|
ло на нет ее деятельность как самостоятельно хозяйствующего субъекта, тем самым, парализовав производственно-экономическую функцию семьи; 2) провозгласив историческую обреченность семьи, как социальнокультурного феномена классового эксплуататорского общества, объявив ее виновной в социальной и моральной патологии, государство взяло на себя главную роль в социально-культурном воспитании детей, т.е. стала осуществлять функции социализации и первичного социального контроля семьи через дошкольные и школьные учреждения и общественные детские организации. Стремление воспитать «нового» человека, минуя семью, односторонне, как результат мистического расщепления мысли, полагаясь лишь на «совокупность общественных отношений», вскоре обнаружило свою несостоятельность. Эта политика привела к установлению двойного стандарта ценностных ориентаций личности, когда над семейными ценностями начинают господствовать эгоистические 9 приоритеты индивида: «убежищем» для советского человека, профессиональная деятельность, повышение квалификации, социальное положение, политические предпочтения. Тем не менее, несмотря на настойчивое стремление привить семье принципы социалистического коллективизма, семья в значительной степени сохранила присущие ей традиционные нормы и ценности межличностной среды общения, эмоциональной среды обитания. «Живучесть» семьи можно объяснить первичностью внутрисемейных отношений, когда каждый участник взаимодействия ощущает себя уникальной личностью, а не обезличенным исполнителем социальных ролей. Как специфически малая группа, основанная преимущественно не на институциональных формах (традиции, нормы, ценности), а на межличностных интересах, семья продолжала играть важную роль в социализации личности. В этом отношении в России и в промышленно развитых странах Запада наблюдались сходные процессы: семья могла и может влиять на формирование личности независимо от совокупных общественных отношений более эффективно, чем другие социальные институты, нередко действуя вне связи с ними, но и вопреки им. 104 |
разрывались традиционно сложившиеся этнокультурные связи между поколениями, обеспечивающие через традиции и обычаи социальное благополучие и порядок в обществе; отдаляя детей от родителей, советская власть добивалась их информационной изоляции от семьи. Кроме того, игнорировались сложившиеся в течение тысячелетия, традиции закрепления семейных ритуалов в церковной символике. Борьба государства и церкви за влияние на семью увенчалась в советское время полным отделением церкви от семьи и усилением тоталитарного давления на личность. Что же удалось изменить в институте семьи за первые годы социалистического развития? Влияние семьи как социального института заметно ослабилось в двух отношениях: 1) ликвидировав частную собственность, государство чрезвычайно ограничило возможности семьи как агента экономических отношений, практически свело на нет ее деятельность как самостоятельно хозяйствующего субъекта, тем самым, парализовав производственно-экономическую функцию семьи; 2) провозгласив историческую обреченность семьи, как социально-культурного феномена классового эксплуататорского общества, объявив ее виновной в социальной и моральной патологии, государство взяло на себя главную роль в социально-культурном воспитании детей, т.е. стала осуществлять функции социализации и первичного социального контроля семьи через дошкольные и школьные учреждения и общественные детские организации.. Стремление воспитать «нового» человека, минуя семью, односторонне, как результат мистического расщепления мысли, полагаясь лишь на «совокупность общественных отношений», обнаружило свою несостоятельность. Эта политика привела к установлению двойного стандарта ценностных ориентации личности, когда над семейными ценностями начинают господствовать профессиональная деятельность, повышение квалификации, социальное положение, политические предпочтения. 73 Тем не менее, несмотря на настойчивое стремление привить семье принципы социалистического коллективизма, семья в значительной степени сохранила присущие ей традиционные нормы и ценности межличностной среды общения, эмоциональной среды обитания. «Живучесть» семьи можно объяснить первичностью внутрисемейных отношений, когда каждый участник взаимодействия ощущает себя уникальной личностью, а не обезличенным исполнителем социальных ролей. Как специфически малая группа, основанная преимущественно не на институциональных формах (традиции, нормы, ценности), а на межличностных интересах, семья продолжала играть важную роль в социализации личности. В этом отношении в России и в промышленно развитых странах Запада наблюдались сходные процессы: семья могла и может влиять на формирование личности независимо от совокупных общественных отношений более эффективно, чем другие социальные институты, нередко действуя вне связи с ними и вопреки им. Кроме того, семья как социальный институт создается и видоизменяется не под влиянием указаний и приказаний. Ее относительная обособленность обеспечивает те элементы суверенитета и самодостаточности, которые позволяют ей сохранить свою социокультурную определенность. Она изменяется лишь под влиянием изменяющихся социальных норм, обычаев и нравов. Американский социолог М. Элмер отмечал, что «семья —это социальный институт, обеспечивающий механизм, через который работает социальное наследство... Семья как социальный институт построена и видоизменяется народными обычаями и нравами». [29] Именно поэтому, по мнению другого американского исследователя семьи Р. Линтона, семья «будет существовать в той или другой форме до тех пор, пока существуют люди». [30] В советские времена произошла переоценка того, что именно семья является той эмоционально окрашенной средой, где человек находит душевный покой и одухотворение. Считалось, что теперь эти функции с успехом может взять на себя трудовой коллектив. Но очень скоро эйфория по поводу педагогических возможностей социального коллектива поубавилась. В исследованиях российского социолога З.А. Янковой (Москва, 1977) была доказана несостоятельность политики 74 |