|
вого специализированного института. Однако передачу каким-либо институтом своих специфических функций, другим социальным институтам нельзя не считать разрушением подобного института (хотя старое название этого института зачастую переносится и передается осколочным формам его и даже приписывается новым образованиям что само по себе составляет интересную проблему для социально-философского и социологического исследования). Выявляя многообразие форм семейной жизнедеятельности, функционалисты разработали множество концепций, объясняющих специфику семьи, понимаемой в качестве социального института. Важным является при этом вклад Эдварда Вестермарка, работы которого образуют своеобразный мост между эволюционистским и функциональным подходами. В своей фундаментальной работе «История брака» он показал на множестве примеров, что брачные отношения признаются таковыми лишь при появлении беременности и рождении ребенка и что поэтому не семья коренится в браке, а брак институциализируется благодаря наличию семьи. Рассматривая исторические формы семьи как развивающиеся в определенной последовательности, Вестермарк подчеркивал параллелизм линий развития и выводил из табу инцеста смену типов брака, возникновение экзогамии. Табу как мощная социальная норма укрепляет функциональную интеграцию системы, и, по-видимому, отмирание табу может быть связано с исчезновением семейных качеств, а не просто с разрушением пережитков. Как основоположник теории первобытной моногамии, Э. Вестермарк преувеличивает роль биологического фактора в истории, что ярко обнаруживается в инстинктивистской трактовке сохранения семьи в будущем по причине якобы глубоко укоренившихся в человечестве «родительских инстинктов». Важным достижением функционалистов была разработка проблем материнства и отцовства, их соотношения как социокультурных феноменов. Видный английский социолог и этнограф Б. Малиновский в историческом факте социальной роли отца, обеспечивающей детям законность принадлежности к социуму независимо от неопределенности установления биологического отцовства, увидел осно19Токарев С.А. Указ. соч. С. 17 |
своих важных функций под влиянием урбанизации и т.п., становится менее прочной из-за добровольности брака (взамен брака по договору родителей) и, главное, что уменьшение количества членов современной семьи уменьшает семейную солидарность. Последний тезис до сих пор является предметом ожесточенной полемики, тем более что апологеты современной «малой семьи» усматривают здесь противоречие с другим суждением Э. Дюркгейма о социальной дифференциации, в процессе которой утрата каким-либо структурным элементом прежних функций не означает ослабления этого элемента. [15] Напротив, это может быть связано с новой специализацией его в системе, т.е. с появлением как бы нового специализированного института. Однако передачу каким-либо институтом своих специфических функций, ради которых он создавался, другим социальным институтам нельзя не считать в социологии разрушением подобного института (хотя старое название этого института зачастую переносится и передается осколочным формам его и даже приписывается новым образованиям —что само по себе составляет интересную проблему для социологического исследования). Выявляя многообразие форм семейной жизнедеятельности, функционалисты разработали множество концепций, объясняющих специфику семьи, понимаемой в качестве социального института. Важным является при этом вклад Эдварда Вестермарка, работы которого образуют своеобразный мост между эволюционистским и функциональным подходами. Вестермарк в фундаментальной работе «История брака» показал на множестве примеров, что брачные отношения признаются таковыми лишь при появлении беременности и рождении ребенка и что поэтому не семья коренится в браке, а брак институциализируется благодаря наличию семьи. Рассматривая исторические формы семьи как развивающиеся в определенной последовательности, Вестермарк подчеркивал параллелизм линий развития и выводил из табу инцеста смену типов брака, возникновение экзогамии. Табу как мощная социальная норма укрепляет функциональную интеграцию системы, и по-видимому, отмирание табу может быть связано с исчезновением семейных качеств, а не просто с разрушением пережитков. Как основоположник теории первобытной моногамии, Э. Вестермарк преувеличивает роль биологического факто ра в истории, что ярко обнаруживается в инстинктивистской трактовке сохранения семьи в будущем по причине якобы глубоко укоренившихся в человечестве «родительских инстинктов». [16] Важным достижением функционалистов была разработка проблем материнства и отцовства, их соотношения как социокультурных феноменов. Видный английский социолог и этнограф Б. Малиновский в историческом факте социальной роли отца, обеспечивающей детям законность принадлежности к социуму независимо от неопределенности установления биологического отцовства, увидел основу упрочения социального отцовства и распространения родства по отцу. Физиология не предопределяет семейно-родственные отношения, а лишь является предусловием возникновения этих связей. Явления культуры следует понимать как способы удовлетворения каких-либо потребностей. [17] У другого английского исследователя Дж. Мэрдока мы находим наиболее полное слияние историко-эволюционной и функционалистской точек зрения на семью как социокультурный феномен. Культура не есть функция физиологии, она не прирожденный феномен, нечто инстинктивное, это сугубо социальный феномен, искусственный, а не естественный. Человечеству для адаптации к среде и выживания не надо изменяться физиологически, достаточно изменить культуру, поведение, навыки, передаваемые через социализацию, из поколения в поколение. Потому и не меняется человек анатомически тысячелетиями, тогда как культурные формы чрезвычайно изменчивы. Они порождаются приспособлением к меняющейся (в том числе самим человеком) среде, и, значит, функциональное и эволюционное взаимно дополняют друг друга. [18] В функциональном подходе большое внимание уделялось анализу исторического перехода семейных функций к другим социальным институтам, при котором происходит редукция экономико-производственной, религиозной, образовательной, рекреационной, воспитательной и других функций, сужение круга функций, осуществляемых самой семьей. У. Огборн сформулировал подобные идеи одним из первых. Позднее они были выражены Э. Берджессом в иной терминологии как переход от «семьи-института» к «семье-товариществу» (или супружеству |