Проверяемый текст
Скаковская Екатерина Леонидовна. Социальные параметры этничности (Диссертация 1999)
[стр. 78]

78 Хотя ареалы языка и этноса, как мы видели, совпадают далеко не всегда, между ними определенная взаимозависимость.
Расширение ареала этноса в одних случаях автоматически ведет к экспансии его языка, как например, в разные эпохи и в разных ситуациях, включая современную, обстояло дело с турецким.
Очень подробно эту ситуацию описывает Л.Н.
Гумилев:
«В XIII в.
Туркменский вождь Эрготул, спасаясь от монголов, привел в Малую Азию около 500 всадников с семьями.
Иконейский султан поселил прибывших на границе с Никеей, в Бруссе, для пограничной войны с
«неверными» греками.
При первых султанах в Бруссу стекались добровольцы
«гази» со всего Ближнего Востока ради добычи и земли для поселения.
Они составили конницу
«спаги».
Завоевание Болгарии и Македонии в ХУ1в.
Позволило турецким султанам организовать пехоту из христианских мальчиков, которых отрывали от семей, обучали исламу и военному делу и ставили на положение гвардии
«нового войска», янычар.
В XV в.
Был создан флот, укомплектованный авантюристами всех берегов Средиземного моря.
В XVI в.
Добавилась легкая конница
«акиджи» из завоеванных Диарбекра, Ирака и Курдистана.
Дипломатами становились французские ренегаты, а финансистами и экономистами греки, армяне и евреи.
А жен эти люди покупали на невольничьих базарах.
Там были полячки, украинки, немки, итальянки, грузинки, гречанки, берберки, негритянки и т.д.
Эти женщины в XVII-XVIII вв.
Были матерями и бабушками турецких воинов.
Турки были этносом, но молодой солдат слушал команду по-турецки, беседовал с матерью по-польски, а с бабушкой по-итальянски, на базаре торговался по-гречески, стихи читал персидские, а молитвы арабские.
Но он был османом, ибо вел себя, как подобало осману, храброму и набожному войну ислама.
Эту этническую целостность развалили в XIX в., многочисленные европейские ренегаты и обучавшиеся в Париже младотурки.
В XX в.
Османская империя пала, а этнос рассыпался: люди вошли в состав других этносов.
Но
[стр. 59]

59 группы, а в дальнейшем и этноса, для которого данный пиджин является основным и родным языком.
Некоторые языки, так называемые ‘‘мертвые”, просто исчезли.
Известно, что утрата языка признак угасания нации.
По мнению М.
Мюллера, классический латинский язык стал неподвижным после того, как стал языком законодательства, религии, литературы и общей образованности.
Он не мог расти, потому что не мог изменяться или уклоняться от своей классической точности.
“Классические языки платятся за свое временное величие неизбежным упадком.
Они подобны стоячим озерам возле больших рек; они образуют резервуар того, что некогда было живой и текущей речкой, но что теперь уже не захватывается течением главного русла...” [7].
Латинский язык использовался прежде всего как язык литургии и язык церковной литературы, более широкое его значение как языка официальной культуры в отдельных ареалах (в частности, в Польше) сохранялось до XIV века.
По мере превращения разговорного языка в литературный роль латыни могла сужаться, но на всем западе славянского мира латинский язык остается одним из основных средств письменного (и в определенных, все более ограничивающихся пределах устного) общения [8].
Хотя ареалы языка и этноса, как мы видели, совпадают далеко не всегда, между ними определенная взаимозависимость.
Расширение ареала этноса в одних случаях автоматически ведет к экспансии его языка, как например, в разные эпохи и в разных ситуациях, включая современную, обстояло дело с турецким.
Очень подробно эту ситуацию описывает Л.Н.Гумилев:
“В XIII в.
Туркменский вождь Эрготул, спасаясь от монголов, привел в Малую Азию около 500 всадников с семьями.
Иконейский султан поселил прибывших на границе с Никеей, в Бруссе, для пограничной войны с
“неверными” греками.
При первых султанах в Бруссу стекались добровольцы
“газии” со всего Ближнего Востока ра

[стр.,60]

60 ди добычи и земли для поселения.
Они составили конницу
“спаги”.
Завоевание Болгарии и Македонии в XVI в.
позволило турецким султанам организовать пехоту из христианских мальчиков, которых отрывали от семей, обучали исламу и военному делу и ставили на положение гвардии
“нового войска”, янычар.
В XV в.
был создан флот, укомплектованный авантюристами всех берегов Средиземного моря.
В XVI в.
добавилась легкая конница
“акиджи” из завоеванных Диарбекра, Ирака и Курдистана.
Дипломатами становились французские ренегаты, а финансистами и экономистами греки, армяне и евреи.
А жен эти люди покупали на невольничьих базарах.
Там были полячки, украинки, немки, итальянки, грузинки, гречанки, берберки, негритянки и т.д.
Эти женщины в XVII-XVIII вв.
были матерями и бабушками турецких воинов.
Турки были этносом, но молодой солдат слушал команду по-турецки, беседовал с матерью по-польски, а с бабушкой по-итальянски, на базаре торговался по-гречески, стихи читал персидские, а молитвы арабские.
Но он был османом, ибо вел себя, как подобало осману, храброму и набожному войну ислама.
Эту этническую целостность развалили в XIX в., многочисленные европейские ренегаты и обучавшиеся в Париже младотурки.
В XX в.
Османская империя пала, а этнос рассыпался: люди вошли в состав других этносов.
Новую
Турцию подняли потомки сельжуков из глубин Малой Азии, а остатки османов доживали свой век в переулках Стамбула” [9].
В других случаях широкое расселение этноса косвенно связано с суждением ареала его специфического языка в связи с переходом на другой язык; так обстоит дело с большинством кельтских языков.
Но расширение ареала языка за пределы ареала этноса всегда имеет положительное значение для этноса, укрепляя его позиции в межэтнических и межгосударственных контактах и связях, способствуя упрочнению его культуры, а также и количественному росту путем ассимиляции отдель

[Back]