|
80 за их пределами (корейцы, японцы, венгры, ирландцы и др.). Проблема соотношения этноса и языка, проблема хода этноязыковых процессов тем самым становится предметом заботы внутригосударственной политики. Государство, как правило, заинтересовано в том, чтобы имелся в идеале один язык, понятный всем гражданам данного государства, который мог бы служить целям массовой коммуникации, администрации, образования, судопроизводства, организации армии и т.д. Этот язык тем успешнее может служить этим целям, чем более развитыми и в то же время более унифицированными становятся его лексика, фонетика, орфографические и орфоэпические нормы. В то же время не только различные этнические группы активно отстаивают свое языковое своеобразие, но и субэтнические группы проявляют в ряде случаев тенденцию к поддержанию диалектного своеобразия, и, кроме того, существуют и заново возникают отдельные социальные и профессиональные группы и прослойки, которые создают и формируют свои специфические жаргоны и сленги. Жаргон является средством обособления и самоидентификации этих групп. С другой стороны, для массового бытового общения стихийно формируются общепонятные койнэ или лингва франка, которые могут существенно отличаться от официально принятого и насаждаемого государством языка. Возникающая языковая ситуация, т.о., имеет вид иерархической организованной пирамиды, отдельные блоки которой находятся между собой в сложных взаимоотношениях и несут различную функциональную нагрузку. Если в полиэтнических, многонациональных обществах в виде таких блоков выступают прежде всего различные языки, то в одноязычных обществах их роль играют различные диалектные, локальные, жаргонные, стилистические и прочие варианты. «Рисунок языковой пирамиды в каждой стране отличается своим неповторимым своеобразием, и, соответственно, неповторимо |
61 ных инонациональных групп (наиболее характерные примеры могут дать отдельные арабские этносы или “латинизация” индейского населения в ряде стран Латинской Америки). Поэтому, как правило, этнос проявляет заинтересованность в расширении ареала своего языка, что в свою очередь, связано с расширением спектра его функционального использования. Для этнических процессов современности особо важное значение имеет то обстоятельство, что ареалы этносов и языков взаимодействуют с третьим ареалом с государствами. В средневековье и в древности, как правило, роль государственных границ в формировании этноязыковых общностей и процессов была относительно невелика. Однако, в новое время, фактор государственных границ и проводимых в этих определенных государственных мероприятий в области образования и культурного развития стал одним из важнейших факторов в развитии этноязыковых процессов. Граница ареалов и несущих их этносов не только обычно не совпадают с друг другом, но и почти не совпадают и с государственными границами. Моноэтнические государства в современном мире редкость; преобладают государства либо многонациональные, либо имеющие значительные или хотя бы незначительные национальные меньшинства. Кроме того, даже этносы практически мононациональных государств образуют национальные группы за их пределами (корейцы, японцы, венгры, ирландцы и др.). Проблема соотношения этноса и языка, проблема хода этноязыковых процессов тем самым становится предметом заботы внутригосударственной политики. Государство, как правило, заинтересовано в том, чтобы имелся в идеале один язык, понятный всем гражданам данного государства, который мог бы служить целям массовой коммуникации, администрации, образования, судопроизводства, организации армии и т.д. 62 Этот язык тем успешнее может служить этим целям, чем более развитыми и в то же время более унифицированными становятся его лексика, фонетика, орфографические и орфоэпические нормы. В то же время не только различные этнические группы активно отстаивают свое языковое своеобразие, но и субэтнические группы проявляют в ряде случаев тенденцию к поддержанию диалектного своеобразия, и, кроме того, существуют и заново возникают отдельные социальные и профессиональные группы и прослойки, которые создают и формируют свои специфические жаргоны и сленги. Жаргон является средством обособления и самоидентификации этих групп. С другой стороны, для массового бытового общения стихийно формируются общепонятные койнэ или лингва франка, которые могут существенно отличаться от официально принятого и насаждаемого государством языка. Возникающая языковая ситуация, т.о., имеет вид иерархической организованной пирамиды, отдельные блоки которой находятся между собой в сложных взаимоотношениях и несут различную функциональную нагрузку. Если в полиэтнических, многонациональных обществах в виде таких блоков выступают прежде всего различные языки, то в одноязычных обществах их роль играют различные диалектные, локальные, жаргонные, стилистические и прочие варианты. “Рисунок языковой пирамиды в каждой стране отличается своим неповторимым своеобразием, и, соответственно, неповторимо своеобразна и позиция каждого отдельного этноса в его конкретной языковой ситуации” [10]. В России, например, современное положение русского языка очень сложное, а социально-политический статус его неопределенен. В так называемых национально-государственных образованиях, где большинство населения русские существует попытки перевода делопроизводства на местные языки. В республиках СНГ делопроизводство переводится на государственные языки этих республик славянские, тюркские, роман |