|
70 гражданина независимо от национальности, языка, места жительства. Принцип международного права о самоопределении народов, проживающие на территориях, являющихся колониями, неприменим в отношении России. Его нельзя отождествлять с самоопределением народов, проживающих в пределах России1. Неправомерно расширительно толкует ч. 3 ст. 5 Конституции РФ М.Б. Смоленский, полагающий, что «каждый народ имеет право сам определить, оставаться ему в Российской Федерации или отделиться. Это решение должно быть принято на референдуме при согласии парламента страны и учете интересов меньшинства в урегулировании экономических вопросов и претензий»2 или Л.М. Карапетян, утверждающий, что «нельзя противостоять объективно закономерному и обоснованно цивилизованному самоопределению народов, вплоть до их выхода и отделения в соответствии с принципами м ежд у нар о дно го п раза » 3. Сепаратистскими движениями, выражающими, как правило, интересы национальных финансово-экономических олигархий, право народов на самоопределение неразрывно связывается с национальной государственностью или в крайнем случае с политической национальнотерриториальной автономией. По опыт показывает, что полное государственное отделение или заведомо нежизнеспособная конструкция по схеме «суверенное мононациональное государство в составе многонационального государства» приводят, в конце концов, к этнополитическому противостоянию и дискриминации не титульных народов. Идеология национал-сепаратизма полностью игнорирует тот факт, что конституционно закрепленная принадлежность государственной власти многонациональному пароду и есть итог политического самоопределения ' Мамонов В.В. Государственный суверенитет и территориальная целостность — главные принципы современной российской государственности // Государство и право. 2004, № 4, с. 5. : Конституция Российской Федерации: Паучно-практич. комментарий / Под ред. Ю.М Прусакова. Ростов н/Д, 2001, с. 19. 3 Карапетян Л.М. Федеративное устройство Российскою государства. М., 2001, с. 271. |
цией. Во многом это, как уже отмечалось нами, было обусловлено геополитическим положением России: обширности ее территории, на которую постоянно претендовали другие государства, стремившиеся за счет России расширить зону своего влияния, получить доступ к богатым энергетическим ресурсам, выгодным торговым путям; отсутствии естественных природных преград (океана, гор) способных надежно защитить от нападений извне; постоянной необходимости поиска выхода к морям; непосредственной близосi та малонаселенных северных и восточных пространств . Конституционно-правовое закрепление федеративного устройства РСФСР, как и СССР в целом, в известной мере было формально-юридическим актом, поскольку в условиях тоталитарной государственности демократические принципы федерализма объективно не могли быть реализованы в полном объеме. Груз всех накопившихся в советский период противоречий и загоняемых внутрь проблем в территориально-государственном устройстве страны тяжкой ношей лег на «плечи» Российской Федерации, которая сегодня стоит перед непростым выбором сценария развития своей национальной и территориальной государственности на ближайшие годы. Сложность этого выбора во многом связана с тем, что в результате политических процессов конца XX века в России сложилась специфическая федеративная система, которой присущи следующие черты: смешанный национально-территориальный характер построения Федерации, чреватый этнонациональными конфликтами; неравенство статусов субъектов Федерации (различия между республиками и иными субъектами, наличие субъектов Федерации, входящих одновременно в состав других субъектов); асимметричность масштабов федеральных единиц и, соответственно, неравный вес голосов проживающего в них населения; экономическая, социальная и политическая дифференциация регионов, которые значительно отличаются друг от См.: Мамонов В.В. Государственный суверенитет и территориальная целостность главные принципы современной российской государственности // Государство и право. 2004. №4. С. 6. 379 нию деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта»...» . Согласно ч. 1 ст. 5 Конституции России субъекты Российской Федерации являются равноправными, ч. 2 ст. 19 гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от национальности, языка, места жительства. Поэтому принцип международного права о самоопределении народов, проживающие на территориях, являющихся колониями, неприменим в отношении России, его нельзя отождествлять с самоопределением народов, проживающих в пределах России 2 . В этой связи неправомерно расширительное толкование ч. 3 ст. 5 Конституции РФ М.Б. Смоленским, полагающим, что «каждый народ имеет право сам определить, оставаться ему в Российской Федерации или отделиться. Это решение должно быть принято на референдуме при согласии парламента страны и учете интересов меньшинства в урегулировании экономических вопросов и претензий» , или Л.М. Карапетяном, утверждающим, что «нельзя противостоять объективно закономерному и обоснованно цивилизованному самоопределению народов, вплоть до их выхода и отделения в соответствии с принципами международного права» . Сепаратистскими движениями выражающими, как правило, интересы национальных финансово-экономических олигархий, право народов на самоопределение неразрывно связывается с национальной государственностью или, в крайнем случае, с политической национально-территориальной автономией. Но опыт показывает, что полное государственное отделение или заведомо нежизнеспособная конструкция по схеме «суверенное мононациональное государство в составе многонационального государства» приводят, в конце концов, к этнополитическому противостоянию и дискриминации нети\ См.: СЗ РФ. 1995. № 33. Ст. 3424.г См.: Мамоной В.В. Государственный суверенитет и территориальная целостность главные принципы современной российской государственности // Государство и право. 2004. Л'в 4. С. 5. 3 Конституция Российской Федерации. Научно-практический комментарий / Под ред. Ю.М. Прусакова. Ростов-на-Доиу, 2001. С. 19. 4 Карапетян Л.М. Федеративное устройство Российского государства. М., 2001. С. 271. 380 тульных народов. Идеология национал-сепаратизма полностью игнорирует тот факт, что конституционно закрепленная принадлежность государственной власти многонациональному народу и есть итог политического самоопределения всех этнических общностей, проживающих на единой территории, итог, к которому народы России шли десятилетиями и веками. Игнорируется так же и то, что наряду с политическим содержанием право на самоопределение имеет так же экономический, социальный и культурный аспекты, оно многообъектно. Если единое многонациональное государство с единой территорией, представляющей его основу, это результат общего политического волеизъявления, то юридические гарантии реализации экономических, социальных и культурных прав народов должны создавать правовое поле для реализации особенных национальных интересов. Таким образом, воля единого многонационального народа и право каждой отдельной национальности на самоопределение есть две неотъемлемые составляющие демократического государства. В связи с этим, одной из фундаментальных угроз обеспечения государственных интересов России является сохранение сложившегося за многие десятилетия сочетания этнических начал с территориальными, конституционное закрепление нерасторжимой связи этноса с территорией, на которой он проживает 1 . Постоянно подчеркивая особый статус национальных образований по сравнению с краями и областями, а также поощряя там слобо управляемое их федерального центра государственное строительство, российское правительство на протяжении десятка лет усугубляло национальнорегиональный сепаратизм и разрушало целостность государства. Этот устаревший подход применяется сегодня в основном развивающимися странами (Эфиопия, Нигерия, Индия. Сходным образом организованные восточноевропейские федерации (СССР, Чехословакия, Югославия) уже распались, а единственное новообразование подобного типа Боснию и Герцеговину далеко не все исследователи считают жизнеспособным государством. В западном мире эксперименты с этническим федерализмом предпринимали только Канада и Бельгия, причем в первом случае опыт нельзя назвать удачным, да и во втором успех отнюдь не предрешен. См.: Захаров А.А. Федерализм и глобализация // Полис. 2002. № 6. С. 124. |