|
личных достижений, т.е. система семьецентризма уступает место системе эгоцентризма; в-шестых, происходит переход от расширенной семейно-родственной системы, состоящей из трех поколений с доминированием старших, к нуклеарным семьям, в которых брачные узы, супружество становятся выше родовых и родительских, причем в самом супружестве интересы пары подчинены интересам индивида; л в-седьмых, переход от «закрытой» системы выбора супруга к «открытой», на основе межличностной избирательности молодыми людьми друг друга, независимо от предписаний родства и традиций; в-восьмых, переход от развода по инициативе мужа к разводу, вызванному психологической несовместимостью характеров супругов; в-девятых, переход от культуры многодетности с жестким табу на применение контрацепции к индивидуальному вмешательству в репродуктивный цикл. Этот переход также устраняет необходимость в удлинении репродуктивного периода жизни посредством приближения к физиологическим границам срокам 4 начала и конца фертильности, посредством ранней и сплошной брачности, традиций пожизненного брака. Квинтэссенцией и интегральным выражением всех перечисленных выше семейных изменений стал переход от эры господства стабильной системы социокультурных норм многодетности семьи на протяжении всей цивилизованной истории человечества к эре постепенного исчезновения многодетной семьи с исторической сцены. Реальные изменения семейных структур в XX веке позволяют говорить о переходе от социальных норм высокой рождаемости к нормам низкой рождаемощ сти, к уменьшению детности семьи (вплоть до массовой однодетности), роста разводимости и падения брачности, поскольку нет никаких биологических и стихийных социальных защитных механизмов, останавливающих эти тенденции на каком-то безопасном для общества уровне. 90 |
ностями при «традиционализме» контрастирует с резким размежеванием дома и внесемейного мира, семейной первичности и обезличенности отношений во внешнем окружении в условиях «модернизации»; в-четвертых, если социальная мобильность, при «традиционализме» связана с тем, что сыновья наследуют социальный статус и профессиональную специализацию отца, то современная семья отличается внесемейной социальной мобильностью детей; в-пятых, система ценностей традиционной семьи, в иерархии которой на первых местах стоят такие блага, как долг, семейная ответственность, ценность детей как вкладов в благополучную старость родителей, доминирование авторитета родителей и родственников, по мере модернизации становится менее устойчивой и престижной, уступая место ценностям индивидуализма, независимости, личных достижений, т.е. система семьецентризма уступает место системе эгоцентризма; в-шестых, происходит переход от расширенной семейно-родственной системы, состоящей из трех поколений с доминированием старших, к нуклеарным семьям, в которых брачные узы, супружество становятся выше родовых и родительских, причем в самом супружестве интересы пары подчинены интересам индивида; в-седьмых, переход от «закрытой» системы выбора супруга к «открытой», на основе межличностной избирательности молодыми людьми друг друга, незави» симо от предписаний родства и традиций; в-восьмых, переход от развода по инициативе мужа к разводу, вызванному психологической несовместимостью характеров супругов; в-девятых, переход от культуры многодетности с жестким табу на применение контрацепции к индивидуальному вмешательству в репродуктивный цикл. Этот переход также устраняет необходимость в удлинении репродуктивного периода жизни посредством приближения к физиологическим границам —срокам начала и конца фертильности, посредством ранней и сплошной брачности, традиций пожизненного брака. * Квинтэссенцией и интегральным выражением всех перечисленных выше семейных изменений стал переход от эры господства стабильной системы социо культурных норм многодетности семьи на протяжении всей цивилизованной истории человечества к эре постепенного исчезновения многодетной семьи с исторической сцены. Реальные изменения семейных структур в XX веке позволяют говорить о переходе от социальных норм высокой рождаемости к нормам низкой рождаемости, к уменьшению детности семьи (вплоть до массовой однодетности), роста разводимости и падения брачности, поскольку нет никаких биологических и стихийных социальных защитных механизмов, останавливающих эти тенденции на каком-то безопасном для общества уровне. Данные статистики и социологических исследований зафиксировали следующие тенденции в изменении структуры современной семьи: массовая малодетность, однодетность или бездетность семьи. массовая нуклеаризация семьи, уменьшение доли семей, состоящих из трех поколений, увеличение доли одиноких престарелых людей, получающих уход вне семей их взрослых детей; снижение брачности и увеличение доли нерегистрируемых сожительств и удельного веса незаконнорожденных детей в этих сожительствах; увеличение доли одиноких матерей (материнство вне брака); рост доли неполных семей с одним родителем и детьми; распространение повторных браков мужчин и в меньшей степени женщин и соответственно семей, где один из родителей не является кровным и воспитывает «чужого» ребенка; увеличение доли семей смешанного типа, где имеются дети от повторного брака и от первых браков каждого из супругов. Большинством социологов-фамилистов У. Гуд, А.Г. Харчев, М.С. Мацковский и др. эти изменения в осуществлении супружества-родительства-родства рассматриваются как следствие незакончившегося перехода от традиционной семьи к современной, как затянувшегося перехода, связанного с негативными моментами «развития семьи» и потому нуждающегося в ускорении движения к идеалу конъюгальности. Голоса тех, кто считает эти изменения следствием кризи |