|
На разумные предложения некоторых представителей интеллигенции о необходимости изучения европейского опыта в создании государственной помощи семейному быту последовало возражение ЦК ВКП (б): «Задача состоит в том, чтобы облегчить только индивидуальный быт за счет строительства общественного быта. Сейчас лучше пострадать со старыми мочалками, утюгами, сковородами, с тем, чтобы имеющиеся средства и силы бросить для устройства общественных учреждений, которые упразднят семейный быт». Советская власть, осуществляя свои регулятивно-авторитарные функции, тем самым вторгалась в наиболее интимную сферу человеческого существования, разрушая семейные основы. Основанные на «благих» намерениях мероприятия власти были направлены на противопоставление двух важнейших сторон жизни семьи, благодаря единству которых она существует и может существовать, функционировать в качестве социального института и социальной группы. Намеренное занижение ценности сексуальных и брачных уз, ценности кровного родства, отцовства и материнства лишало семью морально-психологической общности, нравственной ответственности и взаимопомощи. Все это не могло не сказаться на устойчивости семьи и на качестве воспитания новых поколений. Печальные последствия подобного радикализма в отношении институтов семьи и брака не замедлили сказаться уже в конце 20-х годов. Так, например, заведующая отделом охраны материнства Народного комиссариата здравоохранения РСФСР В. Лебедева писала: «Мы не можем обращаться к женщине с призы4 Ж вом «Рожать!», когда мы ежегодно хороним до 2-х миллионов младенцев». Что же удалось изменить в институте семьи за первые годы социалистического строительства? Влияние семьи как социального института заметно ослабилось в двух отношениях: 1) ликвидировав частную собственность, государство чрезвычайно ограничило возможности семьи как агента экономических отношений, практически све103 133Семейная политика в СССР. М., 1997.196 с. 134Лебедева В. Самоистребление человечества // Коммунист. 1923. № 9. С.З. |
дующих словах: «Сугубые мещане хотели сохранить семью. Но речь идет о революции самого института семьи. Ибо нельзя провести всеобщей трудовой повинности... не освободив женщину от печного горшка». [25] Касаясь вопроса семейного воспитания, она писала в 1919 году: «... мы уже начали вводить общественное воспитание детей и уничтожать власть родителей над детьми». [26] На разумные предложения некоторых представителей интеллигенции о необходимости изучения европейского опыта в создании государственной помощи семейному быту последовало возражение ЦК ВКП (б): «Задача состоит в том, чтобы облегчить только индивидуальный быт за счет строительства общественного быта. Сейчас лучше пострадать со старыми мочалками, утюгами, сковородами, с тем, чтобы имеющиеся средства и силы бросить для устройства общественных учреждений, которые упразднят семейный быт». [27] На эти высказывания ссылались не только «агитки» главполитпросвета, но и газетная публицистика. Более того, темы «исторического крушения брака и семьи» и «свободной любви» стали предметом рассмотрения художественной литературы 20-х годов. Созданные ею культурные образцы «новой» женщины, беспечно предоставлявшей свое место на коммунальной кухне вовремя подвернувшейся домработнице и устремлявшейся к «творческому труду», не могли предвидеть всех психологических и социальных последствий, которые проистекут из этого в отношениях между полами, в быту, и в самом институте семьи. Советская власть, осуществляя свои регулятивно-авторитарные функции, тем самым вторгалась в наиболее интимную сферу человеческого существования, разрушая семейные основы. Основанные на «благих» намерениях мероприятия власти были направлены на противопоставление двух важнейших сторон жизни семьи, благодаря единству которых она существует и может существовать, функционировать в качестве социального института и социальной группы. Намеренное занижение ценности сексуальных и брачных уз, ценности кровного родства, отцовства и материнства лишало семью морально-психологической общности, нравственной ответственности и взаимопомощи. Все это не могло не сказаться на устойчивости семьи и на качестве воспитания новых поколений. 71 Печальные последствия подобного радикализма в отношении институтов семьи и брака не замедлили сказаться уже в конце 20-х годов. Так, например, заведующая отделом охраны материнства Народного комиссариата здравоохранения РСФСР В. Лебедева писала: «Мы не можем обращаться к женщине с призывом «Рожать!», когда мы ежегодно хороним до 2-х миллионов младенцев». [28] Основные положения стратегии 20-х годов в области государственной социально-экономической политики в отношении семьи можно свести к следующим позициям: уничтожение частной собственности не может быть успешным без уничтожения семейного быта; отрыв женщины от семьи с целью привлечения дешевого женского труда в дело социалистического строительства; революция во внутрисемейных отношениях и разрушение традиционных семейных уз; ликвидация религиозной регламентации семейной жизни; общественное воспитание детей с целью пресечения влияния «частнособственнической» психологии родителей; искоренение этнокультурных бытовых традиций семьи как архаичных; формирование мощной по воздействию государственной политики в отношении института семьи и материнства; ослабление посреднической роли семьи между личностью и обществом; превращение человека в социально управляемую единицу; отстранение семьи от воспитания личности, подчинение интересов личности интересам коммунистической партии. Эта политика имела следующие драматические последствия: игнорировалось право человека на выбор модели семьи; игнорировалась социокультурная природа материнства; игнорировалась социокультурная роль семьи как посредника между личностью и обществом; 72 разрывались традиционно сложившиеся этнокультурные связи между поколениями, обеспечивающие через традиции и обычаи социальное благополучие и порядок в обществе; отдаляя детей от родителей, советская власть добивалась их информационной изоляции от семьи. Кроме того, игнорировались сложившиеся в течение тысячелетия, традиции закрепления семейных ритуалов в церковной символике. Борьба государства и церкви за влияние на семью увенчалась в советское время полным отделением церкви от семьи и усилением тоталитарного давления на личность. Что же удалось изменить в институте семьи за первые годы социалистического развития? Влияние семьи как социального института заметно ослабилось в двух отношениях: 1) ликвидировав частную собственность, государство чрезвычайно ограничило возможности семьи как агента экономических отношений, практически свело на нет ее деятельность как самостоятельно хозяйствующего субъекта, тем самым, парализовав производственно-экономическую функцию семьи; 2) провозгласив историческую обреченность семьи, как социально-культурного феномена классового эксплуататорского общества, объявив ее виновной в социальной и моральной патологии, государство взяло на себя главную роль в социально-культурном воспитании детей, т.е. стала осуществлять функции социализации и первичного социального контроля семьи через дошкольные и школьные учреждения и общественные детские организации.. Стремление воспитать «нового» человека, минуя семью, односторонне, как результат мистического расщепления мысли, полагаясь лишь на «совокупность общественных отношений», обнаружило свою несостоятельность. Эта политика привела к установлению двойного стандарта ценностных ориентации личности, когда над семейными ценностями начинают господствовать профессиональная деятельность, повышение квалификации, социальное положение, политические предпочтения. 73 |