Проверяемый текст
(Диссертация 2004)
[стр. 96]

96 В целом, из полученных из бюджета 10 млрд.
рублей АРКО к
1999 г.
приняло решения об использовании всего 650 млн.
руб.
(0,015% ВВП) на непосредственное увеличение капитала банков, как правило, мелких и слабых.
А 2,5 млрд.
рублей были направлены на ...

кредитование федерального бюджета (!).
Сомнительные перспективы реструктуризации “через регионализацию” предопределялись не только неясностью источников финансирования этого процесса, но и нечеткостью целевых установок самой концепции.
Поскольку она разрабатывалась в разгар банковского кризиса, когда банковская система плохо справлялась с функцией осуществления платежей, то и решению этой задачи придавалось главенствующее значение.
Ни
8 коей мере не принижая важность бесперебойной работы платежной системы, необходимо подчеркнуть, что государственная политика реструктуризации банковской системы не может рассматривать своей единственной целью восстановление нормального платёжного оборота.
Если во главу угла ставить эту функцию банковской системы, то можно полагать, что наиболее дешевым способом восстановления банковской системы будет её локализация в пределах Центрального банка и Сбербанка России, которые в состоянии обеспечить расчётное обслуживание на территории всей страны.
Более того, опора в создании работающей платёжной системы на региональные банки приведет к возникновению множества проблем, связанных с осуществлением межрегиональных платежей
банки одного региона не будут иметь устойчивых связей с банками другого и, следовательно, взаимные риски будут расти, а скорость прохождения межрегиональных платежей падать.
В Таиланде одновременно реализуется несколько стратегий работы с активами проблемных банков.
Агентство по реструктуризации финансового сектора (АРФС) старается быстро продать кредиты и основные средства проблемных банков.
Наиболее ликвидные активы были реализованы примерно за половину их балансовой стоимости, а на менее ликвидные с трудом находились покупатели и за 20%.
Для выкупа и повышения стоимости кредитов под строительные проекты была создана Организация по управлению ипотечными кредитами.
Кроме того, в Таиланде за счет международных финансовых организаций был создан новый банк для скупки высоколиквидных активов, поглотивший впоследствии один из крупнейших обанкротившихся
[стр. 1]

Банковская система является важнейшим элементом экономической инфраструктуры любого государства.
Ключевыми задачами банковской системы традиционно является осуществление расчетов между экономическими субъектами внутри страны и с внешним миром, а также аккумулирование сбережений и их трансформация в инвестиции.
В период банковского кризиса, как правило, происходят сбои в работе банковской системы, и она вся или существенная ее часть оказывается неспособной к осуществлению своих функций.
Очевидно, что приостановка выполнения банковской системой присущих ей функций может привести к разрушительным последствиям для всей экономики.
Именно поэтому государства повсеместно проводят активную политику с целью восстановления работоспособности банковской системы, затрачивая порой на это существенные средства.
Политика преодоления последствий банковского кризиса в целом включает следующий пакет основных мер: антикризисные меры, главной задачей которых является поддержание ликвидности банковской системы и восстановление ее функции посредника в осуществлении расчетов, преодоление паники среди кредиторов и вкладчиков и прекращение “набега” на банки; реструктуризация, санирование банковской системы с целью “расчистки” банковского сектора, для чего государство активизирует процессы банкротства неплатежеспособных банков, стимулирует и инициирует процессы слияний и поглощений банков; рекапитализация, направленная на восстановление основной функции банковской системы – функции финансового посредника, – для чего государство предпринимает усилия по наращиванию капитала банковской системы и повышению его качества.
Следует отметить, что это деление – достаточно условное, основанное на попытке определить цели и, следовательно, инструменты, применяемые государством.
На практике, конечно, ни одна страна в борьбе с последствиями банковского кризиса не ставила перед собой задачу жестко разграничить эти меры.
Зачастую наоборот, жизнь требует одновременного решения разноплановых задач.
1.
Реакция Правительства и ЦБ на кризис Изо всех задач, составляющих программу реструктуризации банковской системы, российскими властями до конца были решены только те, которые относятся к первым, антикризисным мерам: прекращение набега на банки и восстановление функций банковской системы как организатора платежного оборота.
Основным и вполне очевидным инструментом для решения этих задач стало резкое повышение ликвидности банковской системы, которое происходило одновременно по нескольким каналам: Изначально Банк России принял решение о снижении норм обязательного резервирования для тех банков, значительная часть активов которых (более 20%) была вложена в ГКО-ОФЗ.
По нашим оценкам, сумма, полученная банками в результате этого шага, составила около 4 млрд.
руб.; Банк России существенным образом поддержал ликвидность Сбербанка России для того, чтобы его бесперебойная работа по выдаче вкладов населению обеспечила бы восстановление нормального отношения населения к банковской системе.
Эта поддержка осуществлялась в разных формах (выкуп активов и предоставление кредитов), и авторы оценивают ее в 25-30 млрд.
руб.
в течение августа-сентября 1998 г., из которых около 15 млрд.
руб.
было возвращено Сбербанком по мере истечения сроков кредитов к началу ноября; В конце сентября начале октября 1998 г.
Банк России предпринял во многом стихийное снижение норм обязательного резервирования, разрешив банкам использовать часть средств обязательных резервов для осуществления платежей.
Сумма снижения обязательных резервов от этого решения, по нашим оценкам, составила около 12 млрд.
руб.
Аналогичная мера по снижению доли средств, которые коммерческие банки должны держать в центральном банке, была принята в Малайзии.
Но в этой стране было принято единое для всех банков решение – снижение норматива с 13,5% до 4%; После девальвации рубля, начиная со второй половины сентября 1998 г., Банк России начал интенсивные покупки иностранной валюты на рынке.
По нашим оценкам, к концу сентября объем покупок со стороны Банка России составил около 2 млрд.
долл., для приобретения которых Банк России эмитировал около 30 млрд.
руб.
Начиная с конца сентября 1998 г., Банк России стал предоставлять кредиты на финансирование дефицита федерального бюджета, объём которых к концу октября составил 10,5 млрд.
руб.
Всего за сентябрь-октябрь Банк России предоставил банковской системе дополнительную ликвидность в 80-90 млрд.
руб.
или 8-9% активов банков (что составило 3,0 3,1% ВВП).
В результате, если на начало сентября 1998 г.
сумма отраженных в балансе, но не проведенных банками клиентских платежей составляла 4,2 млрд.
руб., то к началу октября эта сумма выросла до 14,7 млрд.
руб., а к началу ноября сократилась до 7,6 млрд.
руб.
Таким образом, к концу октября 1998 г.
банковская система обрела достаточную ликвидность для восстановления нормальной работы расчетного механизма.
Одновременно, начиная с октября 1998 г., Центральный банк начал предоставлять “стабилизационные” кредиты отдельным банкам (СБС-Агро, Банк Москвы, Мост-банк), однако эти действия были направлены на решение проблем недостатка ликвидности и убыточности этих банков, а не на преодоление кризиса ликвидности в банковской системе.
Хотя, возможно, часть средств эти банки использовали и для осуществления ранее задержанных клиентских платежей.
Уже 2 сентября 1998 г.
Центральный банк объявил о начале работы по реструктуризации банков.
Первым шагом в этой работе должна была стать ревизия банковских капиталов.
В соответствии с указанием Банка России все банки должны были в течение месяца оценить убытки, понесенные ими в результате снижения котировок ценных бумаг, обязательства по срочным валютным сделкам, а также рассчитать необходимое увеличение резервов на возможные потери по кредитам и векселям в связи с ухудшением финансового состояния заемщиков.
На основании оценок, полученных с учетом влияния кризиса на положение банков, Банк России намерен был проводить дальнейшую работу, к которой предполагалось привлечь международных финансовых консультантов, аудиторские фирмы и инвестиционные банки.
Не дожидаясь получения результатов переоценки капиталов, Банком России были приняты решения о введении временных администраций в двух крупнейших банках (СБС-Агро и Инкомбанке), которые практически утратили свою платежеспособность и уже к концу августа понесли ощутимые финансовые потери.
Примерно в аналогичной ситуации правительство Южной Кореи применило к двум крупнейшим “мертвым” банкам даже более сильную меру – национализацию.
Однако в итоге политика Центрального банка в этой области была недостаточно решительна, что особенно ярко проявилось на фоне активной позиции, занятой властями в странах Юго-Восточной Азии.
Необходимость оперативного отзыва лицензий у неплатежеспособных кредитных организаций заключается прежде всего в том, что действия значительного числа банков в кризисной для них ситуации приобрели незаконный характер и стали множить убытки клиентов.
Как отмечают многие критики, темпы проведения ликвидационных процедур Банком России не изменились, а в 1999 г.
даже замедлились.
Не было реализовано широко объявленное осенью 1998 г.
намерение Банка России увеличить темпы отзыва лицензий кредитных организаций, с тем, чтобы довести количество ликвидированных банков до 200-300 к концу 1999 г.
Количество действующих кредитных организаций в 1999 г.
сокращалось в среднем на 1% в месяц, что, кстати, меньше по сравнению со вторым полугодием 1998 г.
примерно в 2 раза.
Во время банковского кризиса в Юго-Восточной Азии власти шли на значительно более резкие шаги по отзыву лицензий.
Так с началом кризиса в Корее и Индонезии была приостановлена деятельность от 7 до 17% кредитных организаций (а в Таиланде даже 44%).
В дальнейшем прекратили свою деятельность до 27-37% учреждений (в Таиланде 45%).
По целому ряду направлений Центральный банк отказался от продолжения ранее предпринятых действий, которые были направлены на преодоление кризиса.
Так, Банк России уже в середине сентября прекратил работу по организации переговоров российских заемщиков и иностранных кредиторов о реструктуризации задолженности по кредитам, попавшей под действие моратория, объявленного 17 августа.
Была отозвана временная администрация из банка СБС-Агро; Банк России не использовал свое право обращения требований по невозвращенному этим банком кредиту на его заложенные акции, а, напротив, предоставил банку новые кредиты общей суммой свыше 5,2 млрд.
руб.
Несколько позднее, в рамках переговоров с нерезидентами о реструктуризации ГКО-ОФЗ, Банк России не воспользовался уникальной возможностью “выкупить” практически всю задолженность российских банков по форвардным контрактам перед нерезидентами – для этого нужно было пойти на некоторое увеличение суммы первоначального (наличного) платежа при реструктуризации ценных бумаг.
В результате, одни только банки, находящиеся под государственным контролем, заплатили нерезидентам, исполняя свои обязательства, несколько десятков миллионов долларов.
Достаточно неожиданным стало решение Банка России в конце июня 1999 г.
об отзыве лицензий у шести крупнейших российских банков.
Не вызывает никакого сомнения то, что формальных оснований для отзыва лицензий у этих банков было более чем достаточно.
Однако точно такие же основания существовали и существуют в отношении многих других банков, к которым данный подход не применяется.
Более того, в отношении большей части из этих шести банков основания для отзыва лицензий осенью 1998 г.
были гораздо более весомыми: за это время два банка (Межкомбанк, ОНЭКСИМбанк) провели достаточно успешные переговоры с кредиторами об урегулировании задолженности, санацией ещёе одного (Мосбизнесбанк) занялся Банк Москвы, имеющий поддержку московского городского правительства и городского бюджета.
Вполне вероятно, что главной причиной такого решения стала жёсткая позиция МВФ, потребовавшего от российских властей исполнения взятых на себя в апреле 1999 г.
обязательств.
Позиция этой организации достаточно прозрачна: налицо банковский кризис в России, по опыту других стран, чем быстрее и решительнее власти борются с его последствиями, тем меньше потери для экономики.
Отсутствие своевременных действий по реализации осмысленной стратегии российских властей в данном случае обернулось жёстким требованием МВФ, которое в отрыве от реальной ситуации достаточно правомерно – у неплатежеспособных банков нужно отозвать лицензии.
На протяжении последнего года заметно усугубилась проблема, связанная со значительным затягиванием ликвидационных процедур в отношении банков с отозванными лицензиями.
В результате увеличивается количество “мертвых” банков на начало декабря 1999 г.
таковых насчитывалось 1025 против 1004 на начало года.
Очевидно, что ликвидационные технологии не позволяют переварить большое количество гибнущих банков.
Раньше достаточно массовым явлением было отсутствие у этих банков кредиторов, заинтересованных в ликвидации мертвых банков, либо на скорость ликвидационных процедур влияло отсутствие достаточных средств на осуществление или завершение ликвидационных процедур в значительном количестве банков.
Сейчас же на первый план выходит юридическое и технологическое несовершенство ликвидационных процедур, которое позволяет собственникам и менеджерам ликвидируемого банка максимально оттягивать его окончательную гибель.
Особенно ярко это проявляется на примере крупнейших банков, в отношении которых начаты ликвидационные процедуры (Инкомбанк, “Империал”, МЕНАТЕП), где в качестве пострадавших и, следовательно, заинтересованных в быстром рассмотрении дел выступают сотни и тысячи юридических и физических лиц.
Практика проведения ликвидационных процедур показывает, что у владельцев и менеджеров банков-банкротов существуют поистине безграничные возможности по торможению этих процессов вплоть до полной их остановки и блокирования.
У Инкомбанка Банк России отозвал лицензию 29 октября 1998 г.
Производство по делу о банкротстве, начатое в ноябре того же года, было приостановлено 27 мая 1999 г.
С тех пор состоялось еще 4 заседания суда, на последнем из которых, 7 октября 1999 г., была подтверждена правомерность отзыва лицензии, после чего производство по делу о банкротстве должно быть возобновлено.
У банка МЕНАТЕП лицензия была отозвана 17 мая 1999 г., а решение о банкротстве принято судом 29 сентября 1999 г.
Процесс признания МЕНАТЕПа банкротом занял более 4 месяцев и потребовал 5 судебных заседаний.
Однако, как показывает пример банка “Империал”, борьба может продолжаться и после принятия решения о банкротстве.
Лицензия у “Империала” была отозвана 25 августа 1998 г., 25 мая 1999 г.
после долгой судебной тяжбы он был признан банкротом, а 4 июня 1999 г.
Банк России вдруг приостановил свое решение об отзыве лицензии.
После чего состоялись еще 3 заседания суда, а юридический статус банка и по сей день остается неопределенным.
Политика Банка России и законодателей выглядит оборонительной и постоянно опаздывающей в этом вопросе.
Постоянно сталкиваясь с одними и теми же проблемами в ходе проведения ликвидационных процедур, следовало бы обобщить опыт и внести соответствующие поправки в законодательство, которые бы не позволяли затягивать рассмотрение дел в ущерб интересам кредиторов и вкладчиков.
Стремясь адаптировать практику надзора и регулирования банковской системы, в условиях потери значительной части капитала Банк России пошел на определённое изменение нормативной базы.
Очевидно, что большинство изменений коснулись проблемы капитализации кредитных организаций.
Удар осени 1998 г., нанесенный по капитальной базе российских банков, потребовал корректировки позиции Банка России в отношении методов формирования и методики расчета капитала банков.
В этих целях были приняты следующие решения: В ноябре 1998 г.
акционерам банков было предоставлено право производить оплату увеличения уставного капитала кредитных организаций материальными активами в виде банковского здания.
Данная мера никак не способствует увеличению реально располагаемого капитала, да и вряд ли акционеры в массовом порядке расставались с недвижимостью в пользу гибнущего банка, скорее наоборот.
К марту 1999 г.
был разработан порядок оплаты взносов в уставный капитал кредитных организаций за счет конверсии обязательств кредитной организации в участие в ее уставном капитале.
Это решение, на наш взгляд, является правильным, хотя и несколько запоздалым.
Реально такую процедуру, по нашим сведениям, осуществляет только один банк (Автобанк).
В мае 1999 г.
были отменены требования к минимальной величине капитала банков, кроме банков с филиалами и дочерними организациями за рубежом, что соответствует международной практике.
За это решение шла борьба между банковским сообществом и Банком России в течение нескольких лет, когда ЦБ РФ стремился к установлению минимального размера собственных средств (капитала) банков в 1 млн.
ЭКЮ.
Несмотря на то, что этому критерию не соответствовали около половины действующих кредитных организаций в 1997–98 гг., Банк России считал, что их влияние на состояние экономики находится практически на нулевой отметке.
К июню 1999 г.
был разработан порядок оплаты уставного капитала кредитных организаций государственными ценными бумагами (ОФЗ-ПД).
Это также вполне разумная мера, хотя в условиях слабой ликвидности рынка этих бумаг, реально полученные банком средства будут невелики.
Одновременно в октябре 1998 г.
Банком России было принято решение о введении специальных норм регулирования деятельности банков в условиях финансового кризиса, которое сделало более чем иллюзорным действие надзорных нормативов.
Согласно этому решению, банкам разрешалось до 1 июля 1999 г.
принимать на себя риски, исходя из величины их капиталов по состоянию на 1 августа 1998 г.
По нашему мнению, расчет экономических нормативов, регулирующих деятельность коммерческих банков исходя из величин несуществующих капиталов, и использование при расчетах нормативов докризисного курса доллара (согласно соответствующим указаниям ЦБ РФ) не имело большого смысла.
Понятно, что применение в это время в надзоре докризисных нормативов могло вывести практически все банки в категорию устойчиво нарушающих все или почти все нормативы, и это – достаточно типичная ситуация для стран, столкнувшихся с банковскими кризисами.
Традиционными действиями надзорных органов в этих ситуациях были отказ от применения на определенный срок отдельных нормативов, перевод опять-таки на срок ряда нормативов в разряд индикативных, применение специальных ослабленных нормативов.
Но во всех случаях надзорные органы использовали в оценке состояния банков реальную информацию.
Так, в Малайзии было смягчено определение просроченности кредитов, в Таиланде были снижены нормативы достаточности капитала, а реструктуризованная просроченная задолженность стала считаться действительным активом, Индонезия также пересмотрела нормы надзора и классификации кредитов.
Вместе с тем в этих странах были введены более строгие требования к нормам резервов под потери по ссудам, кредитам аффилированным лицам и величине открытой валютной позиции.
Необходимо подчеркнуть, что после кризиса нормативы достаточности капитала в отношении инвестиционных банков в странах Юго-Восточной Азии были ужесточены.
По нашим оценкам, 80-90% действующих банков выполняют действующие экономические нормативы (соответственно доля проблемных банков в общем количестве не превышает 20%, причем доля активов проблемных банков в совокупных активах банковской системы также не превышает 20%, что говорит о равномерном распределении крупных и мелких банков среди проблемных).
Как и до кризиса, спорным является использование нормативов максимального риска на одного заемщика или группу связанных заемщиков (норматив Н6) и максимального размера риска на одного кредитора (вкладчика) (Н8).
При сложившемся уровне капитализации эти нормативы существенно ограничивают кредитную деятельность банков (особенно средних).
Нельзя не отметить, что и в этой области страны Юго-Восточной Азии пошли существенно дальше – их позиция основывалась на необходимости расширения активных операций банковской системы.
Так, в Малайзии аналогичные нормативы после кризиса были снижены с 30% до 25% от капитала, объявив при этом об индикативном плане расширения кредитного портфеля банков на 8% в 1998 г., власти Таиланда – на 7% в 1999 г.
При этом важно отметить наличие государственной политики реструктуризации корпоративного долга банкам этих стран.
В Таиланде действует Консультативный комитет по реструктуризации корпоративного долга, аналогичные комитет был создан и в Малайзии.
Индонезийское агентство по реструктуризации долга, помимо методологической поддержки, выполняет функции посредника между компаниями-должниками и кредиторами.
2.
Банковская реструктуризация через регионализм Банк России предложил определенные концептуальные подходы к решению проблемы реструктуризации банковской системы.
Такая попытка была предпринята еще осенью 1998 г., когда Банк России выступил с концепцией новой структуры банковской системы.
Позднее эта позиция была развита в “Программе неотложных мер по реструктуризации банковской системы Российской Федерации”, направленной в Правительство в октябре 1998 г.
Суть этой позиции состояла в определении банков федерального значения (которые, в свою очередь, делились на находящиеся в собственности государства и частные банки) и опорных региональных банков, на поддержку которых Банк России считал необходимым направить свои усилия.
Отношение ко всем прочим банкам (крупные, но не федерального значения, мелкие и средние банки) строилось на принципе их полной независимости и незаинтересованности влас–тей в их дальнейшей судьбе.
Эти банки должны были выжить или умереть, исходя из своих собственных позиций и усилий, не могли рассчитывать на поддержку со стороны государства, и должны были искать и занимать специфические рыночные ниши (обслуживание узких групп клиентов, работа на отдельных финансовых рынках).
Рациональное звено этого подхода состояло в том, что Банк России предлагал максимально быстро пройти период разделения банков на жизнеспособные и нежизнеспособные, выделить банки, которые могут продолжать работать (и обладают достаточным для этого капиталом, либо в состоянии его “освоить”), те банки, которым государство намерено оказать поддержку, и те, которые необходимо ликвидировать.
Однако в этом случае у Центрального банка отсутствовали достаточно чёткие критерии отнесения банков к той или иной группе, не было административных возможностей быстро ликвидировать неплатежеспособные банки, не было конструктивной позиции по вопросу об источниках средств на финансовую поддержку банков и о принципах ееё выделения.
Банк России предлагал разделить действующие банки на следующие группы: 1 группа: стабильно работающие банки, не испытывающие значительных затруднений в управлении текущей ликвидностью, способные работать без дополнительной государственной поддержки и самостоятельно решать свои текущие проблемы; 2 группа: региональные банки, которые должны стать “опорными” в будущей региональной банковской системе России; 3 группа: отдельные крупные банки, не имеющие возможности самостоятельно продолжать банковские операции, которые, однако, нецелесообразно закрывать по причине слишком высоких социальных и экономических издержек; 4 группа: банки, испытывающие существенный дефицит ликвидности или собственных средств (капитала).
Эти группы были фактически сформированы по трем критериям, первый из которых относительно объективен (финансовое состояние: банки делились на устойчивые и проблемные), а два других абсолютно субъективны.
Из всех банков в отдельные группы выделялись устойчивые региональные банки (т.е.
те, кто должен стать “опорными”) и отдельно рассматривались крупнейшие банки, ликвидация которых повлечет за собой “крайне нежелательные последствия для экономики всей страны”.
Для таких банков предполагалась индивидуальная стратегия реструктуризации.
В результате Банк России столкнулся с необходимостью принимать множество индивидуальных решений: кто из банков, находящихся примерно в одинаковом положении, должен жить, а кто будет ликвидирован.
Вся работа по определению групп банков и согласованию состава “опорных” банков затянулась до весны 1999 г.
и время для принятия конкретных решений было упущено.
Опять обращаясь к опыту других стран, мы обращаем внимание на Индонезию, где банки в марте 1999 г.
были классифицированы только по финансовому состоянию на устойчивые (74 банка), жизнеспособные (9 банков) и нежизнеспособные (24 банка).
Среди устойчивых были проведены слияния, а почти все жизнеспособные в первом полугодии 1999 г.
получили государственные инвестиции через агентство по банковской реструктуризации.
По результатам проведенной работы Банк России предлагал определить в качестве “опорных” для региональной банковской сети 81 банк в 59 регионах, на долю которых в общей сложности приходилось около 5,4% совокупных активов банковской системы и примерно 10,8% совокупных депозитов физических лиц в коммерческих банках (без учета Сбербанка России).
Из них 55 банков было отнесено к группе финансово стабильных, которые могут работать без финансовой поддержки со стороны государства, а оставшимся 26 банкам требуется государственная поддержка.
В 22 регионах Банк России, учитывая достаточную “насыщенность” этих регионов банковскими услугами, а также позицию исполнительных органов власти, считал нецелесообразным выделение “опорных” банков.
Самая слабая сторона предложений Банка России, которая и обусловила невозможность их реализации, состояла в непроработанности важнейшего раздела – об источниках финансирования программы рекапитализации банковской системы.
Банк России определил сумму средств, необходимых для восстановления банковской системы, в 120 млрд.
руб.
ещё осенью 1998 г.
и повторил эту оценку весной 1999 г.
Однако источники финансирования этой программы не были определены.
Правительство считало, что эти мероприятия не должны финансироваться из бюджета, Банк России не предложил со своей стороны радикальных идей о возможности использования своих ресурсов, не были определены возможности привлечения внешних источников финансирования этой программы, включая средства международных финансовых организаций.
Простых и ясных решений здесь, конечно, быть не может.
Это особенно справедливо для России, которая вынуждена изыскивать средства для обслуживания внешнего долга и поддержания социальной стабильности после экономического краха.
Пока государственные органы представляют свое участие в реструктуризации банковской системы в виде участия в формировании уставного капитала некрупных, как правило, региональных банков или в форме финансовой поддержки крупных московских банков.
Банк России видит, что “акционеры банков с иностранным участием в капитале могут направить на рекапитализацию 7,5 млрд.
руб., а 5 млрд.
руб.
будет получено из внутренних источников”.
Определенные надежды в деле рекапитализации банков возлагаются на активность региональных органов власти (2,5 млрд.
руб.).
Однако это вызывает сомнения, учитывая многочисленные нерешенные финансовые проблемы регионов.
Таким образом, намеченные финансовые источники покрывают только 25-30% дефицита капитала банковской системы.
При этом, судя по структуре источников, государственные органы готовы к минимальному участию акционеров банков в рекапитализации банковской системы, возлагая даже большую тяжесть на иностранных инвесторов.
3.АРКО: политика или имитация? До настоящего времени основные усилия государственных структур (Банка России и АРКО) были направлены на оказание временной финансовой поддержки и содействие в реструктуризации нескольким московским и ряду региональных банков.
До апреля 1999 г., фактически до начала активной деятельности АРКО, Банк России предоставлял некоторым банкам так называемые “стабилизационные кредиты” по пониженным процентным ставкам.
Общая сумма задолженности банков по кредитам Банка России на 1.07.99 оценивалась в 12,2 млрд.
руб., однако Банк России не обнародовал ни принципов отбора банков, которым он оказывал поддержку, ни условий, выдвинутых им при предоставлении помощи.
Банки, получившие кредиты Центрального банка, очевидно, находятся в совершенно разном финансовом положении и обладают разными перспективами относительно своего будущего, зачастую их прибыль оказывается даже меньше, чем тот выигрыш, который они получают от выигрыша в разнице процентных ставок (кредиты Банка России давались под треть ставки рефинансирования при том, что уровень рыночных процентных ставок был в два-два с половиной раза выше).
Сроки предоставления кредитов составляли 1 год (максимально возможный законодательно установленный период для предоставления кредитов Банком России), и осенью 1999 г.
Банку России фактически смирился с невозвратом этих кредитов и принял решение об их пролонгации.
В такой ситуации нам представляется совершенно необходимым, чтобы Банк России передал требования по таким кредитам АРКО с тем, чтобы Агентство могло контролировать процесс восстановления этих банков, наряду с теми, которым кредиты выдавало само Агентство.
Агентство по реструктуризации кредитных организаций начало свою работу весной 1999 г., хотя первые решения Правительства о его создании были приняты еще осенью 1998 г.
Вместе с тем в странах Юго-Восточной Азии временной лаг между остыми проявлениями кризиса и созданием аналогичных АРКО структур был значительно меньше: в Таиланде он составил 3 месяца, в Индонезии 5 месяцев, и только в Малайзии – 10 месяцев.
Долгие дебаты в органах исполнительной и законодательной власти относительно статуса и задач АРКО (которые закончились лишь летом 1999 г.
с принятием закона “О реструктуризации кредитных организаций”), затягивание времени с решением организационных, финансовых и кадровых вопросов его функционирования, привели к тому, что четкие ориентиры своей деятельности Агентство обрело лишь к середине лета 1999 г., когда основная часть финансовых ресурсов, выделенных ему из бюджета) оказалась уже использованной.
Важно отметить, что в странах Юго-Восточной Азии финансирование агентств по реструктуризации, хотя и осуществлялось за счет государства и национального банка, существенным образом проводилось через механизм облигационных займов, что в условиях российских реалий крайне затруднено.
Согласно Федеральному Закону “О реструктуризации кредитных организаций” банк может перейти под управление АРКО, если в течение шести предшествовавших месяцев он: имел долю вкладов граждан не менее 1% от совокупной доли вкладов граждан в кредитных организациях РФ; и (или) имел долю активов не менее 1% от совокупной доли активов кредитных организаций РФ в виде предоставленных юридическим лицам кредитов; и (или) имел долю вкладов граждан не менее 20% от совокупной доли вкладов граждан в банках, расположенных на территории субъекта РФ; и (или) имел долю активов не менее 20% от совокупной доли активов банков, расположенных на территории субъекта РФ.
А также в том случае, если достаточность его капитала, рассчитанная в соответствии с законом "О Центральном Банке Российской Федерации (Банке России)", не превышает 2%.
Как оказалось, указанным критериям удовлетворяют всего 7 (!) (по нашим оценкам, 2-3 крупных и несколько мелких) банков.
В связи с чем, очевидно, назрел вопрос об их пересмотре.
В настоящее время АРКО работает главным образом с мелкими и средними банками, реализует некрупные проекты, а основная часть средств направлена не на повышение уровня капитализации банковской системы, а на покрытие финансовых потребностей банков, т.е.
фактически на оказание финансовой помощи владельцам банков.
Для реализации проектов реструктуризации кредитных организаций из федерального бюджета 1998 г.
было выделено 10 млрд.
руб., составивших одновременно уставный капитал АРКО.
К настоящему времени АРКО уже приняло решение о направлениях расходования 7,5 млрд.
руб.: началась работа над 14 проектами, в число которых входит 19 банков из 10 регионов; ряд банков уже перешли под управление агентства (СБС-АГРО, Автовазбанк, “Российский кредит”, Инвестбанк, Кузбассугольбанк, банк “Петр Первый”, РНКБ и Челябкомзембанк).
Таким образом, АРКО “контролирует” около 7% активов банковской системы России.
Анализ имеющейся информации не позволяет найти общую логику и вытекающую из нее целенаправленность в действиях АРКО.
Агентством до настоящего не сформулированы свои цели и задачи, принципы отбора банков и регионов для оказания им помощи, более того, нам представляется, что до настоящего времени у АРКО нет чёткого понимания тех проблем, с которыми столкнулись российские банки.
Выбор Агентством банков для проведения их реструктуризации ставит ещё больше вопросов относительно общей направленности действий Агентства.
Так, одним из первых под контроль АРКО перешел едва ли не самый проблемный банк Самарской области, кстати, в достаточной мере обеспеченной банковскими учреждениями, –АвтоВАЗбанк, который находился в состоянии тяжелейшего финансового кризиса с 1996 г., акционеры которого не только не захотели ему помочь, но и более того – “увели” из него все свои финансовые потоки.
С того же самого времени сигналы бедствия подавал банк “Евразия”, активнейшими лоббистами которого были республиканские власти Удмуртии, категорически отказавшиеся помогать банку своими средствами, и “Тверьуниверсалбанк”, обследование финансового положения которого АРКО заканчивает в настоящее время.
В Челябинской области, тоже не испытывающей особого дефицита в банках, АРКО “взяло под опеку” Челябкомзембанк, чьи накопленные убытки составляют 11 млн.
руб., а непокрытые обязательства – 68 млн.
руб.
Очевидно, что в такой ситуации выделенные Агентством 100 млн.
руб.
в значительной части уйдут на финансирование накопленных потерь и не смогут существенным образом изменить ситуацию в банке.
Еще более странным выглядят решения АРКО об оказании помощи (а не реструктуризации!) московских банков.
Если в выделении кредита Альфа-банку можно найти некоторый смысл – банк собирается расширять свою региональную сеть (правда, выбор регионов остается за банком, а не за государственными органами, которые обещали ориентироваться на регионы, испытывающие дефицит в банковских услугах), то проект реструктуризации другого московского банка – РНКБ, иначе, как странным, не назовёшь.
Во-первых, очевидно, что Москва ни в коей мере не испытывает недостатка в банковских учреждениях.
Скорее наоборот, их переизбыток не позволят организовать Банку России нормальный надзор за ними.
Во-вторых, АРКО участвует в проекте санации РНКБ совместно с Банком Москвы, который сам осенью 1998 г.
не смог устоять “на ногах” без получения кредита Банка России и до сих пор ещё не рассчитался по этому кредиту.
В-третьих, деля пополам финансовое бремя по восстановлению РНКБ с Банком Москвы, АРКО получает миноритарную долю в капитале реструктурируемого банка.
К ещё одному проекту АРКО – в отношении банка СБС-Агро, вообще нельзя относиться без иронии.
Очевидно, что масштаб убытков банка настолько велик, и что его реальные активы настолько незначительны, что восстановление этого банка просто нецелесообразно.
Однако АРКО под давлением Правительства и Банка России “решительно” взялось за решение проблем этого банка и начало расплачиваться с кредиторами банка за счёт своих средств.
Учитывая, что финансовый разрыв между активами и обязательствами СБС-Агро (по разным оценкам) составляет от 30 до 50 млрд.
рублей, федеральный бюджет может ещё долгие годы расплачиваться по чужим обязательствам.
Похоже, что единственной реальной целью данного проекта АРКО было дать возможность собственникам банка уйти от ответственности и избежать процедуры банкротства.
В целом, из полученных из бюджета 10 млрд.
рублей АРКО к
настоящему времени приняло решения об использовании всего 650 млн.
руб.
(0,015% ВВП) на непосредственное увеличение капитала банков, как правило, мелких и слабых.
А 2,5 млрд.
рублей были направлены на
… кредитование федерального бюджета (!).
4.
В чём может состоять главная задача? Сомнительные перспективы реструктуризации “через регионализацию” предопределялись не только неясностью источников финансирования этого процесса, но и нечеткостью целевых установок самой концепции.
Поскольку она разрабатывалась в разгар банковского кризиса, когда банковская система плохо справлялась с функцией осуществления платежей, то и решению этой задачи придавалось главенствующее значение.
Ни
в коей мере не принижая важность бесперебойной работы платежной системы, необходимо подчеркнуть, что государственная политика реструктуризации банковской системы не может рассматривать своей единственной целью восстановление нормального платёжного оборота.
Если во главу угла ставить эту функцию банковской системы, то можно полагать, что наиболее дешевым способом восстановления банковской системы будет её локализация в пределах Центрального банка и Сбербанка России, которые в состоянии обеспечить расчётное обслуживание на территории всей страны.
Более того, опора в создании работающей платёжной системы на региональные банки приведет к возникновению множества проблем, связанных с осуществлением межрегиональных платежей
банки одного региона не будут иметь устойчивых связей с банками другого и, следовательно, взаимные риски будут расти, а скорость прохождения межрегиональных платежей падать.
Очевидно, что с точки зрения интересов экономики наиболее важной функцией банковской системы, на восстановление которой должны быть направлены государственные средства, является функция финансового посредничества – аккумулирование сбережений и их трансформация в инвестиции.
Очевидно также, что банки не в состоянии осуществлять эту функцию, не обладая достаточными собственными средствами: они будут постоянно сталкиваться с пруденциальными ограничениями на привлечение средств клиентов и выдачей кредитов.
После кризиса и банкротства целого ряда крупнейших многофилиальных банков существенно выросла региональная составляющая российской банковской системы.
Восстановление банковского сектора невозможно без создания достаточно крупных межрегиональных банков, способных преодолевать региональную обособленность, связывать между собой регионы в относительно самостоятельные экономические общности, обеспечивать мобильность капитала по всей территории России.
Активизация процесса трансформации сбережений в посткризисный период невозможна без восстановления доверия населения к банковской системе.
Закон о гарантировании частных вкладов до настоящего времени не принят и перспективы согласования позиций различных ветвей власти в ближайшее время сомнительны.
Страны Юго-Восточной Азии приняли аналогичные меры значительно быстрее: Таиланд – спустя месяц после кризиса, Малайзия и Индонезия – 3-4 месяца.
Детальные схемы страхования вкладов в этих странах продолжают разрабатываться.
О необходимости их тщательной проработки говорит пример Индонезии, где власти, закрыв 16 крупных банков, прогарантировали населению сохранность вкладов, не превышавших 20 млн.
рупий (примерно 5000 долл.).
В результате после массового изъятия вкладов из коммерческих банков только часть средств вернулась в государственные и иностранные кредитные организации, а остальные деньги ушли из банковской системы Индонезии.
Но наиболее принципиальным вопросом государственной стратегии реструктуризации банковской системы, на наш взгляд, должен стать вопрос о создании в России крупных банковских учреждений.
Для эффективной работы компаний национального масштаба, реализации крупных бизнес-проектов необходимо наличие адекватных по размерам банковских институтов.
Для России с ее огромными природными ресурсами и соответствующими им по размерам компаниями вопрос концентрации банковского капитала является чрезвычайно актуальным.
С момента своего возникновения российская банковская система отличалась относительно низким уровнем концентрации капитала.
В период становления (1992-1994 гг.) к вновь создаваемым банкам ЦБ предъявлял минимальные требования, что, наряду с высокой привлекательностью банковского бизнеса, привело к формированию большого числа небольших банков с незначительным размером собственного капитала.
Изменение макроэкономической ситуации в 1994 – 1995 гг.
предопределило изменение требований Банка России, который от активного стимулирования процессов создания новых банков перешел к ужесточению требований как к вновь создаваемым, так и к уже действующим банкам.
Прежде всего, это выразилось в увеличении минимально необходимого уставного капитала и пересмотре критериев его достаточности в соответствии с международными стандартами.
Несомненно, что малые банковские институты крайне необходимы экономике, во многих случаях они могут играть весьма важную роль.
События последнего года наглядно показали, что мелкие и средние банки оказались в гораздо меньшей степени подвержены целому ряду рисков банковской деятельности, которые оказались губительными для крупных банков.
Более того, в определённой мере, мелкие (иногда и средние) банки нуждаются в капитале в меньшей степени, чем крупные банки.
Чаще всего такие банки контролируется небольшой группой собственников, в которую входят предприятия, одновременно являющиеся их основными клиентами.
Основой ресурсной базы таких банков являются средства на счетах клиентов; кредиты, как правило, предоставляются на короткие сроки для покрытия кассовых разрывов.
В таких условиях банки фактически выполняют функции кассово-расчётных центров и “касс взаимопомощи”, не подвергаясь существенным кредитным рискам.
Нам представляется, что для такого рода банков в силу низких рисков роль банковского капитала, как источника резервов, невелика.
В принципе, было бы целесообразно перевести их в разряд небанковских кредитных организаций, несколько ограничив их лицензии, но, одновременно, освободив их от обязанности соблюдать отдельные нормативы, или установив для них иные нормативы оценки деятельности.
Общая экономическая ситуация, с одной стороны, и действия регулирующих органов, с другой, обусловили тенденцию к увеличению объема и концентрации банковского капитала, причем эти процессы, начиная с 1996 г.
и вплоть до середины 1998 г.
развивались практически параллельно.
Величина совокупного банковского капитала с начала 1996 г.
до середины 1998 г.
увеличилась в 1,9 раза (исчисленная в долларах в 1,4 раза) и достигла 139 млрд.
руб.
(22,5 млрд.
долл.).
При этом количество действующих кредитных организаций за этот же период времени сократилось на 30% до 1598.
Учитывая реальное положение вещей, российские банки с уровнем собственных средств до 30 млн.
руб.
по номиналу также могут быть отнесены к категории мелких.
Несмотря на все макроэкономические потрясения в течение 1997 – 1999 гг.
их доля банков оставалась практически постоянной и довольно высокой (около половины всех банков).
Доля средних и крупных банков, капитал которых превышает 30 млн.
руб.
по номиналу, в рамках банковской системы с начала 1997 г.
до середины 1998 г.
увеличилась с 22% до 28%.
Уровень концентрации банковского капитала в недостаточной мере отражается такими показателями, как количество и доля банков с собственными средствами более 30 млн.
руб., особенно учитывая существенное изменение стоимости рубля.
Представляется, что более четко уровень концентрации капитала можно определить, используя показатель доли капитала крупнейших банков в совокупном капитале всей банковской системы, а также оценивая предельные возможности кредитования, которыми располагают крупнейшие банки.
Приведенные в таблице 3.1.
данные свидетельствуют об устойчивом росте концентрации банковского капитала в России.
Доля крупнейших банков в совокупном капитале банковской системы заметно выросла, невзирая на банковский кризис, который в наибольшей мере затронул именно крупные банки, ряд из которых (Инкомбанк, Токобанк, “Империал”) потеряли свои лицензии.
Им “на смену” пришли новые лидеры, сумевшие увеличить капитал и резко расширить свою деятельность (Газпромбанк, МДМ-банк, Гута-банк, Росбанк и др.).
Не менее очевидно также, что, несмотря на увеличение доли крупнейших банков в капитале банковской системы в целом, их кредитные возможности после кризиса заметно сократились.
По сравнению с началом 1997 г.
(период расцвета деятельности российских банков) кредитные возможности крупнейших банков сократились почти в 3 раза.
Таблица 1.
Масштаб и динамика концентрации банковского капитала в России 1.01.95 1.01.97 1.01.99 1.12.99 Доля (%) крупнейших банков в совокупном капитале российской банковской системы 50 крупнейших банков 48,8 45,6 65,4 64,6 100 крупнейших банков 56,5 51,7 72,4 72,2 Максимальный объем кредита, который банк может выдать одному заемщику, млн.
долл.
Средний из 50 крупнейших банков 25,4 56,1 20,3 22,3 Средний из 100 крупнейших банков 14,7 31,2 11,2 12,4 Источник: Банк России, расчеты авторов Таким образом, с точки зрения выполнения банками основной своей экономической функции аккумулирования и перераспределения денежных ресурсов можно говорить о значительном сокращении возможностей крупнейших российских банков и всей банковской системы после кризиса.
Резко изменились конкурентные позиции российских банков на международной арене: если в начале 1997 г.
10 российских банков имели капитал, превышающий 250 млн.
долл., что позволяло им входить в число 30 крупнейших банков Восточной Европы, то к началу 1999 г.
такому критерию удовлетворяло только 3 банка: Сбербанк РФ, остающийся крупнейшим банком Восточной Европы как по размеру активов, так и по размеру капитала, а также Газпромбанк и Межпромбанк.
Сравнение уровня концентрации капитала в России с Восточной Европой показывает, что в большинстве стран Восточной Европы уровень концентрации капитала выше, нежели в России.
Так, в Польше доля 10 крупнейших банков в совокупном капитале всей банковской системы в 1998 г.
составляла более 46%, в Венгрии 52%, в России же этот показатель составлял чуть более 40%.
Одна из главных причин этого заключается в том, что на этапе трансформации систем государственных банков в странах Восточной Европы проблеме капитализации банков уделялось значительно больше внимания.
Как правило, государство значительно активнее участвовало в формировании банковских институтов, наделяя их стартовым капиталом, долго сохраняя своё участие в капиталах банков, предоставляя нерезидентам широкие возможности для вложения в банковский сектор.
Можно сказать, что форсированная приватизация и либерализация банковского сектора в России (отказ государства от активного участия в капитале банков кроме Сбербанка и Внешторгбанка) в условиях его относительной обособленности от конкуренции со стороны иностранных банков предопределила во многом низкую капитализацию российской банковской системы.
Учитывая сложившуюся ситуацию, было бы целесообразно, чтобы стратегия реструктуризации и рекапитализации российской банковской системы ориентировалась на создание крупных, многофилиальных банков.
По объему активов и капитала такие банки могли бы входить в число 500 крупнейших банков Европы (это означает, что минимальный размер капитала таких банков должен составлять 200-250 млн.
долл., а их активы – 1000 1200 млн.
долл.).
Появление банковских институтов такого масштаба существенно изменило бы ситуацию во взаимоотношениях банковского и реального сектора в России, российской банковской системы и мировых финансовых рынков.
Только крупные банки могут быть в состоянии предоставлять значительному числу клиентов весь комплекс современных банковских услуг, аккумулировать достаточные финансовые ресурсы и перераспределять их между секторами экономики, удовлетворять кредитные потребности крупнейших российских предприятий, обеспечивать переток денежных средств между регионами, привлекать иностранный инвестиции капитал в российскую экономику.
6.
Что может делать государство? Более того, реальная ситуация, сложившаяся к сегодняшнему дню, заставляет говорить не о программе по отношению ко всем банкам или к группам банков, а о действиях властей по отношению к отдельным банкам.
Для реализации изложенной стратегии государство может и должно использовать такие методы укрупнения банковских институтов и повышения уровня концентрации банковского капитала, как: Проведение мероприятий по реструктуризации отдельных крупных банков, имеющих ограниченные финансовые проблемы; Участие государства в рекапитализации крупных банков, которые смогли сохранить финансовую устойчивость в период кризиса, но утратили значительную часть собственных средств.
При этом мировая практика показывает, что использование государственных средств для капитализации банков должно сопровождаться весьма жесткими требованиями к банкам с тем, чтобы исключить проведение ими рискованных операций, неоправданное удовлетворение интересов акционеров и менеджеров; Инициирование слияний и объединений банковских учреждений, включая принятие мер принуждения, особенно в части контролируемых государством.
В Индонезии, например, при участии множества иностранных консультантов проводится слияние четырех государственных банков с передачей просроченных кредитов агентству по банковской реструктуризации.
Образующийся банк с активами в треть от всей системы после сокращения издержек предполагается приватизировать.
Власти Малайзии также проводят политику слияний крупных банков.
В случае России было бы целесообразно рассмотреть вопрос о переходе от преобладающего сейчас оказания финансовой поддержки (со стороны Минфина, АРКО или Банка России) и реструктуризации региональных банков силами государства к передаче таких банков в управление существующим устойчивым банковским структурам или их присоединение к ним на правах филиалов; Целенаправленное привлечение иностранного капитала к восстановлению жизнедеятельности многофилиальных банков, оказавшихся банкротами, но имеющими относительно небольшой объем обязательств.
Примерами таких банков могут быть Промстройбанк и Мосбизнесбанк.
Объем средств, необходимых для покрытия убытков каждого из этих банков, составляет 60-100 млн.
долл., что несравненно меньше тех затрат, которые понесет любой инвестор при создании банковской сети такого же масштаба.
Очевидно, что перед привлечением внешних инвесторов государство должно гарантировать сохранность активов банков и не допускать действий менеджеров и собственников банков, ведущих к росту обязательств банков.
Рост капитализации российских банков и выполнение ими функций трансформации сбережений в инвестиции в среднесрочном плане могут быть обеспечены значительным расширением деятельности иностранных банков в России, а также восстановлением взаимодействия отечественной банковской системы с мировым рынком капитала.
В условиях недостатка средств государственные органы могут и должны пойти на увеличение участия иностранного капитала в российской банковской системе, заняв наступательную позицию в этом вопросе.
С одной стороны, Банк России может предъявить повышенные требования к капитализации дочерних структур иностранных банков, действующих на российском рынке, которые утеряли капитал в ходе финансового кризиса.
С другой стороны, государство может предлагать иностранным банкам принять долевое с ним участие в процессах реструктуризации российских банков.
Кроме того, государство может потребовать от иностранных банков, действующих в России, предпринять более активные действия по расширению своего бизнеса, что поставит их перед необходимостью наращивания банковских капиталов и более активного продвижения на рынке банковских услуг.
В настоящее время Банк России приветствует увеличение доли нерезидентов в капитале российской банковской системы путем капитализации долгов российских банков перед нерезидентами, то есть при помощи преобразования требований иностранных кредиторов в участие в уставном капитале банка.
Однако иностранные инвесторы не стремятся совершать такие действия, тем более, что механизмы конверсии долгов, предложенные Банком России, пока не показали свою работоспособность.
В Таиланде одновременно реализуется несколько стратегий работы с активами проблемных банков.
Агентство по реструктуризации финансового сектора (АРФС) старается быстро продать кредиты и основные средства проблемных банков.
Наиболее ликвидные активы были реализованы примерно за половину их балансовой стоимости, а на менее ликвидные с трудом находились покупатели и за 20%.
Для выкупа и повышения стоимости кредитов под строительные проекты была создана Организация по управлению ипотечными кредитами.
Кроме того, в Таиланде за счет международных финансовых организаций был создан новый банк для скупки высоколиквидных активов, поглотивший впоследствии один из крупнейших обанкротившихся
банков.
Все вышеперечисленные структуры финансировались за счет государства.
Для управления просроченными кредитами Бангкокского банка торговли был создан “плохой” бридж-банк.
При этом государство подталкивает частные банки к применению аналогичных механизмов.
Бридж-банк для ликвидирующихся крупнейших инвестиционных банков был создан и в Южной Корее.
В Малайзии специальная государственная компания, финансируемая государством, скупала активы за счет облигаций, погашаемых центральным банком.
При этом деятельность компании выходит за рамки управления проблемными банковскими активами, а занимается также стимулированием кредитования важнейших отраслей, прежде всего экспорта.
Помимо этого, действует дочерняя компания центрального банка, которая устанавливает контроль за управлением банками, уже продавшими госкомпании все приемлемые кредиты, и рекапитализирует их.
Индонезийское агентство по банковской реструктуризации работает в направлении предпродажной подготовки и реализации активов проблемных банков.
При этом под управление агентства перешли неплатежеспособные крупные банки с разветвленной филиальной сетью.
В России государство, включая АРКО, достаточно ограничено в выборе инс-трументов, которые оно может использовать в процессе реструктуризации банков.
Специфика российского банковского кризиса и источников потерь российских банков (курсовые риски и срочные операции) не позволяет использовать “традиционные” методы рекапитализации банковской системы, используемые в других странах, выкуп плохих активов.
Российским властям нужно более чётко ставить “диагноз” каждому банку, с которым они собираются работать, определяя причины и характер его неплатежеспособности, подбирая, если это возможно, соответствующие инструменты для преодоления сложившейся ситуации.
Совершенно очевидно, что набор инструментов не может всегда быть одинаковым разным проблемам банков должны соответствовать разные способы их преодоления.
Учитывая реальные условия, в которых работают российские банки, можно определить следующие “типовые проблемы” у банков, которые могут заставить АРКО “обратить на него внимание”, и соответствующие им инструменты: Проблема и её причины Возможные инструменты Недостаток банковского капитала.
Может быть следствием понесенных убытков, и не обязательно влечёт за собой утрату платежеспособности банка.
Банк сохраняет способность выполнять все свои текущие обязательства, и его проблемы “сводятся” к нарушению пруденциальных нормативов.
Установление на фиксированный срок индивидуальных пруденциальных нормативов, которые исходят из реалистичной, но напряженной траектории роста собственных средств банка.
Приобретение государством доли в капитале банка (предоставление ему субординированного кредита) для восстановления уровня капитала до уровня, обеспечивающего выполнение надзорных нормативов.
Для предотвращения инфляционных эффектов банк направляет полученные средства на приобретение долгосрочных низкопроцентных государственных ценных бумаг.
Дополнительными условиями (опционами) может быть предусмотрено право владельцев/менеджеров банка на выкуп акций до момента погашения госбумаг.
В случае их отказа от использования этого права государство продаёт принадлежащие ему доли в капитале банка.
Текущая нехватка ликвидности.
Она является следствием либо ошибок менеджмента банка в контроле за соответствием сроков активов и пассивов, либо продажи банком своих ликвидных активов для исполнения резко возросшего объема требований клиентов.
Банк, в таком случае, обладает долгосрочной устойчивостью, его активы обладают хорошим качеством и в состоянии обеспечить нормальное функционирование банка.
Выкуп государством работающих активов с их последующей продажей другим банкам.
Привлечение банков государством с его доминирующим участием в капитале к долевому участию в фондировании хороших долгосрочных активов.
Предоставление кредитов на поддержку ликвидности.
Проблема и её причины Возможные инструменты Недостаток текущих доходов.
Это следствие утраты банком части работающих активов либо в связи с необходимостью исполнять обязательства перед клиентами, либо в связи с резким падением качества активов (неспособностью заёмщиков выполнить свои обязательства по уплате процентов банку).
Привлечение банка к участию в государственных программах (кредитование АПК, обслуживание счетов ГТК, кредитование экспортных поставок государственных компаний типа “Росвооружения” …).
Перевод в данный банк на банковское обслуживание государственных предприятий и организаций, находящихся в данном регионе Выкуп части филиальной сети банка, затраты на поддержание функционирования которой не соответствуют доходам банка от работы с клиентами данного региона, с сохранением соответствующих “региональных” активов в данном филиале.
В последующем государство может использовать этот филиал для присоединения к тем банкам, которые оно хочет видеть в качестве активно работающих в данном регионе.
Выкуп активов, работоспособность которых резко упала.
Прямая финансовая помощь (разовые дотации, кредиты по пониженным ставкам, выпуск специальных высокодоходных ценных бумаг для приобретения их банком …) Убытки банка, возникшие в результате резкого роста стоимости обязательств (курсовые переоценки, форвардные операции) или утраты активов (банкротство заёмщика).
Перевод части обязательств банка в банки, контролируемые государством, с одновременным гарантированием государством возникающих обязательств проблемного банка перед банком, принимающим его обязательства перед клиентами (схема перевода частных вкладов в Сбербанк осенью 1998 г.).
Прямая финансовая помощь (разовые дотации, кредиты по пониженным ставкам, выпуск специальных высокодоходных ценных бумаг для приобретения их банком ) Вместе с тем, мы считаем, что во всех случаях, когда государство оказывает финансовую помощь банку в процессе его восстановления, собственники банка должны брать на себя жесткие обязательства по скорости восстановлению капитала банка.
Так, если банк получает кредиты по ставкам ниже рыночных, то вся получаемая им выгода от разницы в процентных ставках должна направляться на приращение капитала.
То же самое может относиться и к случаям участия банков в государственных программах.
Невыполнение принятых собственниками обязательств должно приводить к переходу прав собственности на банк к государству (механизм такого перехода может гарантироваться залогом акций или конвертируемыми облигациями, которые должны передаваться государству в начале программы реструктуризации).
В поисках подходов к реструктуризации отдельных проблемных банков важно учитывать все нюансы ситуации.
Если деятельность АРКО будет направлена на создание межрегиональных банков, то многие мелкие и средние банки смогут выжить лишь путем слияния с жизнеспособными банками.
С другой стороны, в отношении к крупным банкам объектом реструктуризации должен становиться не только банк, но и весь банковско-промышленный комплекс.
Рефинансирование убытков неплатежеспособного банка не может превращаться в самоцель, так как в конечном счете рекапитализация должна стать основой последующего восстановления активных операций банка.
Ограниченность ресурсов АРКО ставит жесткие пределы кредитованию на покрытие убытков, и выдвигает на первый план кредиты на улучшение качества активов и повышение их доходности.
Можно сказать, что АРКО должно не столько само спасать неплатежеспособные или проблемные банки, сколько способствовать снижению рисков их активных и пассивных операций, и облегчать (направлять) процесс договоренности банков со своими кредиторами и заемщиками.
7.
Оценка перспектив скорости восстановления российской банковской системы Ближайшие годы должны стать периодом восстановления российской банковской системы, что, предполагает не просто поддержание высокой нормы доходов, а расширение масштабов работающих активов и резкое улучшение их качества.
Интересы национальной экономики требуют максимально быстрой скорости этого процесса, ибо отсутствие работоспособной банковской системы может поставить под угрозу процесс экономического роста в России.
Критерием успешности процесса восстановления российских банков, на наш взгляд, может являться восстановление уровня банковского капитала до докризисного уровня, каковым была величина 5,5-6% ВВП (таким был совокупный капитал российских банков в 1997 г.).
Исходя из оценки потерь российской банковской системы в период кризиса, можно сказать, что для достижения этого уровня необходимо реальное удвоение существующего капитала российских банков, который составляет сегодня около 3% ВВП.
Для оценки временных перспектив этого процесса нами были очерчены контуры оптимистического сценария, который опирается на предположение о том, что процесс восстановления и развития российской банковской системы будет развиваться достаточно быстрыми темпами.
Основными предпосылками, делающими эту гипотезу достаточно вероятной, являются: В 2000-2002 годах сохранится тенденция к оживлению промышленного производства (среднегодовой темп роста составит не менее 3%), что позволяет говорить о том, что экономика России преодолевает кризис, однако еще далека от перехода к устойчивому росту; Оживление экономической конъюнктуры будет сопровождаться достаточно умеренными (снижающимися) темпами инфляции, что будет способствовать расширению спроса на национальную валюту и понижению процентных ставок.
Сохранение тенденции к ремонетизации реального сектора создаст дополнительные ресурсы для банковской системы и, тем самым, расширит ее возможности по кредитованию экономики.
Снижение реальной процентной ставки (но сохранение ее положительного уровня) ограничит норму прибыли банков, но будет стимулировать рост спроса на банковские кредиты; Рынок ценных бумаг начнет выходить из застойного состояния, вызванного кризисом 1998 г., однако на нем в ближайшие годы по-прежнему будут доминировать спекулятивные инвесторы.
Более активно будет развиваться рынок корпоративных обязательств, в то же время заимствования государства, при условии сохранения политики поддержания первичного бюджетного дефицита, неизбежно будут достаточно умеренными, что будет препятствовать восстановлению докризисных объемов рынка госбумаг; Можно ожидать, что к концу 2000 г.
в основном будет решена судьба крупных неплатежеспособных банков, что приведет к списанию их убытков и позволит увеличить капитал банковской системы.
При прогнозировании траектории развития банковской системы предполагалась достаточно оптимистичная динамика макроэкономической ситуации: рост ВВП в реальном выражении 3-3.5% в год.
При затухающей инфляции номинальные значения ВВП выглядят следующим образом: 2000 г.
– 6000 млрд.
руб.; 2001 – 7050 млрд.
руб.; 2002 – 7900 млрд.
руб.
Динамика кредитов экономике увязывалась с ростом оборотов промышленности, внешней торговли и приростом денежных остатков на счетах предприятий.
Снижение уровня кредитования правительства основывается на предположении о поддержании первичного профицита федерального бюджета на существенном уровне и об отказе бюджета от активных заимствований на рынке.
Рост депозитов отражает прирост промышленного производства при закреплении тенденции к повышению монетизации в реальном секторе и постепенное восстановление сбережений населения в меру увеличения его доходов.
Динамика собственного капитала банковской системы определяется предположением о завершении процесса реструктуризации задолженности в 2000 г.
и дальнейшим увеличением собственных средств банков, пропорционально норме прибыльности банковских операций.
Таблица 2.
Динамика основных показателей банковской системы (%% ВВП) 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 Активы 28,4 30,3 39 35,1 37,6 43,7 47,8 Ликвидные активы 5 4,1 6,4 7,6 8,4 10,1 12,5 Кредиты экономике 8,2 9,6 12,5 10,4 12,3 14,2 15,3 Кредиты правительству 6 6,5 6,7 4,9 4,4 5,2 4,9 Депозиты населения 6,9 6,8 7,8 7,0 7,5 8,7 10,4 Депозиты предприятий 5,2 5,8 8 9,3 9,1 10,4 10,8 Собственный капитал 5,7 5,1 3,2 3,2 3,9 4,7 5,8 Источник: Банк России, расчеты авторов Увеличение капитала банков может идти как путем постепенного зарабатывания доходов, так и за счет взносов акционеров.
Заметим, что эти источники капитализации могут быть взаимно переплетены.
Зачастую банк, заработавший прибыль, дабы избежать налогов, не показывает её, а отдаёт в виде расходов в пользу своего акционера с тем, чтобы последний вернул ее в форме внесения в уставный капитал.
В 1999 г.
произошло заметное увеличение уставного капитала российских банков: за 11 месяцев он увеличился более чем на 40 млрд.
руб.
(что составляет порядка 0,9% ВВП), при этом 10 млрд.
руб.
(около четверти) внесло государство.
Если исключить крупные разовые операции, темп прироста уставного капитала составляет 0,1-0,15% ВВП в квартал, что соответствует темпу прироста уставного капитала непосредственно перед кризисом.
Возможности государства по пополнению капитала банков в первую очередь будут зависеть от финансовых возможностей бюджета и политики АРКО (мы оставляем в стороне политику Банка России, чье наращивание капитала дочерних банков является в значительной мере бухгалтерской операцией и преследует разнообразные цели, не связанные с процессом восстановления банковской системы).
В проекте бюджета – 2000 на нужды АРКО заложено лишь 1 млрд.
руб.
(и 4 млрд.
руб.
гарантий).
Единственным вариантом увеличения этой суммы может стать предоставление кредитов международными финансовыми организациями, объем которой оценивается в 200-300 млн.
долл.
Однако с учетом политики АРКО по распределению средств даже получение этих денег не приведет к увеличению капитала банков более чем на 0,05-0,1% ВВП.
Таким образом, можно предположить, что при сохранении подобных тенденций к 2002 г.
совокупный прирост уставного капитала за счет акционеров может составить 1-1,5% ВВП.
Ситуация с перспективами получения прибыли банками пока выглядит оптимистической.
По итогам трех кварталов 1999 г.
в целом российская банковская система несла чистые убытки в сумме около 2 млрд.
руб.
В то же время, исключение из рассмотрения нескольких заведомо убыточных банков, которых неизбежно постигнет банкротство (крупнейший из них – СБС-Агро), дает принципиально иную картину – прибыль в 25-30 млрд.
руб.
Таким образом, даже с учетом неизбежных затрат, связанных с банкротством ряда крупных банков, российская банковская система способна в ближайшие годы зарабатывать и капитализировать 0,5-1% ВВП в год.
Однако структура доходов российских банков вызывает сомнения относительно их устойчивости и качества: бросается в глаза преобладание валютной переоценки, в то время как процентная маржа, хотя и становится положительной, но остается на очень низком уровне.
Таблица 3.
Оценка основных доходов банков (%% к ВВП) 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 Чистый процентный доход -0,19 -0,1 -0,24 -0,12 0,63 0,57 0,44 Чистый доход по ценным бумагам 3,32 1,86 0,04 0,70 0,78 0,71 0,68 Чистый доход по валютным операциям 0,15 0,15 1,65 1,29 1,18 1,13 1,06 Чистый доход по прочим операциям -1,63 -1,1 -2,5 -2,10 -1,51 -1,31 -1,43 Прибыль всего 1,65 0,81 -1,04 0,11 1,0 1,1 1,3 Источник: Банк России, расчеты авторов В значительной мере такая картина с доходами банков объясняется структурой их активов и пассивов, которая изменяется под воздействием новой экономической среды.
Увеличение активов банковской системы России в 1998 г.
до 39% ВВП было вызвано опережающей переоценкой валютных активов, по мере стабилизации реального курса и адаптации банковской системы к новым рискам статистически объем активности по всем видам банковских операций снизился.
При принятых макроэкономических гипотезах восстановление банковских активов до уровня 1998 г.
и выше произойдет к 2002 г.
Структура активов и пассивов российской банковской системы в ближайшие годы будет существенно отличаться от существовавшей перед кризисом, скорее напоминая структуру 1994-1995 гг.
Это произойдёт за счет резкого снижения доли операций с государством (с 21-22% активов до 10-11%) и возрастания доли кредитования реального сектора и особенно ликвидных активов.
Обращает на себя внимание то, что, не смотря на острый дефицит доходов, относительный объем работающих активов в банковской системе имеет тенденцию к снижению, так как банки вынуждены компенсировать отсутствие финансового рынка повышением уровня ликвидности (до 22-26% активов против 16-18% в докризисный период).
Таблица 4.
Структура активов и пассивов банковской системы (%%) 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 Ликвидные активы 17,4 13,6 16,4 21,6 22,4 23,2 26,2 Кредиты экономике 28,7 31,8 32 29,6 32,6 32,5 32 Кредиты правительству 20,9 21,6 17,2 13,8 11,6 11,9 10,2 Депозиты населения 24,3 22,3 19,9 19,9 20 19,9 21,8 Депозиты предприятий 18,2 19 20,5 26,6 24,2 23,7 22,5 Собственный капитал 20,5 17,1 8,5 9,3 9,5 9,1 9,8 Источник: Банк России, расчеты авторов В итоге, при принятых предпосылках к 2003 г.
банковская система может самостоятельно заработать около 2,5-2,7% ВВП.
С учетом взносов акционеров в уставный капитал (до 1% ВВП) российская банковская система сможет к этому времени компенсировать потерю капитала и выйти на предкризисный уровень в 5,5-6% ВВП.
В то же время подчеркнем, что этот сценарий предполагает достаточно благоприятные условия развития российской экономики и рациональное поведение менеджеров и собственников банков.
“Суровая проза жизни” неизбежно отодвинет этот срок “выздоровления”, что грозит вызвать новые экономические сложности.
Опыт многих стран свидетельствует о том, что недостаточная капитализация банковской системы не позволяет ей развернуть масштабные операции, и, прежде всего, кредитование реального сектора.
Если не произойдет быстрого восстановления банковского сектора, то возможности развития экономики России в целом будут крайне ограничены.
При недостаточном уровне капитализации банковская система уже в ближайшие годы может столкнуться с новым, еще более тяжелым, чем нынешний, кризисом.
Возможность этого наглядно подтверждает опыт целого ряда стран Латинской Америки (Аргентина, Бразилия, Венесуэла, Мексика, Чили).
Возможный экономический подъем не должен застать государство врасплох с банковской системой, неадекватной потребностям развития экономики.
Для того, чтобы избежать столь неприятного сценария необходимо существенно интенсифицировать усилия государственных структур в деле преодоления последствий банковского кризиса.
Особенно неотложной представляется работа по определению роли и методов участия государства в рекапитализации российской банковской системы.
Учитывая специфику положения страны, необходимо рассматривать не только потребности, но и возможности поддержки банковского сектора со стороны государства.
Признание приоритетности проблемы было первым важным шагом.
Очевидно, что необходимо выделение реальных денежных ресурсов для деятельности АРКО из федерального бюджета.
Единственным условием их предоставления должна стать выработка чёткой стратегии деятельности Агентства, прозрачность и открытость его операций.
Заведомо окажутся неэффективными такие способы “предоставления средств” АРКО как “застрявшие” налоговые платежи в проблемных банках (получение этих денег возможно только в рамках реструктуризации банков, которая требует длительного периода) или выпуск облигаций АРКО под гарантии бюджета (очевидно, что у АРКО нет устойчивых доходных поступлений и кредитной истории, следовательно, Агентству придётся соглашаться с более высоким уровнем процентных платежей, что опять-таки ляжет бременем на федеральный бюджет).
Финансовое участие государства в процессе восстановления банковского сектора на основе компромисса потребностей и возможностей представляется абсолютно необходимым.
Речь идет о масштабном компромиссе (между различными целями экономической политики) с целью решения ключевой проблемы восстановления экономического роста и обеспечения кредитования инвестиционного процесса.
»

[Back]