109 армия, государственная служба и семья. И когда удавалось им их дело, то возникали дивные, величайшие образы: русские подвижники, русские бессребреники, претворяющие свой долг в живую преданность, а закон в систему героических поступков; и в них свобода и дисциплина становились живым единством». (22). Русский сегодня, и это безусловно усугубляет социальную фрустрацию, вызванную объективными причинами социального «разлома», живет как бы одновременно в нескольких «ментальных» измерениях, где теснятся и его полузабытые традиции, и идеологическая заданность советской эпохи, и либеральные веяния последнего десятилетия, еще не до конца освоенные, но уже невольно вбираемые самим фактом жизни в современной России, уже не советской, но еще и не демократической. Внутренняя противоречивость и массового, и индивидуальноличностного сознания русских, которую выявили исследования первой половины 90-х гт., результат очередного «крутого поворота» нашей истории. В отсутствие объединяющей общенациональной идеи, а такая идея, «хорошая» или «плохая», но была и в дореволюционной России, и в Советском Союзе. По нашему мнению, национальный характер это культурнопсихологические компоненты этничности, но именно они определяют принцип соотношения других компонентов со структурой личности, поэтому этничность в России менее «логизирована», чем в Западной Европе. Это подтверждается и ее рациональной формой русским языком, который, в отличии от языков романо-германской группы, является не аналитическим, а синтетическим, позволяя передавать не только формализованный смысл, но и эмоции, переживания. Можно утверждать, что национальный характер выступает ведущим компонентом русской этничности. |
92 В.Н.Сагатовский предполагает иное, пожалуй, еще более точное сравнение братьев Карамазовых как наш коллективный портрет. “Бескорыстие любви Алеши, неудержимость эмоционального порыва Дмитрия, до конца идущая рефлексия Ивана, подлая маргинальность Смердякова” [22] все это, по его мнению, сочетаются в характере русского народа. Русский философ И.Ильин так выразил сочетание в национальном характере основного противоречия и великих возможностей, которые реализуются при его успешном разрешении: “Доселе он колеблется между слабохарактерностью и высшим героизмом. Столетиями строили его монастырь и армия, государственная служба и семья. И когда удавалось им их дело, то возникали дивные, величайшие образы: русские подвижники, русские бессребреники, претворяющие свой долг в живую преданность, а закон в систему героических поступков; и в них свобода и дисциплина становились живым единством” [23]. Русский сегодня, и это безусловно усугубляет социальную фрустрацию, вызванную объективными причинами социального “разлома”, живет как бы одновременно в нескольких “ментальных” измерениях, где теснятся и его полузабытые традиции, и идеологическая заданность советской эпохи, и либеральные веяния последнего десятилетия, еще не до конца освоенные, но уже невольно вбираемые самим фактом жизни в современной России, уже не советской, но еще и не демократической. Внутренняя противоречивость и массового, и индивидуальноличностного сознания русских, которую выявили исследования первой половины 90-х гг., результат очередного “крутого поворота” нашей истории. В отсутствие объединяющей общенациональной идеи, а такая идея, “хорошая” или “плохая”, но была и в дореволюционной России, и в Советском Союзе. 93 По нашему мнению, национальный характер это культурнопсихологические компоненты этничности, но именно они определяют принцип соотношения других компонентов со структурой личности, поэтому этничность в России менее “логизирована”, чем в Западной Европе. Это подтверждается и ее рациональной формой русским языком, который, в отличии от языков романо-германской группы, является не аналитическим, а синтетическим, позволяя передавать не только формализованный смысл, но и эмоции, переживания. Можно утверждать, что национальный характер выступает ведущим компонентом русской этничности. ПРИМЕЧАНИЯ: 1. Козлов В.И. Этнос и культура. К проблеме соотношения национального и интернационального в этнографическом изучении культуры. // Советская этнография, 1979, № 3. С. 66. 2. Эицскег Н.С., апс! РгеМа Ы.Н. №1юпа1 СЬагас1ег апё Ыайопа1 $1:еге1уре8: СопЯиепсе. Атз1егс1ат, Ыог1Ь-На11 РиЬПзЫп^ Сотрапу, 1960. Р. 72. 3. Старовойтова Г.В. Этническая группа в современном городе. Л., 1987. -С. 18. 4. ТЬеоёогзоп С.А. Мос1егп Эюйопагу о:Г8осю1оду. №\у Уогк, 1969, р. 443. 5. Даль В.И. Пословицы русского народа. М., 1957. С. 18. 6. Эе Уоз С. Ко1е оГЕ1Ьшску т 8ос1а1 ИзЮгу, р. 17. 7. Р.\У. ЕШтсйу. ИаНопаИзт, Расе, Мтоп1у. 1п1ета1:юпа1 8осю1о§у, уо1. 6, № 3, р. 281-306. 8. Нзу РХ.К. Р$усЬо1ос1а1 Ап1горо1о&у: АрргоасЬез 1о Си1Шга апс! РегзопаП^у. Нотешооё Эогзеу Ргезз, 1961. Р. 78. 9. Эе Уо$ С. Там же. р. 9. |