|
зации экономики, поскольку капитализированная стоимость этого процесса не соответствует темпам и уровням наращивания расходов государства на эти цели. При этом государство не имеет практического интереса к восполнению провалов рынка в этой области, потому что его доходы формируются из других источников. Разные государственные структуры во многом наделены фактически одинаковыми функциями, но в скрытом виде разными полномочиями. Координационные органы не имеют разделенной ответственности и потому трудно понять, чем консультативные функции отличаются от совещательных и координационных. В результате они представляют, по сути, усложненные бюрократические структуры, связанные формально горизонтальными связями, что соответствует принципам постиндустриальной экономики, однако участники дублируются при разных функциях. Один и тот же человек в совете координирует решения, а в аппарате министерства принимает решения, и потому трудно ожидать, что критерии его деятельности будут меняться в зависимости от того, на каком заседании он присутствует. Фактически связи между государством и остальными участниками тройной спирали организованы по вертикальному принципу в зависимости от «административного ресурса». Наиболее тесные связи государства и науки, так же, как и в случае с бизнесом, складываются с государственным сектором науки. Остальная наука организационно, как единый механизм, не оформлена, поэтому и возможности установления обратных связей с государственными структурами у нее существенно ограничены. Между тем те научные организации, которые ранее назывались отраслевым сектором науки, и были в значительной мере разрушены вследствие приватизации, являются основными генераторами и получателями технологий. Поэтому отсутствие общей политики по отношению к структурным и технологическим процессам, в целом обусловливает то обстоятельство, что научная компонента в тройной спирали, по сути, является наиболее слабой из имеющихся, с точки зрения ее взаимодействий с другими компонентами. 279 |
сматривается как самостоятельный вид политики, дополняющий существующие научную, технологическую и промышленную политики, а не в качестве интегрирующей все эти направления. Поэтому для повышения уровня инновационности российской экономики необходимо налаживание координации между ключевыми министерствами (Министерством образования и науки, МЭРТ, Министерством промышленности и энергетики, РАН и другими) при разработке стратегии и инициатив в области науки и инноваций. Добиться перераспределения приоритетов в этой системе достаточно трудно, так как действует своеобразная инерционная траектория процесса принятия решений «от достигнутого». Изменение приоритетов возможно в том случае (как диктует теория), если в отношения государства и науки вмешивается третья сила (в данном случае бизнес), которая и изменит равновесие. До этого момента в составе координационных органов приоритеты интересов ведомств практически не меняются. Любые изменения принимаются с трудом, поскольку они требуют коррекции общей политической стратегии экономического роста. Более того, из конфигурации государственной структуры принятия решений в инновационной сфере следует, что государство как актор не имеет ясно выраженных критериев перехода к экономике знаний, поскольку капитализированная стоимость этого перехода не соответствует темпам и уровням наращивания расходов государства на эти цели. При этом государство не имеет практического интереса к восполнению провалов рынка в этой области, потому что его доходы формируются из других источников. Разные государственные структуры во многом наделены фактически одинаковыми функциями, но в скрытом виде разными полномочиями. Координационные органы не имеют разделенной ответственности и потому трудно понять, чем консультативные функции отличаются от совещательных и координационных. В результате они представляют, по сути, усложненные бюрократические структуры, связанные формально горизонтальными связями, что соответствует принципам экономики знаний, однако участники дуб283 лируются при разных функциях. Один и тот же человек в совете координирует решения, а в аппарате министерства принимает решения, и потому трудно ожидать, что критерии его деятельности будут меняться в зависимости от того, на каком заседании он присутствует. Фактически связи между государством и остальными участниками тройной спирали организованы по вертикальному принципу в зависимости от «административного ресурса». Наиболее тесные связи государства и науки, так же, как и в случае с бизнесом, складываются с государственным сектором науки. Остальная наука организационно, как единый механизм, не оформлена, поэтому и возможности установления обратных связей с государственными структурами у нее суш;ественно ограничены. Между тем те научные организации, которые ранее назывались отраслевым сектором науки, и были в значительной мере разрушены вследствие приватизации, являются основными генераторами и получателями технологий. Поэтому отсутствие общей политики по отношению к инновационной деятельности в целом обусловливает то обстоятельство, что научная компонента в тройной спирали, по сути, является наиболее слабой из имеющихся, с точки зрения ее взаимодействий с другими компонентами. В настоящее время начал появляться ряд механизмов, взаимоувязывающих главных акторов тройной спирали, и в целом степень взаимовлияния различных компонентов инновационной экономики постепенно растет (см. рис. 5.1). Из анализа государственной и научной компонент видно, что главная проблема состоит в изолированном развитии участников спирали (наука и бизнес), которые, каждый по отдельности, имеет традиционные для России связи с государственным аппаратом, причем с его изолированными звеньями. Поэтому предполагать наличие согласованной траектории развития в такой спирали нет оснований. Однако существуют признаки того, что объединение развивающего рынка с двумя другими компонентами вызывает к жизни новые организационные формы связей. 284 |