Проверяемый текст
Пьянов, Александр Иванович. Трансформация институциональных функций российской семьи в переходный период (Диссертация 2003)
[стр. 85]

создавалось каких-либо новых социальных стимулов к рождению большого числа детей, хотя какое-то время инерционное действие норм многодетности в изменившихся обстоятельствах продолжало обеспечивать высокую рождаемость.
Эволюционный процесс изменения структуры социально-нормативной регуляции детности, связанный с перемещением норм регулирования рождаемости на события репродуктивного цикла и с расщеплением ранее созданного единства всех основных видов демографического поведения, на наш взгляд, не является сам по себе «плохим».
Подобное изменение структуры регуляции репродуктивного процесса человека необратимо.
Важно понять, что разгадка регуляционного механизма высокой рождаемости, просуществовавшего на протяжении всей истории человеческой цивилизации вплоть до XX века, таился в прежней «сцепленности»
самосохранительного, брачного, сексуального и репродуктивного поведения.
Различные исторические эпохи в зависимости от особенностей общественно-экономических формаций накладывали свой отпечаток лишь на специфику содержания мотивов многодетности, не затрагивая принципов социального контроля над соединенностью всех типов демографического поведения.
И только на капиталистической стадии социально-экономического развития общества происходит дифференциация социальных институтов и создается возможность целенаправленного снижения смертности, отпадает необходимость запрета на
контра-К цепцию и, следовательно, начинается постепенное разрушение социокультурных норм многодетности.
Факторы, вызывавшие снижение смертности, вели к ослаблению той роли, которую выполняла семья по сочетанию интересов личности и общества.
Такое ослабление посреднической роли семьи в разных странах мира происходило неравномерно, в зависимости от дробления и обособления социальных институтов, и потому снижение рождаемости (в пределах многодетности) могло наблюдаться и в докапиталистических формациях.
Но именно на стадии крупного капиталистического производства происходит устранение семейного производства как основного вида прежней семейной экономики, опирающейся на многодетность.

85
[стр. 44]

вающих до совершеннолетия.
Последнее обстоятельство способствовало разрушению запрета на вмешательство в репродуктивный цикл.
Улучшение санитарногигиенических условий жизни, успехи медицины и здравоохранения укрепляли здоровье личности, удлиняли срок жизни и непосредственно воздействовали на уменьшение смертности.
А это означало, что самосохранение населения в условиях контроля над смертностью непосредственно зависит от сокращения смертности и не нуждается в какой-либо подстраховке через высокую рождаемость.
Тем самым многодетность потеряла свою главную опору, а рождение детей, функционально никак не связанное с физическим самосохранением Е§о, теперь могло сокращаться беспредельно, точнее, до бездетности.
Снятие запрета с применения контрацепции и абортов привело к дальнейшей переоценке ценностей, к углублению диссонанса между всеми элементами в прошлом сбалансированной системы социального поощрения высокой рождаемости.
Возможность непосредственного вмешательства в репродуктивный цикл лишает смысла прежние ограничения на добрачные и сексуальные отношения в браке, на процедуру развода и т.д.
Улучшение здоровья населения, увеличение физиологических границ репродуктивного периода жизни также способствовало развалу старого механизма социального контроля над рождаемостью.
Однако не создавалось каких-либо новых социальных стимулов к рождению большого числа детей, хотя какое-то время инерционное действие норм многодетности в изменившихся обстоятельствах продолжало обеспечивать высокую рождаемость.
Эволюционный процесс изменения структуры социально-нормативной регуляции детности, связанный с перемещением норм регулирования рождаемости на события репродуктивного цикла и с расщеплением ранее созданного единства всех основных видов демографического поведения, на наш взгляд, не является сам по себе «плохим».
Подобное изменение структуры регуляции репродуктивного процесса человека необратимо.
Важно понять, что разгадка регуляционного механизма высокой рождаемости, просуществовавшего на протяжении всей истории человеческой цивилизации вплоть до XX века, таился в прежней «сцеплен


[стр.,45]

ности» самосохранительного, брачного, сексуального и репродуктивного поведения.
Различные исторические эпохи в зависимости от особенностей общественноэкономических формаций накладывали свой отпечаток лишь на специфику содержания мотивов многодетности, не затрагивая принципов социального контроля над соединенностью всех типов демографического поведения.
И только на капиталистической стадии социально-экономического развития общества происходит дифференциация социальных институтов и создается возможность целенаправленного снижения смертности, отпадает необходимость запрета на
контрацепцию и, следовательно, начинается постепенное разрушение социкультурных норм многодетности.
Факторы, вызывавшие снижение смертности, вели к ослаблению той роли, которую выполняла семья по сочетанию интересов личности и общества.
Такое ослабление посреднической роли семьи в разных странах мира происходило неравномерно, в зависимости от дробления и обособления социальных институтов, и потому снижение рождаемости (в пределах многодетности) могло наблюдаться и в докапиталистических формациях.
Но именно на стадии крупного капиталистического производства происходит устранение семейного производства как основного вида прежней семейной экономики, опирающейся на многодетность.

В свою очередь, это устранение развивает ценностные ориентации членов семьи на личные достижения во внесемейных сферах деятельности, что ведет к перевесу этих ориентации над ценностью укрепления домашнего очага, наличия нескольких детей в семье.
Городской образ жизни закрепляет всей массой мелочей повседневности и быта обесценивание семьи и дома, т.е.
ослабляет потребности личности и семьи в нескольких детях.
И поэтому нет ничего удивительного в массовом распространении социальных норм низкой рождаемости.
К тому же дестабилизация системы социальных норм высокой рождаемости не сопровождалось созданием нового типа социальной деятельности государства —семейной политики, направленной на укрепление семьи с несколькими детьми.

[Back]