|
членов, относящихся друг к другу не как к «средству» удовлетворения собственных потребностей, а как к «самодовлеющей ценности». На наш взгляд, цель научного изучения функций семьи как социального явления прошлого и настоящего, заключается в выяснении факторов, способствующих гармонии интересов личности, семьи и общества, единственно обеспечивающей эффективную реализацию репродуктивной и социализирующей функций семьи. Интересно рассмотреть, как исторически достигалась эта гармония, —поскольку человечеству удавалось вплоть до XX в. избегать депопуляции и массовой дезорганизации. Карл Циммерман, как и некоторые другие ученые, считал, что важно изменение взаимосвязи между двумя главными социальными институтами общества государством и семьей. В различные исторические эпохи может существовать или равное отношение семьи и учреждений власти по поводу ответственности индивида за свои действия, т.е. ответственности индивида перед семьей и тем самым перед обществом, или же преобладание непосредственной личной ответственности перед государством. Последнее обстоятельство связано с возникшим в новое время отношением государства к семье как к объекту управления и манипулирования, а не как к автономной данности, независимой от государства, церкви и других социальных институтов. Именно это восприятие семьи способствует прямому и косвенному вмешательству государства в регламентацию отношений супругов, родителей и детей, родственников, как бы один на один оставляя индивида с персонифицированными и обезличенными орудиями государственной власти. С другой стороны, возможность для личности ориентироваться непосредственно на внесемейные институты, так сказать, минуя семью, видоизменяет и само семейное ОТ поведение индивидов, их внутрисемейные роли. Здесь функциональный подход сочетается с эволюционным изучением семьи в качестве социального института. Во второй половине XIX века возникает и другое, прикладное, или эмпирическое, изучение семьи, явно перекликающееся с функциональным подходом, акцентирующее внимание на эмоциональной близости членов семьи, на их потреб232типегтап К. Рагт1у ап<18о<ле1у. МУ. 1935. Р. 12 -33. |
этом будут конвенциально наделять «семью-институт», «традиционную семью» негативными чертами авторитарности-патриархальности, поддерживаемой обычаем, родс-твом, жестким контролем «недемократического» свойства, тогда как «семья-товарищество» окажется воплощенным идеалом «сознательных и равных» членов, относящихся друг к другу не как к «средству» удовлетворения собственных потребностей, а как к «самодовлеющей ценности». На наш взгляд, цель социологического изучения функций семьи как социального института прошлого и настоящего, заключается в выяснении факторов, способствующих гармонии интересов личности, семьи и общества, единственно обеспечивающей эффективную реализацию репродуктивной и социализационной функций семьи. Интересно рассмотреть, как исторически достигалась эта гармония, поскольку человечеству удавалось вплоть до XX в. избегать депопуляции и массовой дезорганизации. Карл Циммерман, как и некоторые другие социологи, считал, что важно изменение взаимосвязи между двумя главными социальными институтами общества государством и семьей. В различные исторические эпохи может существовать или равное отношение семьи и учреждений власти по поводу ответственности индивида за свои действия, т.е. ответственности индивида перед семьей и тем самым перед обществом, или же преобладание непосредственной личной ответственности перед государством. Последнее обстоятельство связано с возникшим в новое время отношением государства к семье как к объекту управления и манипулироА вания, а не как к автономной данности, независимой от государства, церкви и других социальных институтов. Именно это восприятие семьи способствует прямому и косвенному вмешательству государства в регламентацию отношений супругов, родителей и детей, родственников, как бы один на один оставляя индивида с персонифицированными и обезличенными орудиями государственной власти. С другой стороны, возможность для личности ориентироваться непосредственно на внесемейные институты, так сказать, минуя семью, видоизменяет и само семейное поведение индивидов, их внутрисемейные роли. [20] Здесь функциональный под ход сочетается с эволюционным изучением семьи в качестве социального института. Во второй половине XIX века возникает и другое, прикладное, или эмпирическое, изучение семьи, явно перекликающееся с функциональным подходом, акцентирующее внимание на эмоциональной близости членов семьи, на их потребностях и влечениях, что, в конечном счете, было призвано раскрыть опоры сплочения отдельных семей и самого института семьи. Речь идет об изучении семьи как малой первичной группы, имеющей свою особую историю возникновения, функционирования и распада. Родоначальником этой социологической традиции является Фредерик Ле Пле, находившийся под влиянием идей О. Конта о семьях как «мельчайших обществах», спонтанно устойчивых при смене поколений благодаря склонности к солидарности. Чтобы понять общество, необходимо понять семью вот формула Ле Пле, считавшего, что внешняя среда определяет экономическую жизнь людей, одновременно диктующую форму семьи, которая в свою очередь влияет на общественные процессы. Именно в семье, по его убеждению, закладываются все особенности общества, семена его устойчивости или нестабильности. Следует добавить к этому, что Ле Пле понимал патриархальную семью как неделимую единицу, а «нестабильную» (т.е., говоря современным языком, «нуклеарную») —как втянутую в индустриализацию и урбанизацию, т.е. с разрозненным существованием родителей и детей, с ослаблением отцовского авторитета, влекущим дезорганизацию общества. В качестве эмпирического метода исследования Ле Пле избрал анализ бюджета семьи как количественного выражения многообразия семейной жизнедеятельности, организация которой зависит от структурных изменений семьи, связанных с воспитанием детей. Фактически эти бюджетные обследования семьи опирались на классификацию семей, взятых от их возникновения до распада, т.е. тем самым была предвосхищена концепция жизненного цикла семьи как малой группы. [21] В начале XX столетия бюджетные исследования семьи приобрели много сторонников и в последующем оказали влияние также на изучение внутрисемейного § 3. Взаимодействие семьи и государства) как фактор эффективного развития современного российского общества. В различные исторические эпохи может существовать или равное отношение семьи и учреждений власти по поводу ответственности индивида за свои действия, т.е. ответственности индивида перед семьей и тем самым перед обществом, или же преобладание непосредственной личной ответственности перед государством. Последнее обстоятельство связано с отношением государства к семье как к объекту управления и манипулирования, а не как к автономной системе, независимой от государства. С одной стороны, такое восприятие семьи способствует прямому и косвенному вмешательству государства в регламентацию отношений супругов, родителей и детей, родственников. С другой стороны, дает возможность для личности ориентироваться непосредственно на внесемейные институты, минуя семью, видоизменяет и само семейное поведение индивидов, их внутрисемейные роли. Именно такие объектно-субъектные отношения усиленно складывались между двумя социальными институтами российского общества —семьей и государством на протяжении XX века. Эти отношения были закреплены и кодифицированы Советским государством и правом. Российские органы государственной власти в своем семейном законотворчестве во многом сохранили традиции советского тоталитаризма, продолжая рассматривать семью не как субъект, а как объект социальных отношений. Это явилось одной из каузальных составляющих углубления кризиса семьи как социального института в России, т.к. правовое пространство его функционирования было сужено и ограничено. Такое положение вещей в России имеет свои объективные исторические закономерности. Примат государства над личностью, семьей и обществом —это специфика исторического развития нашей государственности. С этой точки зрения, вся история государства Российского —это скрытая и открытая конфронтации между государством и обществом. В нашей истории либо власть «давила» свой народ, либо народ «давил» свою власть. Согласие, объединение этих сторон наступало лишь тогда, когда внешний враг или природные катаклизмы угрожали самому бытию российского общества, в экстремальных ситуациях его жизни и |