|
предпочтение тому или иному устройству семьи, той или иной форме семьи, определяя состав, внутреннюю организацию семейных групп. Происходит сознательный отбор и приспособление семьи к социальному разуму» —писал в одной из своих работ выдающийся американский социолог Ф.Г. Гидденс. Приобщение потомства к адаптивным нормам жизнедеятельности посредством социализации, а не инстинктов отличает человеческие племена от популяций животных. Проводниками этой социализации оказывались старшие члены рода, а не кровные родители. В условиях группового брака и разделения рода на экзогамные и эндогамные группы функция родительства распространялась на весь род-племя, на старших представителей рода. Потребовалась длительная эволюция для выделения и детализации социальных ролей матери и отца, других родственных уз. Важно подчеркнуть, что усилия тратились на противостояние высочайшей смертности индивидов и гибели родов. При этом удалось создать такую социальную организацию, которая органично соединяла в себе социальные нормы, регулирующие сохранение социального строя, порядка жизни, обеспечение существования членов рода и поддержку высокой рождаемости, компенсирующей все людские потери. Удивительно, но основные черты системы социальной регуляции рождаемости за счет многодетности, нейтрализующей высокую смертность и обеспечивающей прирост населения, просуществовали тысячелетия, были восприняты как опоры фамилизма и сохранились вплоть до XXI века. Отсюда и «сцепление воедино» (ради единой цели многодетности) брачносексуального, репродуктивного и самосохранительного поведения личности. Социальная организация, построенная на фундаменте системы социокультурных норм многодетности, подтвердила свою эффективность тысячелетиями исторической практики. Менялись времена, конкретным историческим содержанием наполнялись социальные регуляторы поведения людей, в том числе связанного с воспроизводством населения. Семья-род или семья-община, основанные на групповом браке, по мере социальной дифференциации и обособления социальных институтов, прежде всего, государства, локализовывались в хозяйственные щ 115Гидденс Ф.Г. Основания социологии. Анализ явлений ассоциации и социальной организации. М., С. 164-165. 80 |
ти, именно эти факторы способствовали тому, что в XX веке в промышленно развитых странах постепенно ослаблялось семейное влияние в деле социализации детей, посредничества семьи в противостоянии личности и общества. Отсюда проистекала их взаимная невосприимчивость к потребностям друг друга: личность отстранялась от всего общественного как чуждого, как безличногосударственного, а общество проваливалось в пропасть тоталитаризма, принуждающего личность к всепоглощающему конформизму. Семья и фамилистическая культура возникают исторически, хотя отдельные парные семьи и зачатки семейного образа жизни как системы ценностей, при которой жизнь и благополучие отдельных индивидов зависит от сплоченности и жизнедеятельности первичного микрокруга людей, связанных родственнобрачными отношениями, наблюдаются на первоначальных этапах становления человечества. В борьбе за существование человеческие племена создают социальную организацию, ориентированную на выживание рода, на функционирование родных структур при смене поколений. Выживание индивидов было следствием адаптации рода к среде и следствием успеха обучения индивида общепринятым формам жизни, усвоения правил, проверенных опытом образцов поведения. «Человеческие семейные группы приспосабливаются не только к физическим условиям, но также и социальным отношениям, нормам, ценностям, принятым в обществе. Человеческое общество санкционирует, делает выбор, отдает предпочтение тому или иному устройству семьи, той или иной форме семьи, определяя состав, внутреннюю организацию семейных групп. Происходит сознательный отбор и приспособление семьи к социальному разуму» писал в одной из своих работ выдающийся американский социолог Ф.Г. Гидденс. [10] Приобщение потомства к адаптивным нормам жизнедеятельности посредством социализации, а не инстинктов отличает человеческие племена от популяций животных. Проводниками этой социализации оказывались старшие члены рода, а не кровные родители. В условиях группового брака и разделения рода на экзогамные и эндогамные группы функция родительства распространялась на весь род-племя, на старших представителей рода. Потребовалась длительная эволюция для выде ления и детализации социальных ролей матери и отца, других родственных уз. Важно подчеркнуть, что усилия тратились на противостояние высочайшей смертности индивидов и гибели родов. При этом удалось создать такую социальную организацию, которая органично соединяла в себе социальные нормы, регулирующие сохранение социального строя, порядка жизни, обеспечение существования членов рода и поддержку высокой рождаемости, компенсирующей все людские потери. Удивительно, но основные черты системы социальной регуляции рождаемости за счет многодетности, нейтрализующей высокую смертность и обеспечивающей прирост населения, просуществовали тысячелетия, были восприняты как опоры фамилизма и сохранились вплоть до XXI века. Отсюда и «сцепление воедино» (ради единой цели —многодетности) брачно-сексуального, репродуктивного и самосохранительного поведения личности. Социальная организация, построенная на фундаменте системы социокультурных норм многодетности, подтвердила свою эффективность тысячелетиями исторической практики. Менялись времена, конкретным историческим содержанием наполнялись социальные регуляторы поведения людей, в том числе связанного с воспроизводством населения. Семья-род или семья-община, основанные на групповом браке, по мере социальной дифференциации и обособления социальных институтов, прежде всего, государства, локализовывались в хозяйственные объединения родственников, центром которых становился парный брак, парная семья. Среди факторов возникновения семьи необходимо было наличие производящей экономики и частной собственности, отношений власти и подчинения, укорененных в сложно-иерархизированной социальной структуре. В первобытных обществах существовали в зачаточной форме производственно-потребительские отношения, но не было производящей экономики как таковой. Только при появлении четкой социальной стратификации, классово-групповой дифференциации в рамках «командно-распределительной» экономики начинает заявлять о себе потенциал парного брака. На ранних стадиях рабовладельческого строя возникает та социокультурная форма жизнедеятельности, которая именуется семьей. Конечно, в связи с недоста |