импорта. Потом ситуация меняется на обратную. Шумпетер считал это чисто теоретическим выводом, но поведение экономики стран в годы долгосрочных перепадов конъюнктуры подтверждает данную гипотезу. Концепции Н.Д. Кондратьева и Й. Шумпетера, безусловно, имеют существенные различия. Следует обратить внимание на два важных момента. В отличие от Кондратьева, придававшего большое значение восстановлению макроэкономических пропорций (и в этом смысле в чем-то даже предвосхитившего взгляды кейнсианцев), Й. Шумпетер в большей мере следовал в русле неоклассической микроэкономики. Если центральным моментом для объяснения природы длинных волн у Н.Д Кондратьева является обновление основного капитала, то Й. Шумпетер акцентирует внимание на техническом прогрессе и обновлении технологий. Именно поэтому Кондратьева обычно относят к воспроизводственной или инвестиционной школе, а Шумпетера — к инновационной школе длинных волн. Как нередко случается, после очевидного прорыва в создании полициклической картины экономических процессов в этой сфере наступило длительное «затишье» вплоть до середины 1970-х гг. Не только в России, но и в западной экономической науке концепция больших циклов конъюнктуры долгое время не вызывала особого интереса, хотя в свое время была высоко оценена такими известными специалистами, как С. Кузнец, У. Митчелл и Й. Шумпетер. Тем не менее, следует признать, что кейнсианство в большей мере отвечало духу предвоенного времени, ибо отказывалось от восприятия рынка как единственного механизма восстановления экономического равновесия; и исходило из возможности проведения государством эффективной антициклической политики. В результате именно теория кейнсианства развернула экономическую теорию в направлении исследования и микро-, и макроэкономических пропорций на уровне сформировавшихся. к этому времени национальных экономик. А затем, по мере их превращения в мобилизационные экономики накануне второй мировой войны, не только вопрос о 50-летних экономических циклах, но и все теоретиче48 |
47 долгосрочных перепадов конъюнктуры подтверждает эту гипотезу. Концепции Н.Д. Кондратьева и Й. Шумпетера, безусловно, имеют существенные различия. Следует обратить внимание на два важных момента. В отличие от Кондратьева, придававшего большое значение восстановлению макроэкономических пропорций (и в этом смысле в чем-то даже предвосхитившего взгляды кейнсианцев), Й. Шумпетер в большей мере следовал в русле неоклассической микроэкономики. Если центральным моментом для объяснения природы длинных волн у Н.Д. Кондратьева является обновление основного капитала, Й. Шумпетер акцентирует внимание на техническом прогрессе и обновлении технологий. Именно поэтому Кондратьева обычно относят к воспроизводственной или инвестиционной школе, а Шумпетера к инновационной школе длинных волн. Как нередко случается, после очевидного прорыва в создании полициклической картины экономических процессов в этой сфере наступило длительное «затишье» вплоть до середины 70-х годов. Для этого было несколько самых разных причин. В России теория Н.Д. Кондратьева разделила судьбу самого ученого сначала она была подвергнута жесткой критике, затем отвергнута и надолго предана забвению. Для планового хозяйства СССР и других социалистических стран («второй мир») сам вопрос о возможности кризисных явлений вообще не ставился и потому не обсуждался даже теоретически. В официальной советской экономической науке теория больших циклов долгое время рассматривалась как «апологетическая теория..., которая объективно затушевывала сущность общего кризиса капитализма, представляя его как простую конъюнктурную депрессию длительного порядка»1. В результате и применительно к капиталистической экономике диапазон исследований был сужен до анализа только одного 11-летнего промышленного цикла К. Маркса, хотя по этой 1 См.: Экономическая энциклопедия. Политическая экономия. Т.2. М., 1975, с.212. Такого рода оценки были естественным следствием трагической судьбы автора теории «больших циклов». По сфабрикованному обвинению Н.Д.Кондратьев был арестован в 1930 г. и расстрелян в 1938 г. Ему нс удалось завершить разработку своей теории, хотя все подмеченные им закономерности позднее стали основой целых направлений теоретических исследований долгосрочных колебаний, получивших развитие, прежде всего, в западноевропейских странах. В России работы Н.Д.Кондратьева были преданы забвению более чем на полстолетия до его реабилитации в 1987 г. О жизни, творчестве и судьбе Н.Д. Кондратьева см., например, Макашова Н.Д. Биографический очерк. // Кондратьев Н.Д. Проблемы экономической динамики, С. 6-20; Ее же. Н.Д. Кондратьев краткий биографический очерк. // МЭМО, 1988, 9, с. 59-61; Подвиг жизни и творчества: научное наследие Н.Д. Кондратьева. М., 2002, с. 64-74. 52 под воздействием «эррозии культурных парадигм» (К.-В. Брэнд), «социального инновационного процесса», создающего новые формы организации (Л. Джемисон). Но однозначных доказательств «правильности» Кондратьева о периодических подъемах социальных движений пока нет. Этот вопрос требует дальнейшей проработки. Наконец, давно нуждается в развитии и аспект, связанный с аграрными депрессиями в ходе понижательной волны, поскольку ряд исследователей полагают, что причины длинных волн, возможно, следует искать в динамике сельского хозяйства (С.А. Первушин, ВТ. Рязанов)1. Не только в России, но и в западной экономической науке концепция больших циклов конъюнктуры также долгое время нс вызывала особого интереса, хотя в свое время была высоко оценена такими известными специалистами, как С. Кузнец, У. Митчелл и Й. Шумпетер. Тем не менее следует признать, что кейнсианство в большей мере отвечало духу предвоенного времени, ибо отказывалось от восприятия рынка как единственного механизма восстановления экономического равновесия, и исходило из возможности проведения государством эффективной антициклической политики1 2. В результате именно теория кейнсианства развернула мэйнстрим в направлении исследования и микро-, и макроэкономических пропорций на уровне сформировавшихся к этому времени национальных экономик. Л затем, но мере их превращения в мобилизационные экономики накануне второй мировой войны, не только вопрос о 50-летних экономических циклах, но и все теоретические дискуссии отошли на задний план. Послевоенный рост в условиях активного вмешательства государства в регулирование хозяйственных процессов, казалось, в полной мерс подтвердил правильность выводов Дж.М. Кейнса и его последователей. Вступление экономики развитых стран («первого мира») в полосу интенсивного подъема в 50-60-с годы на время породило даже иллюзии о возможности бескризисного ее развития. В этой эйфории никто и нс вспоминал о выводе, сделанном в свое время Н.Д. Кондратьевым в фазе повышательной волны действие ординарных кризисов на хозяйство заметно ослабевает. Новый этап интереса к теории длинных волн обозначился после начала энерге1 См.: Кондратьев Н.Д. Проблемы экономической динамики, с. 294-295; Рязанов В.Т. Указ, соч., с. 21. 2 Дж. М. Кейнс немало места в своих работах отвел изучению природы цикличности, хотя занимался преимущественно уже хорошо известным ординарным циклом. |