|
В тех случаях, когда инвазивные процедуры или УЗИ подтверждают опасения о наличии у нерожденного младенца хромосомной аномалии или тяжелого недостатка развития, женщине предлагают произвести аборт, то есть навязывают совершенно противоестественный, страшный выбор: согласиться на убийство своего ребенка или нет. Такой аборт (по так называемым «медицинским показаниям») разрешают проводить на любом сроке беременности. Формально, право принимать решение об аборте принадлежит самой женщине. Однако целый ряд фактов говорит о том, что в реальности отказ беременной женщины отданного варианта аборта не предусмотрен. В бланке информированного добровольного согласия на проведение инвазивной пренатальной диагностики ни слова не говорится, что её целью является не лечение, а аборт, причем аборт поздний, т.е. самый опасный. Бесплодие, невынашивание последующих беременностей, рак молочной железы, нарушения психики, попытки самоубийства и даже гибель — это вполне реальные перспективы для женщин, соглашающихся на аборт по результатам пренатальной диагностики, утверждают специалистыпрактики. Однако нормативов, предписывающих предупреждать женщин об этом, не существует. Большинство женщин, страдающих от последствий прошлых абортов, свидетельствуют о том, что им бы хотелось, чтобы их оповестили обо всех фактах прежде, чем они пошли на аборт. Анализ публикаций показывает, что пропагандисты пренатальной диагностики не скрывают сё евгенический характер и вместе с тем обосновывают необходимость и перспективность такой деятельности. При этом они приводят совершенно неоспоримый, с их точки зрения, аргумент — «рентабельность» евгенических абортов. ЕЬ'ЯОРОР Огоир Брат; Е1ЖОРОР Сгоир 5\уе(1еп. Сепсис аттосеп1е$15: а пзк Гасюг Гог рге1егт <1сНусгу?/ Еш^ ОЬз1с1 Супесо! Яергос! Вю1.2003. Уо1.110. №2. Р. 153-158. 142 |
Указывают, что риск выкидыша составляет 0,5-2%, но реально он может достигать даже 10%. В широкомасштабном исследовании с участием 9 европейских стран подтверждена четкая связь генетического амниоцентеза (анализ околоплодных вод — одна из инвазивных процедур) с преждевременными родами, после которых, как известно, у новорожденного резко повышается вероятность мозговых нарушений, в том числе ДЦП [179, С.153-158]. В тех случаях, когда инвазивные процедуры или УЗИ подтверждают опасения о наличии у нерожденного младенца хромосомной аномалии или тяжелого недостатка развития, женщине предлагают произвести аборт, то есть навязывают совершенно противоестественный, страшный выбор: согласиться на убийство своего ребенка или нет. Такой аборт (по так называемым «медицинским показаниям») разрешают проводить на любом сроке беременности. Формально, право принимать решение об аборте принадлежит самой женщине. Однако целый ряд фактов говорит о том, что в реальности отказ беременной женщины отданного варианта аборта не предусмотрен. В бланке информированного добровольного согласия на проведение инвазивной пренатальной диагностики ни слова не говорится, что её целью является не лечение, а аборт, причем аборт поздний, т.е. самый опасный. Бесплодие, невынашивание последующих беременностей, рак молочной железы, нарушения психики, попытки самоубийства и даже гибель — это вполне реальные перспективы для женщин, соглашающихся на аборт по результатам пренатальной диагностики, утверждают специалистыпрактики. Однако нормативов, предписывающих предупреждать женщин об этом, не существует. Большинство женщин, страдающих от последствий прошлых абортов, свидетельствуют о том, что им бы хотелось, чтобы их оповестили обо всех фактах прежде, чем они пошли на аборт. 138 Анализ публикаций показывает, что пропагандисты пренатальной диагностики не скрывают её евгенический характер и вместе с тем обосновывают необходимость и перспективность такой деятельности. При этом они приводят совершенно неоспоримый, с их точки зрения, аргумент — «рентабельность» евгенических абортов. Противники евгенических абортов считают, что в России евгеника, включена в государственные программы. Так, служба пренатальной диагностики первоначально получала финансирование в рамках федеральной целевой программы «Дети-инвалиды», направленной на «улучшение положения детей России» и «создание условий для их полноценной жизни» [ЮЗ]. Чтобы проконтролировать, насколько в результате пренатальной диагностики «улучшилось положение детей», и в какой степени для них «созданы условия», был выбран совершенно неожиданный показатель — «уменьшение на 20-25 процентов случаев рождения детей с врожденными и наследственными заболеваниями, пороками развития, ведущими к инвалидности», т.е. число евгенических абортов [71]. Идея «рентабельности» внутриутробного уничтожения детейинвалидов произвела такое впечатление на организаторов здравоохранения, что они придали мероприятиям по пренатальной диагностике статус государственного приоритета и неизменно включают их в президентскую программу «Дети России». Так, задачей её подпрограммы «Здоровое поколение» на 2007—2010 гг. является «создание условий для рождения здоровых детей», а одним из способов решения этой задачи — евгенические аборты1. Авторы концепции программы доказывают, что в результате этого уменьшится число инвалидов с детства, а тем детям-инвалидам, которым все-таки удастся родиться, будет хватать финансов для ухода, лечения и т.д. Согласно «логике» этой государственной программы, чем больше детей будет абортировано, тем лучше окажутся условия существования и забота о здоровье родившихся 139 |