителей армянской диаспоры) и стремится установить с США и Турцией партнерские отношения.
В этой связи, политика Ирана базируется на использовании уязвимого геополитического положения Армении.
Иран, вместе с тем, очень мало сделал для поддержки антиамериканских политических сил в Армении, что
96
[стр. 1]

Иранское высшее руководство отводит важное место в своей региональной политике государствам СНГ.
Тегеран всегда с повышенным вниманием следил за обстановкой в бывших советских республиках, а с распадом СССР — за ситуацией на постсоветском пространстве.
Особый интерес Тегеран при этом проявлял и проявляет к регионам с преимущественно мусульманским населением, то есть странам Центральной Азии (ЦА) и Закавказья.
Считая регион зоной своих стратегических интересов, Иран строит свою политику с государствами ЦА и Закавказья во многом с учетом дифференцированного подхода Тегерана к двусторонним отношениям, связанного с попытками решения задач регионального масштаба: каспийская проблема, межтаджикское урегулирование, проблема Нагорного Карабаха и т.д.
Кроме того, в 2002 году Иран резко активизировал деятельность в отношениях с Белоруссией и Украиной.
При рассмотрении отношений Ирана с государствами СНГ необходимо подразделять их на несколько подгрупп: — республики Закавказья; — страны Центрально-азиатского региона; — славянские государства.
Закавказье является одним из основных направлений внешнеполитической деятельности ИРИ.
Обстановка в Азербайджанской Республике (АР), перспективы ее развития, ирано-азербайджанские отношения находятся в центре внимания высшего руководства Ирана.
При этом в Тегеране исходят из того, что, несмотря на некоторые позитивные изменения в отношениях двух стран, в принципиальном плане АР является потенциальным противником ИРИ на Кавказе.
Большинство иранских политиков считают, что Азербайджан является стратегических союзником Турции и противником Ирана.
По мнению Тегерана, азербайджанское руководство активизирует курс на формирование прочного альянса Азербайджана — США — Турции — Израиля.
Острие внешней политики этого союза направлено на вытеснение Ирана из кавказского региона, блокирование иранских интересов, в том числе и в области добычи и транспортировки каспийской нефти.
Кроме того, с началом антитеррористической операции США под кодовым наименованием «Несгибаемая воля» в Азербайджане укрепились позиции сторонников прозападного курса, рассчитывающих на военное присутствие США и союзников по НАТО, получение от этого финансовых и иных дивидендов по аналогии с Узбекистаном и Киргизией в Центральной Азии.
Спецслужбы иранских силовых ведомств отмечают расширение масштабов военного сотрудничества АР с США, Турцией и Израилем.
В Баку, по рекомендации Анкары и Тель-Авива, обсуждается вопрос о предоставлении азербайджанской территории для размещения здесь военных баз США и Турции, а также некоторых иранских антиправительственных группировок, включая ОМИН, базирующийся в настоящее время на территории Ирака.
Вместе с тем, несмотря на наличие двусторонних противоречий, 2002 год ознаменовался некоторым потеплением отношением между соседними государствами, чему способствовали многочисленные визиты, в первую очередь поездка в Иран 23-25 мая 2002 года президента Азербайджана Г.Алиева.
По результатам переговоров с руководством Ирана было подписано десять соглашений в различных сферах, однако стороны не смогли договориться по главной проблеме — об урегулировании вопросов, связанных с газо-нефтедобывающими регионами Каспия.
О заинтересованности Тегерана и Баку в налаживании связей говорят и состоявшиеся визиты иранских министров в Азербайджан: мининдел К.Харрази и министра информации (разведки и контрразведки) А.Юнеси в июле прошлого года.
Отмечается, что в ходе последнего был подписан договор о сотрудничестве в сфере безопасности между соответствующими министерствами двух стран.
Одним из основных препятствий на пути развития сотрудничества остается Каспийская проблема, позиции по которой у Тегерана и Баку различны.
Вместе с тем, по результатам последних консультаций наметился некоторый прогресс в иранских взглядах в сторону возможности заключения двусторонних соглашений по разделу каспийского дна и морских ресурсов.
Отношения Ирана с Арменией носят противоречивый характер.
Иранцы постоянно повторяют, что Армения является стратегическим союзником ИРИ, и отношения между двумя странами являются примером дружественных отношений между исламской и христианской странами одного региона.
Несомненно, что Иран исторически заинтересован в
существовании и отстаивании позиций Нагорно-Карабахской Республики.
Вместе с тем, Иран оказывает постоянное политическое и дипломатическое давление на Армению в части ее отношений с Западом, прежде всего с США и особенно с Израилем.
Иранцы, признавая необходимость отношений Армении с США, считают, что эти отношения должны носить ограниченный характер.
По мнению иранцев, политическое руководство Армении, тесно связано с определенными кругами Запада и находится с ними в «особых», неформальных отношениях (в том числе посредством представителей армянской диаспоры) и стремится установить с США и Турцией партнерские отношения.
В этой связи, политика Ирана базируется на использовании уязвимого геополитического положения Армении.
Иран, вместе с тем, очень мало сделал для поддержки антиамериканских политических сил в Армении, что
расценивается в Армении, как проявление опасения перед американцами.
Со своей стороны, иранцы считают, что Армения пытается развивать с Ираном только экономические отношения, игнорируя политические интересы Ирана.
Одним из крупных двусторонних проектов, имеющих стратегическое значение, может стать строительство Каджаранского тоннеля на юге Армении, который обеспечит круглогодичное транспортное сообщение между Арменией и Ираном.
Между соответствующими министерствами двух стран в конце с.г.
достигнута предварительная договоренность о начале работ в конце 2003 года.
Отмечается, что Каджаранский тоннель имеет стратегическое значение не только для Ирана и Армении, но и для стран Центральной Азии, которые получат короткий выход в Закавказье и далее в Европу, поскольку он сократит дорогу из Ирана в Армению на 12 километров.
Этому тоннелю придается также важное значение и в рамках транспортного коридора Север-Юг.
Новый импульс укреплению главным образом экономических связей дал состоявшийся в декабре 2001 года визит армянского президента Р.Кочаряна в Иран.
В ходе визита подписан договор о транзите туркменского газа в Армению через территорию Ирана, а также соглашение о совместном использовании энергетического потенциала на реке Аракc.
Отмечается, что в 1992 и 1995 годах были подписаны армяно-иранские межправительственные документы о строительстве газопровода Иран-Армения протяженностью 140 км.
Стоимость проекта оценивается в 120 млн.
долл.
Его реализация затягивалась в связи с высокой ценой на газ, установленной иранской стороной (от 84 до 90 долл.
за 1 тыс.
кубометров).
Показателем крайней заинтересованности Ирана в развитии военно-технических связей и сотрудничества в области безопасности стали поездки в Ереван министра обороны и поддержки вооруженных сил ИРИ А.Шамхани в марте 2002 г.
и секретаря Высшего совета национальной безопасности Х.Рухани в июле 2002 г.
Иранцы также стремятся создать впечатление, что приветствуют любое сближение между Арменией и Россией, включая военно-политические договоренности и другие виды сотрудничества.
На самом же деле иранцы очень ревностно относятся к каждому этапу развития российско-армянских отношений.
Иранцев очень раздражает усиление позиций России в Армении.
Очевидно, что Ирану хотелось бы, чтобы Армения имела примерно однозначные (паритетные) отношения с Россией и Ираном.
Одновременно они стремятся сделать Армению одной из стран, где можно было бы демонстрировать сближение и идентичность позиций Ирана и России.
Предложение о возможности достижения договоренностей, формирующих ось Москва – Ереван – Ашхабад – Тегеран, воспринимается иранцами, как очень желательная цель.
С особым вниманием иранцы следят за развитием Нагорно-Карабахского конфликта.
Очередных два раунда переговоров конфликтующих сторон в 2002 году, как и ожидалось, никаких результатов не дали.
По мнению иранских экспертов, конфликт уже давно перешел в стадию, когда его можно прекратить только кардинальным вмешательством третьих стран, например, России.
При этом иранское руководство, в принципе поддерживая Армению, не планирует до крайней степени осложнять отношения с Азербайджаном, которые и без того натянутые.
Позиция политического руководства Нагорно-Карабахской республики к политике ИРИ, как считает Тегеран, вполне однозначная и содержит определенные надежды на возможность более конструктивного сотрудничества в перспективе.
Взгляды Тегерана на развитие внутриполитической ситуации в Грузии имеют специфическое значение, связанное, в первую очередь, с тем, что связи двух стран практически с самого начала их установления имели негативное содержание.
Иранское руководство проявляет крайнюю озабоченность расширением военного присутствия США в регионе, где Грузия, по мнению Тегерана, является ключевым союзником Вашингтона.
Крайне негативную реакцию в Тегеране вызвало решение грузинского руководства привлечь американских военных специалистов к проведению антитеррористической операции в Панкисском ущелье.
Военно-политическое руководство ИРИ рассматривает данные шаги как свидетельство поэтапного военного окружения ИРИ, угрозу открытого силового воздействия на исламский строй государства.
По иранским оценкам, факт присутствия военнослужащих США в Грузии рассматривается не как источник угрозы национальной безопасности ИРИ, напротив, основная опасность проистекает из того, что Тбилиси может превратиться в проводника американской внешней политики в Закавказье и блокировать все усилия Ирана по повышению своего влияния на процессы, происходящие в регионе.
Одновременно, по оценкам Тегерана, под влиянием политики Вашингтона, направленной на полную изоляцию ИРИ, Грузия постепенно дистанцируется от Ирана.
В Грузии в настоящее время не существует ни одной политической партии, в том числе из числа радикальной оппозиции, которая бы предполагала лоббирование иранских интересов и проводила бы проиранскую политику.
Развитие политических и экономических отношений между Тегераном и Тбилиси в 2002 году имело исключительно декларационный характер.
Неоднократные заявления обеих сторон о желании углубления сотрудничество и якобы уже подготовленных к подписанию новых договорах в сфере торговли, науки, культуры не получили воплощения в действительность.
По мнению иранской стороны, определенным толчком в сглаживании противоречий и развитии отношений может послужить намеченный на 2003 год визит президента Грузии в Иран.
Центрально-азиатские государства СНГ и формирование отношений с ними является другим приоритетным направлением внешнеполитической деятельности ИРИ.
В принципиальном плане иранцы хотели бы максимально использовать для достижения своих целей на региональном уровне территориальную и религиозную близость республик Центральной Азии.
Однако, политические инициативы Ирана наталкиваются, как правило, на неприятие со стороны руководства указанных стран, претендующих на проведение независимого, внешнеполитического курса.
Отношения Ирана с Киргизией по-прежнему носят весьма узкий характер, что определяется, по мнению иранцев, незначительным вли­янием данного государства на политические и экономические процессы в регионе.
В конце апреля 2002 года состоялся визит в Бишкек президента ИРИ М.Хатами, в результате которого получила некоторое развитие главным образом экономическая составляющая двустороннего сотрудничества.
Во время этого официального визита иранского лидера в Бишкек была подписана декларация о дружбе между Киргизией и Ираном, а также межправительственные соглашения о сотрудничестве в области туризма, борьбе против распространения наркотических и психотропных веществ, а также об избежании двойного налогообложения.
По-прежнему на документальном уровне остается достигнутая договоренность об установлении воздушного сообщения между странами.
Отношения Ирана с Узбекистаном в политической области в пос­леднее время носят ограниченный характер, что объясняется во многом стремлением Ташкента занять самостоятельную позицию по афганской проблеме.
По оценке иранского руководства, в последнее время Узбекистан, пытающийся наладить двусторонние отношения с США, Турцией и Израилем, становится основным проводником политики США в центрально-азиатском регионе.
Тем не менее, Тегеран прилагает настойчивые усилия для налаживания политического диалога с Ташкентом, уровень отношений с которым в настоящее время характеризуется как весьма низкий.
Не рассчитывая на особый прогресс в сближении с Узбекистаном в политической области, Тегеран пытается заинтересовать Ташкент экономически.
На это был нацелен и визит в Бишкек иранского президента М.
Хатами, во время которого стороны подписали несколько документов.
Лидеры двух государства также заявили «о своем намерении совершенствовать и увеличить степень использования транспортных коммуникаций для выхода Узбекистана через территорию Ирана к международным морским коммуникациям, в том числе через транспортно-коммуникационную систему Теджент — Серахс — Мешхед — Бендер-Аббас, а также для выхода Ирана к рынкам Центральной Азии и Китая через территорию Узбекистана».
Было подписано также соглашение о сотрудничестве между Палатой товаропроизводителей и предпринимателей Узбекистана и Торговой палатой ИРИ.
Обе страны продемонстрировали заинтересованность в создании нового транспортного коридора Термез — Мазари-Шариф — Герат (Узбекистан — Афганистан – Иран) также с выходом на иранские порты.
Таджикское направление занимает одно из важных мест в центрально-азиатской политике Ирана.
Основные усилия иранского руководства при этом направлены на попытки создания в Республике Таджикистан (РТ) исламского государства.
При этом основная работа ведется по религиозно-идеологическому проникновению, а также поддержке проирански настроенных группировок исламской таджикской оппозиции, в первую очередь «Исламского движения Таджикистана» (ИДТ, лидер — А.Нури).
Деятельность на таджикском направлении осуществляется как по линии внешнеполитического ведомства, так и через различные государственные и неправительственные организации, которые курируются иранскими спецслужбами.
Экономические отношения остаются на низком уровне.
Свою готовность к сотрудничеству, в том числе участию в различных экономических проектах в Таджикистане иранцы подчеркивают при каждом визите в Тегеран государственных деятелей Душанбе (министра иностранных дел Т.Назарова в марте прошлого года и премьер-министра А.Акилова в мае того же года).
Проявление обоюдного интереса в создании совместных предприятий, а также разработке и реализации двусторонних инвестиционных проектов в большей степени носит декларационный характер.
Примечательно, что в качестве фактора, сдерживающего деятель­ность ИРИ в Таджикистане, иранцы рассматривают присутствие там России и влияние, оказываемое Москвой на ход межтаджикского урегулирования.
Отношения между Туркменией и Ираном в целом сохраняют стабильность.
Политические и культурные связи двух стран пока не получили должного развития.
Основу сотрудничества составляет взаимодействие в торгово-экономической сфере.
Вместе с тем, в последнее время в этой области отмечается нарастание соперничества между Ашхабадом и Тегераном в защите национальных интересов и, как следствие, различий в подходах к решению проблем определения статуса и раздела Каспийского моря, урегулирования ситуации в Афганистане, определения маршрутов транспортировки углеводородного сырья.
Сотрудничеству обеих стран объективно способствует заинтересованность обеих сторон в увеличении объемов переброски туркменских энергоносителей в ИРИ.
Тегеран является одним из основных импортеров горюче-смазочных материалов из Туркмении, занимает второе (после Турции) место по объему капиталовложений в экономику республику и четвертое в общем внешнеторговом обороте страны.
В прошлом году товарообмен между двумя государствами составил 423 млн.
долларов США.
На настоящий момент в Туркменистане зарегистрировано 128 предприятий с участием иранского капитала.
Сфера их деятельности охватывает, главным образом, промышленное производство, строительство, торговлю, общественное питание.
Туркмения закупает у Ирана продовольствие, хозяйственные товары, строительные материалы и продукцию химической промышленности.
Однако стремление государств к реализации экономически вы­годных проектов добычи и транспортировки углеводородного сырья на мировые рынки способствует все более острому соперничеству между ними и росту межгосударственных противоречий в определении путей разрешения региональных проблем.
Одной из наиболее болезненных тем для руководства обоих государств остается вопрос определения правового статуса Каспия.
Предлагаемый Ираном вариант его раздела на «равные сектора» (по 20%) противоречит туркменской позиции деления по срединной линии с выделением 12-мильной зоны территориальных вод и 35-мильной — экономических интересов.
Резче обозначились проблемы в вопросах транспортировки туркменского газа в Иран.
До настоящего времени не удается довести загрузку введенного в конце 1997 года газопровода Корпедже — Курткуи до проектной мощности.
Ирано-казахские связи формируются в основном с учетом общих экономических интересов.
Стороны неоднократно заявляли о готовности к экспорту казахской нефти через территорию Ирана способом замещения.
Однако из-за проблем технического и финансового характера намеченные проекты пока не получили должного развития.
Налаживание политических контактов между Тегераном и Астаной осложняется наличием принципиальных разногласий по проблеме Каспия.
Другим настораживающим моментом для иранцев является нарастающее участие американцев в казахских делах.
Особую обеспокоенность среди высшего военно-политического руководства Ирана вызывает перспектива дальнейшего проникновения США в Центрально-азиатский регион под предлогом борьбы с терроризмом.
Размещением военных баз на территориях бывших среднеазиатских республик СНГ, по взглядам иранских аналитиков, Вашингтон не ограничится.
Поэтому Иран крайне негативно отреагировал на согласие правительств этих стран на подобную акцию.
Тегеран считает, что такие действия наносят большой ущерб национальным интересам ИРИ в регионе.
Еще одним предметом обеспокоенности Тегерана является неразрешенность до настоящего времени Каспийской проблемы.
Вопрос об определении правового статуса самого большого озера в мире остается открытым.
Достаточно серьезная разница в подходах всех пяти прикаспийских государств делают достижение в обозримом будущем какого-либо взаимоприемлемого соглашения по новому международному статусу Каспия весьма проблематичным, что может превратить весь институт политического диалога (даже на высшем уровне) в механизм политических и экономических торгов.
На сегодняшний день взгляды Ирана достаточно сильно отличаются от позиций других четырех прикаспийских государств.
Вместе с тем, несмотря на существующие разногласия обе стороны заинтересованы развивать в первую очередь торгово-экономические связи.
16-17 апреля прошлого года в Астане состоялось 6-е заседание межправительственной казахстанско-иранской комиссии по торгово-экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству, на котором иранская сторона заявила о поддержке стремления Казахстана присоединиться к транспортному коридору «Север-Юг».
В 2002 году произошло открытие железнодорожного сообщения Алма-Ата — Тегеран.
Отмечается, что в сентябре 2002\2003 году товарооборот между Ираном и Казахстаном составил 32,7 млн.
долл., что на 30% больше, чем в сентябре 2001\2002 года.
В 2002\2003 году основной статьей казахстанского экспорта в Иран стали черные металлы (70%) и зерновые (25%).
В отношении с Украиной Иран стал проводить активную политику начиная с конца 2000 — первой половины 2001 года.
Тегеран, в определенной степени заинтересованный в развитии данного сотрудничества, внимательно следит за развитием ситуации на Украине.
В своей внешнеполитической линии на иранском направлении Украина, по взглядам иранских политологов, в силу зависимости от Вашингтона в решении вопросов о выделении ей новых кредитов по линии Мирового банка -.МВФ, а также оказания прямой финансовой помощи, вынуждена учитывать соответствующие озабоченности американцев.
В частности, Киев намерен продолжать воздерживаться от сколь-либо значимого развития связей в области ВТС и атомной энергии.
В то же время Украина проявляет значительный интерес к налаживанию торгово-экономического сотрудничества в гражданских отраслях.
В Киеве рассматривают Иран как привлекательный и достаточно емкий рынок для производимой на Украине продукции, прежде всего машин и оборудования, металлопроката, а также как возможного в среднеи долгосрочной перспективе поставщика энергоносителей.
Основным инвестиционным проектом двустороннего сотрудничества является организация совместного производства в Иране самолета АН-140, начатая еще в 2001 году (всего в соответствии с заключенным контрактом предусматривалось собрать 42 машины) до конца 2004 года (в настоящее время проект реализуется очень медленно: было передано украинской стороной 7 машин данного класса, 5 построено на иранских заводах, 1 разбилась в авиакатастрофе).
Тегеран, со своей стороны, проявляет заинтересованность в развитии связей с Киевом в области высоких технологий.
Серьезный импульс развитию двусторонних связей в политической и экономической сферах придали состоявшиеся визиты в Иран министра иностранных дел Украины А.Зленко в декабре 2001 г.
и вице-премьер министра Украины Олега Дубины в апреле 2002 г.
Кроме того, в мае с.г.
утверждена среднесрочная программа торгово-экономического сотрудничества между двумя странами.
Украина завершает контракт с Ираном по строительству завода, который уже начал серийный выпуск самолетов Ан-74.
В 2002 году Иран начал уделять повышенное внимание отношениям с Белоруссией.
О значимости этого говорят поездки в Минск в течение 2002 года нескольких иранских министров, председателя парламента М.Карруби и секретаря ВСНБ ИРИ Х.Рухани, а также ответные визиты в Тегеран секретаря совета безопасности Белоруссии Г.Невыгласа и министра иностранных дел М.Хвостова.
В ходе встреч обсужден широкий спектр вопросов двустороннего сотрудничества в политической, торгово-экономической, научно-технической и других областях.
Таким образом, Иран внимательно отслеживает военно-политические процессы, происходящие в странах СНГ.
Деятельность руководства ИРИ в отношениях с Центрально-азиатскими и Закавказскими республиками направлена главным образом на преодоление последствий экономического эмбарго США.
Прогнозируя возможные варианты развития ситуации, можно предположить, что в ближайшее десятилетие резко возрастут турецко-иранские и российско-американские противоречия за влияние в центрально-азиатском и закавказском регионах, причем ряд стран СНГ склоняются к явно проамериканской позиции.
В этих условиях у Ирана не останется другого выхода, кроме регионального партнерства с Россией в политической, экономической и военной областях.
Кроме того, заметно повысилась заинтересованность Ирана в форсировании развития сотрудничества с Украиной и Белоруссией

[Back]