|
Теория экзогамного рода была после Моргана значительно усовершенствована английскими этнографами Л. Файсоном и Э. Тейлором, и в особенности У. Риверсом, в связи с разработкой идеи о дуально-родовой организации, возникающей в ходе соединения двух матрилинеиных экзогамных племен или фратрий. Род состоял из двух половин фратрий, в каждой из которых мужчины и женщины не могли вступать в брак друг с другом, находили себе мужей и жен среди мужчин и женщин другой половины рода. Следует сказать о вкладе русских ученых в разработку обсуждаемых проблем. Особое значение следует отвести работам Д.Дубакина «Влияние христианства на семейный быт русского общества в период до времени появления «Домостроя», 1880 г., сыгравшего важную роль в обобщении имевшихся научных знаний о семье, историческом анализе процессов становления семейного образа жизни и М.М.Ковалевского «Очерк происхождения и развития семьи и собственности», 1897 г., внесшего существенный вклад в изучение проблем влияния христианства на семейные отношения, возникновения семейного кодекса «Домостроя» и его воздействия на общественное мнение относительно семейного образа жизни в России, развитие семейного права и, наконец, создание «теории генетического родства всех социальных явлений и общественных институтов генетическую социологию». М.М. Ковалевский высказал также мысль о возникновении экзогамии как средства снятия конфликтов и антагонизма внутри первобытных промискуитетных объединений. Этнографы С. П. Толстов и затем Ю.И. Семенов разработали концепцию производственных половых табу (запрет на половое общение в пору сезонных производственных работ), снимающих противоречие между промискуитетными отношениями и потребностями в развитии производственной деятельности. С.П. Толстов поставил возникновение экзогамии в связь с функционированием половых производственных табу. М.О. Косвен обнаружил дислокальный брак, когда супруги живут раздельно, а С. П. Толстов предположил, что 15Токарев С.А. Указ. Соч. С. 14. 16См.: КовалевскийМ.М. Очерк происхождения и развития семьи и собственности. СПб., 1897. С. 68 -106I |
коллективном хозяйстве и на экзогамных-эндогамных брачных отношениях при наблюдавшихся парных союзах. Разложение коллективной собственности и появление частной собственности ведет от материнского рода к отцовскому и превращает парную семью в моногамную, патриархальную семью. Морган, таким образом, отличал моногамную семью от брачных пар, легко распадавшихся в родовом обществе, так как они не имели хозяйственной самостоятельности, частной собственности и наследования. Эта идея была развита Ф. Энгельсом, подчеркнувшим, что моногамная семья —не итог индивидуальной любви, а выражение экономических условий господства мужа, и что рождение детей, наследующих его богатство истинная цель моногамии. [11] Эволюционистский подход рассмотрения институтов брака и семьи неизбежно сталкивался с проблемой не просто определения порядка или очередности их смены, но и с вопросом о том, что вообще образует саму семью, уж коли она появляется из рода, и что обусловливает ее уникальность во всех известных обществах и при всех изменениях ее социально-исторических форм. Эволюционистский подход сосредоточился на определении того общего, что присуще различным формам семей в разных типах обществ. Этим общим являются функции семьи. Рассмотрение универсальности семьи и смены ее форм в истории составляет суть изучения семьи как социального института в рамках эволюционного подхода. Эволюционистский натурализм в социологии семьи, связанный с идеями Ч. Дарвина и Г. Спенсера, пробивал себе дорогу в науке, борясь с идеей изначальной данности патриархальной семьи. Теория экзогамного рода была после Моргана значительно усовершенствована английскими этнографами Л. Файсоном и Э. Тейлором, и в особенности У. Риверсом, в связи с разработкой идеи о дуально-родовой организации, возникающей в ходе соединения двух матрилинейных экзогамных племен или фратрий. Род состоял из двух половин фратрий, в каждой из которых мужчины и женщины не могли вступать в брак друг с другом, находили себе мужей и жен среди мужчин и женщин другой половины рода. [12] Следует сказать о вкладе российских ученых в разработку обсуждаемых проблем. Так, историк и социолог М.М. Ковалевский высказал мысль о возникновении экзогамии как средства снятия конфликтов и антагонизма внутри первобытных промискуитетных объединений. [13] Этнографы С. П. Толстов и затем Ю.И. Семенов разработали концепцию производственных половых табу (запрет на половое общение в пору сезонных производственных работ), снимающих противоречие между промискуитетными отношениями и потребностями в развитии производственной деятельности. С.П. Толстов поставил возникновение экзогамии в связь с функционированием половых производственных табу. М.О. Косвен обнаружил дислокальный брак, когда супруги живут раздельно, а С. П. Толстов предположил, что в древней истории был период группового брака, являвшегося одновременно дислокальным. [14] Эволюционистский подход к изучению семьи как социального института, изменяющего свои формы в ходе истории, но сохраняющего свою специфическую суть, более плодотворен, чем подход, утверждающий извечность и «естественность» индивидуальной патриархальной семьи. Однако эволюционизм не преодолевает идеи неизменности семьи и, фиксируя внимание на том универсальном и всеобщем, что характерно для любых исторических форм семьи, как бы сохраняет в неизменности эту специфическую суть семьи вообще независимо от какихлибо исторических трансформаций. Но семья как институт, осуществляющий определенные функции, как подсистема общества может участвовать и в таких социальных изменениях, которые способны подорвать ее как таковую. Понимание этого затрудняется еще одной особенностью эволюционизма, четко выраженной в труде Л. Моргана «Древнее общество», —это представление не просто об изменении форм семьи в истории, а о «прогрессивном» изменении семьи «от низших форм к высшим». К сожалению, в рамках эволюционизма часто возникает тенденция трактовать развитие от прошлого к будущему как положительное изменение в одном направлении «прогрессивного развития». |