|
3.2. КОНЦЕПЦИЯ ЭТНИЧЕСКОЙ УНИФИКАЦИИ Вера в бесконечный прогресс, считавшаяся до последнего времени неприкосновенной и непререкаемой догмой, перестает быть абсолютной и всеобщей. Многие начинают понимать, что цивилизация, которой так гордятся современные люди, отнюдь не занимает привилегированного положения в мировой истории, и что ее может ожидать та же участь, которая ранее постигла множество других цивилизаций, исчезнувших в более или менее отдаленные эпохи. В своей работе «Кризис современного мира» Рене Генон отмечает, что современный мир «достиг критической стадии своего развития, и что неизбежна его тотальная трансформация. Такая трансформация, в свою очередь, предполагает радикальное изменение всего хода его развития, должное с необходимостью рано или поздно произойти, хотя и неизвестно, случится ли это по воле людей или помимо нее, внезапно или более или менее постепенно, в результате катастрофы или без нее» (1) Таким же образом и идея о человеке как венце творения, воспринимавшаяся как выражение гордости человеческой, как дерзкое посягательство на не принадлежавшее ему место, давно стала тривиальной. Люди так привыкли к своим действительно незаурядным деяниям, что перестали удивляться многому, что заслуживает удивления и забыли о своем недавнем первобытном прошлом. Но люди, став людьми, не перестали быть животными и несут в своей телесной организации наследие далекого прошлого, а с ним и пережитки управляющих ими биологических законов. Среда жизни человека отличается от среды жизни животных качественно новым компонентом социальным. Этот социальный компонент настоль |
3.2. Этническая унификация как признак антропологического кризиса. Вера в бесконечный прогресс, считавшаяся до последнего времени неприкосновенной и непререкаемой догмой, перестает быть абсолютной и всеобщей. Многие начинают понимать, что цивилизация, которой так гордятся современные люди, отнюдь не занимает привилегированного положения в мировой истории, и что ее может ожидать та же участь, которая ранее постигла множество других цивилизаций, исчезнувших в более или менее отдаленные эпохи. В своей работе “Кризис современного мира” Рене Генон отмечает, что современный мир “достиг критической стадии своего развития, и что неизбежна его тотальная трансформация. Такая трансформация, в свою очередь, предполагает радикальное изменение всего хода его развития, должное с необходимостью рано или поздно произойти, хотя и неизвестно, случится ли это по воле людей или помимо нее, внезапно или более или менее постепенно, в результате катастрофы или без нее” [1]. Таким же образом и идея о человеке как венце творения, воспринимавшаяся как выражение гордости человеческой, как дерзкое посягательство на не принадлежавшее ему место, давно стала тривиальной. Люди так привыкли к своим действительно незаурядным деяниям, что перестали удивляться многому, что заслуживает удивления и забыли о своем недавнем первобытном прошлом. Но люди, став людьми, не перестали быть животными и несут в своей телесной организации наследие далекого прошлого, а с ним и пережитки управляющих ими биологических законов. Среда жизни человека отличается от среды жизни животных качественно новым компонентом социальным. Этот социальный компонент настолько полно пронизывает всю человеческую жизнь, что его посто |