|
Знание и познание, в том числе и самопонимание, менталитета личности, его оснований, генетических корней, возможностей формирования, развития и преобразования — задача столь же важная, сколь и сложная. Важная, прежде всего, для определения самооценки возможностей и притязаний личности, ее * отношения ко всему многообразию внешней среды, поведения в этой среде, удовлетворенности (или неудовлетворенности) жизнью, и, в конечном счете, для выбора собственного жизненного пути, наиболее полно соответствующего представлениям человека о счастье во всей многоаспектности этого понятия. Сложность же задачи определения личностного менталитета связана с тем, что познание ментальных характеристик личности не может ограничиваться неким набором формальных процедур, фиксирующих лишь «ставшее», статичное состояние тех или иных компонентов менталитета. Истинная, а значит, интегративная характеристика личности может быть получена лишь на основе изучения динамики, процесса реальной жизнедеятельности человека в развивающемся вместе с ним социуме. Эта характеристика находит свое выражение в достаточно устойчивых в разных обстоятельствах поступках человека. И не столько в локальных действиях, сколько в своеобразной «линии поведения». Иными словами, она находит свое выражение в самом процессе дисперсии потенциально возможных • мировоззренческих и поведенческих установок в конкретные (кинетические) акты практикотворчества. Столь же специфическими и малоисследованными являются вопросы активного, целенаправленного формирования, коррекции и преобразования индивидуального менталитета. Наряду с исследованиями самой целесообразности и возможности активного вмешательства в ментальные характеристики личности, крайне заманчиво и важно найти технологически сориентированные механизмы, методы и средства такого вмешательства при обязательном соблюдении нравственных норм и безусловном приоритете прав личности на собственную ментальность. Деликатность и особая корректность 50 |
выполняет неформальную нормативную функцию регулирования мировоззренческих и поведенческих механизмов общественной жизни народа. Менталитет социума представляет собой наиболее стабильную во времени духовную субстанцию, присущую данному социуму. Это позволяет с оправданным оптимизмом апеллировать именно к данной категории при рассмотрении наиболее существенных проблем 125 развития, взаимодействия и духовной интеграции социумов. Что же касается ценностноцелевых приоритетов образования, то и в этом случае, помимо естественного обращения к индивидуальным параметрам менталитета, апелляция к интегрально понимаемому менталитету социума вполне оправдана, поскольку, в конечном итоге, высшей ценностью и иерархически высшей целью образования являются именно ментальные характеристики и личности, и социума в их естественной взаимосвязи и взаимозависимости. Методологические предпосылки организации процесса исследования менталитета Трактовка менталитета не столько в плане уже состоявшихся фактов и результатов, сколько в плане ожидаемых, потенциально возможных проявлений соответствующих ментальных свойств, существенно влияет на методологию и методы изучения менталитета как на уровне социума в целом, так и на уровне стратифицированных по тем или иным признакам групп и отдельных индивидов. Преимущественно используемые в настоящее время социологические методы позволяют судить лишь о верхушечной части "айсберга" менталитета, о его сугубо внешних проявлениях на уровне общественного мнения. Но эти проявления связаны не столько с менталитетом, сколько с фиксируемым в момент социологического "среза" общественным или индивидуальным сознанием. Учитывая чувствительность этого поверхностного слоя к случайным или специально организованным (идеологическим, агитационно-пропагандистским, а то и репрессивным) возмущающим воздействиям, нельзя принимать результаты подобных социологических исследований за подлинные исследования ментальности. Только скрупулезный анализ фундаментальных оснований менталитета исследуемого социума (религиозных, философских, исторических, культурологических, экономических, политических, психологических, образовательно-педагогических) позволяет установить истинную природу ментальности не только интегрально понимаемого социума, но и глубинные основания многообразных общественных и индивидуальных менталитетов70 . Сложность же задачи определения личностного менталитета связана с тем, что познание ментальных характеристик личности не может ограничиваться неким набором формальных процедур, фиксирующих лишь "ставшее", статичное состояние тех или иных компонентов менталитета. Истинная, а значит, интегративная характеристика личности может быть получена лишь на основе изучения динамики, процесса реальной жизнедеятельности человека в развивающемся вместе с ним социуме. Эта характеристика находит свое выражение в достаточно устойчивых в разных обстоятельствах поступках человека. И не столько в локальных действиях, сколько в своеобразной "линии поведения". 126 Иными словами, в самом процессе трансформации потенциально возможных мировоззренческих и поведенческих установок в конкретные (кинетические) акты практикотворчества в соответствии (или не в соответствии ) с этими установками. Столь же специфическими и малоисследованными являются вопросы активного, целенаправленного формирования, коррекции и преобразования индивидуального менталитета. Наряду с исследованиями самой целесообразности и возможности активного вмешательства в ментальные характеристики личности, крайне заманчиво и важно найти технологически сориентированные механизмы, методы и средства такого вмешательства при обязательном соблюдении нравственных норм и безусловном приоритете прав личности на собственную ментальность. Деликатность и особая корректность при решении данной задачи, важной не только в собственно научном, но и в практическом отношении, вряд ли требуют развернутых комментариев. Сложность скрупулезного изучения и прослеживания динамики индивидуального, строго говоря, неповторимого менталитета, а главное, практическая невостребованность такого изучения, до самого последнего времени существенно ограничивали исследования в этой области. Этот вывод следует отнести и к тоталитарным, и к демократическим общественным системам. В самом деле, в условиях тоталитаризма жесткое подчинение человека внешним воздействиям является, по сути, всепроникающим атрибутом системы. Поэтому конформизм и адаптация индивида к сложившимся жизненным обстоятельствам, подавление и искусственное "выравнивание" индивидуальных различий, уравнительные принципы в сфере образования и труда являются, по сути, необходимыми условиями и жизнестойкости системы, и буквально понимаемой выживаемости индивида в ней. Естественно, что даже сама постановка вопроса об индивидуальном менталитете выглядит едва ли не политической диверсией и становится доступной лишь весьма ограниченному кругу самостоятельных и достаточно смелых исследователей71 . И действительно, зачем изучать природу менталитета, его генезис, индивидуальное мировоззрение личности, специфические мотивы поведения и, тем более, устремления человека, его надежды и чаяния, если заранее известны единственно возможные в тоталитарном обществе и обязательные для всех мировоззренческие установки, низводящие человека до положения никчемного, безликого "винтика" в общественном механизме? Если, руководствуясь навязчивой, насквозь идеологизированной и партизированной доктриной, все без исключения общественные институты, сфера образования и культуры, литературы и искусства, средства массовой информации, агитации и пропаганды заняты только и исключительно насильственным преобразованием ментальности 127 человека в угодном партии, вождю, правящей клике направлении?72 В обществе свободного предпринимательства и рыночной экономики индивидуальные различия людей настолько естественны, а жизненный успех столь очевидно связан с личными особенностями и способностями человека (хотя и не гарантирован только ими), что и здесь сама по себе проблема сколько-нибудь глубокого изучения личностного менталитета не представляется особенно важной. Эта проблема фактически подменяется |