|
каждого человека в любую эпоху или период истории. Не только том обыденном смысле, что каждый человек умирает «по-своему». Смерть как длительность, как процесс, обретаемый человеком,, как особым существом на планете, различна. Иными словами, нет единой на все времена-, смерти. Речы идет не* только о символах, метафорах смерти, различных ритуалах: похоронных обрядах или обрядах жертвоприношения. Да, феномен смерти конструкция культуры, которуюневозможно* осмыслять, интерпретировать вне конкретного социально-экономического' контекста. Но и само событие смерти (факт смерти) различно. Именно современное развитие биотехнологий, появление феномена смерти как длительности, не только социальной, но и. биологической, множественность возможных критериев смерти, возможно, ставит последнюю точку в эклектическомблуждании современной культуры в попытках найти один единственный ответ на все смертные вопросы человека там, где этот ответ невозможен. Современные споры биоэтики о критериях смерти, попытки выделить.феномен «социальной смерти», пусть.пока.еще в. сфере медицины, только приоткрывают направления принципиально нового осмысления человеком собственного бытия.79 Успехи медицины и «продукты» новых биотехнологий вслед за-: постмодернистским, философским дискурсом. (М; Фуко, Ж.Делез:-и* др;)' сегодня; эксплицируют идею мортализма* через идею витализма.80 Идея смерти релятивируется, распределяется* по жизни в виде; отдельных смертей или смерти по частям. Медицинский дискурс в неклассическом духе трактует смерть как то; чему противостоит жизнь, и то,, чему она.подвергается. Смерть становится равнообъемной жизни. сущностью, моделируется.. V ? «насильственная смерть». 79 Роганов С.В. Рецепции смерти в современной культуре // Человек. 2007. №7. С. 107-115. 50 Фуко М. Рождение клиники: археология взгляда медика. 1963., Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М.: «Ас1 Маг§шет», 1999.59 |
потенциала с целью производства «детей проекта» (только представьте себе контроль их качества!) под влиянием «синдрома совершенного ребенка недопустима»» [154,0.130]. Постмодернистский философский дискурс ( М. Фуко, Ж.Делсз и др.), а также успехи биомедицины и «продукты» новых биотехнологий сегодня эксплицируют идею мортализма через идею витализма. Идея смерти релятивируется, распределяется по жизни в виде отдельных смертей или смерти по частям. Сегодня биоэтический дискурс трактуе т смерть как то, чему противостоит жизнь и то, чему она подвергается. Смерть становится равнообъемной жизни сущностью, моделируется «насильственная смерть». Интимную сторону человеческого и личностного существования затрагивает тема «достоинства личности» в процессе умирания. Ситуация «достойного» умирания (ситуация терминального состояния) в медицинских практиках эксплицируется экзистенциальной моделью врачевания и связывается с паллиативным подходом[128,С. 106-114]. В условиях наличия хронической патологии (онкология и др.) бессмысленно ставить задачу нормализовать состояние организма и социально адаптировать больною. Основной задачей становится обеспечение достойного для человека процесса умирания. Особенность паллиативной помощи в том, чтобы в умирающем увидеть личность человека. Суть паллиативного ухода состоит в том, чтобы ни ускорять, ни отсрочивать смерть, но делать возможным для умирающего человека жизнь до смерти с личностным достоинством. На основе целостной (холистической) концепции физического, социального, психологического и духовного ухода умирание становится неизбежным «нормальным» процессом. Экзистенциальная модель врачевания -это модель оказания помощи в экзистенциальный промежуток между жизнью и смертью. Экзистенциальная модель врачевания обращена к вере как духовному исцелению, к заботе о достойной человека смерти в практиках эвтаназии, к сохранению личностной самоидентичности перед лицом смерти. В экзистенциальной модели врачевания забота о достойном уходе из жизни 91 |