|
режима даже не выдвигалась новой властью: ведь теперь именно трудовой коллектив должен стать «убежищем» для советского человека. Семье в воспитании «нового человека» отводилась второстепенная роль дошкольные и школьные учреждения были призваны исправлять «негативное» воздействие семьи на формирование личности. Одновременно семейное домохозяйство, «семейный быт» постоянно оказывались ответственными за закрепощение женщины, за ее отвлечение от борьбы наравне с мужчинами за идеалы рабочего класса. В декабре 1917 года Декретами ВЦИК и СНК «О гражданском браке», «О■ расторжении брака» был разрушен старый институт брака и положено начало формированию новой, социалистической семьи. В этом документе особо подчеркивалась добровольность брака, его светский, гражданский характер и упрощенность развода. Этим актом был нанесен сильный удар по идеалу святости брака, веками поддерживаемого церковью, а упрощение процедуры развода ослабляло ответственность супругов друг перед другом и перед детьми. В 1926 году в «Кодекс о семье» было внесено положение, предусматривающее необязательность законной регистрации брака, так как считалось, что акт регистрации ущемляет свободу и чувства любящих людей разного рода формальностями. Этими правительственными постановлениями началось фронтальное идеологическое наступление Советской власти на институт семьи и брака. Были пресечены даже робкие выступления в печати о необходимости при строительстве нового быта учитывать европейские традиции. За этим бдительно следили женотдел и политпросвет ЦК РКП (б). Заведующая женотделом ЦК РКП (б) И.Ф. Арманд предельно конкретизировала предстоящие реформы семьи в следующих словах: «Сугубые мещане хотели сохранить семью. Но речь идет о революции самого института семьи. Ибо нельзя провести всеобщей трудовой повинности... не освободив женщину от печного горшка». Касаясь вопроса семейно-* го воспитания, она писала в 1919 году: «мы уже начали вводить общественное 132 воспитание детей и уничтожать власть родителей над детьми». 102 131Арманд И.Ф. За социальную переделку быта // Работница. 1920. № 4. С. 3. 132Арманд И.Ф. Коммунистическая мораль и семейные отношения. Л., 1926. С. 40. |
семьи как социального института редуцировались и частично передавались или замещались другими социальными институтами общества, прежде всего, государством. Для того, чтобы понять как происходил этот процесс необходимо обратиться к истокам новейшей истории России. Октябрьская революция 1917 года принесла семье насильственное ее реформирование. Мероприятия советской власти по реформированию семьи были продиктованы коммунистической идеологией, объявлявшей «буржуазную» семью виновной в моральной и социальной патологии. Поскольку семья —наиболее консервативное убежище старого режима, основанного на частной собственности, задача советской культурной революции —лишить семью этого ее недостатка, т. е. способности быть «консервативным убежищем». При этом задача сделать семью «прогрессивным убежищем» нового режима даже не выдвигалась новой властью: ведь теперь именно трудовой коллектив должен стать «убежищем» для советского человека. Семье в воспитании «нового человека» отводилась второстепенная роль дошкольные и школьные учреждения были призваны исправлять «негативное» воздействие семьи на формирование личности. Одновременно семейное домохозяйство, «семейный быт» постоянно оказывались ответственными за закрепощение женщины, за ее отвлечение от борьбы наравне с мужчинами за идеалы рабочего класса. В декабре 1917 года Декретами ВЦИК и СНК «О гражданском браке», «О расторжении брака» был разрушен старый институт брака и положено начало формированию новой, социалистической семьи. В этом документе особо подчеркивалась добровольность брака, его светский, гражданский характер и упрощенность развода. Этим актом был нанесен сильный удар по идеалу святости брака, веками поддерживаемого церковью, а упрощение процедуры развода ослабляло ответственность супругов друг перед другом и перед детьми. В 1926 году в «Кодекс о семье» было внесено положение, предусматривающее необязательность законной регистрации брака, так как считалось, что акт регистрации ущемляет свободу и чувства любящих людей разного рода формальностями. Этими правительствен ными постановлениями началось фронтальное идеологическое наступление Советской власти на институт семьи и брака. Леворадикальное крыло большевиков в семейном и женском вопросе, в лице таких видных деятелей РКП (б), международного коммунистического и женского движения как И.Ф. Арманд и А.М. Коллонтай, ратовало не только за вытеснение семейного быта бытом общественным, но и за ликвидацию института семьи как такового. Самым крупным идеологом этого направления в первые годы советской власти была А.М. Коллонтай. И.Ф. Арманд скончалась в 1920 г. Выступая в 1918 году на I Всероссийском съезде работниц, А.М. Коллонтай заявляла: «Теперь, при переходе к социализму, домашнее хозяйство является вредным пережитком старины... Отсталое кабальное домашнее хозяйство должно исчезнуть». [21] Она полагала, что «семья как хозяйственная единица с точки зрения народного хозяйства должна быть признана не только беспомощной, но и вредной». [22] «Коммунистическое хозяйство, писала А. М. Коллонтай, упраздняет семью, семья утрачивает значение хозяйственной ячейки с момента перехода народного хозяйства в эпоху диктатуры пролетариата», аргументируя это тем, что «...вопервых, в семье неэкономично расходуется топливо, во-вторых, нерационально используются продукты питания, в-третьих, непроизводительно затрачивается труд на обслуживание семьи, в-четвертых, быт не должен быть бытом только брачной пары». [23] В «Тезисах о коммунистической морали» она подчеркивала: «Семья, воспитывая и утверждая эгоизм, ослабляет скрепы коллектива и этим затрудняет строительство коммунизма».[24] Несмотря на спорность этих утверждений, это мнение было воспринято как политическая установка в первые годы советской власти. Были пресечены даже робкие выступления в печати о необходимости при строительстве нового быта учитывать европейские традиции. За этим бдительно следили женотдел и политпросвет ЦК РКП (б). Заведующая женотделом ЦК РКП (б) И.Ф. Арманд предельно конкретизировала предстоящие реформы семьи в еле70 дующих словах: «Сугубые мещане хотели сохранить семью. Но речь идет о революции самого института семьи. Ибо нельзя провести всеобщей трудовой повинности... не освободив женщину от печного горшка». [25] Касаясь вопроса семейного воспитания, она писала в 1919 году: «... мы уже начали вводить общественное воспитание детей и уничтожать власть родителей над детьми». [26] На разумные предложения некоторых представителей интеллигенции о необходимости изучения европейского опыта в создании государственной помощи семейному быту последовало возражение ЦК ВКП (б): «Задача состоит в том, чтобы облегчить только индивидуальный быт за счет строительства общественного быта. Сейчас лучше пострадать со старыми мочалками, утюгами, сковородами, с тем, чтобы имеющиеся средства и силы бросить для устройства общественных учреждений, которые упразднят семейный быт». [27] На эти высказывания ссылались не только «агитки» главполитпросвета, но и газетная публицистика. Более того, темы «исторического крушения брака и семьи» и «свободной любви» стали предметом рассмотрения художественной литературы 20-х годов. Созданные ею культурные образцы «новой» женщины, беспечно предоставлявшей свое место на коммунальной кухне вовремя подвернувшейся домработнице и устремлявшейся к «творческому труду», не могли предвидеть всех психологических и социальных последствий, которые проистекут из этого в отношениях между полами, в быту, и в самом институте семьи. Советская власть, осуществляя свои регулятивно-авторитарные функции, тем самым вторгалась в наиболее интимную сферу человеческого существования, разрушая семейные основы. Основанные на «благих» намерениях мероприятия власти были направлены на противопоставление двух важнейших сторон жизни семьи, благодаря единству которых она существует и может существовать, функционировать в качестве социального института и социальной группы. Намеренное занижение ценности сексуальных и брачных уз, ценности кровного родства, отцовства и материнства лишало семью морально-психологической общности, нравственной ответственности и взаимопомощи. Все это не могло не сказаться на устойчивости семьи и на качестве воспитания новых поколений. 71 |