|
147 вах ее осуществления исключает какое-либо вмешательство следователя в оперативную деятельность органа дознания и наоборот. Учитывая, что основной объем работы но производству дознания в России ложится на милицию, которая располагает также четко организованными для этих целей подразделениями, мы сосредоточили свое внимание на рассмотрении ее процессуальных полномочий во взаимодействии с органами предварительного следствия. Именно на примере этой структуры можно отчетливо проследить взаимодействие субъектов уголовно-процессуальной деятельности и реализацию ими своих полномочий при производстве расследования. «Оперативно-розыскная деятельность органа, как система поисковых (разведывательных) мероприятий осуществляется такими методами негласного характера, которые требуют применения специальных тактических приемов и технических средств, обеспечивающих максимальную гибкость и мобильность в разрешении задач по обнаружению преступлении и лиц, их совершивших»1. Авторы, занимавшиеся разработкой вопроса о соотношении оперативнорозыскной и следственной деятельности указывают на недопустимость смешивания приемов оперативной и процессуальной деятельности, на недопустимость включения в понятие дознания оперативно-розыскной деятельности.2 Поэтому в понятие дознания не может включаться оперативно-розыскная деятельность, т. к. она не свойственна этой форме расследования. По концепции развития уголовно-процессуального законодательства РФ, не должно быть смешения процессуальной деятельности, регламентированной процессуальным законом, с оперативно-розыскной, конспиративной по своей природе'. Процессуальные отношения следователя и работников дознания могут 1 Якубович Н.А. Указ. раб. С. 71. 2 Галкин В. Л. Указ. раб. С. 202; Сгрогович М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1970. Т. 2. С. 29; Тыричев И. В. Советский уголовный процесс. М.. 1980. С. 98.; Мачковский Г. И. О некоторых теоретических вопросах дознания в советском уголовном процессе // Сов. гос-во и право. 1989. № 11; Зажицкий В., Башкагон Л. Быть ли С |
ст.5, ст.157 УПК РФ). В то же время анализ вышеуказанных норм, а также статей 40, 41 и 146 УПК РФ позволяет сделать вывод о том, что производство неотложных следственных действий не является ни дознанием, ни предварительным следствием, а представляет какую-то особую процессуальную форму уголовного судопроизводства. Нам представляется, что в данном случае требуется законодательное уточнение. Кроме этого, мы считаем целесообразным дополнить статью 157 УПК РФ конкретным перечнем неотложных следственных действий. Учитывая, что основной объем работы по производству дознания в России ложится на милицию, которая располагает также четко организованными для этих целей подразделениями, мы сосредоточили свое внимание на рассмотрении ее процессуальных полномочий и взаимодействии с органами предварительного следствия. Именно на примере этой структуры можно отчетливо проследить взаимодействие субъектов уголовно-процессуальной деятельности и реализацию ими своих полномочий при производстве дознания. Осуществляя перераспределение компетенции между органами дознания и предварительного следствия, законодатель, вероятно, исходил из учета степени тяжести преступления и сложности его расследования, а также профессиональной подготовленности сотрудников органов дознания (дознавателей), которая намного выше, чем у работников других ведомств, занимающихся производством дознания эпизодически. Причем улучшается не только качество расследования, но и качество проверки по материалам об отказе в возбуждении уголовного дела. Перераспределение нагрузки между органами дознания и предварительного следствия способствовало бы высвобождению следователей от расследования значительного количества несложных уголовных дел, давая им возможность сосредоточиться на расследовании более тяжких преступлений, требующих значительных сил и средств, а также более высокой профессиональной подготовки. 121 Обусловленное общностью задач, стоящих перед органами следствия и дознания в борьбе с преступностью, взаимодействие между ними основывается на нормах уголовно-процессуального закона (ст.ст.21,38,41,146,157 УПК РФ). Эти нормы определяют порядок процессуальных отношений между следователем (независимо от ведомственной принадлежности) и органом дознания и являются правовыми основами их взаимодействия. Объем полномочий и характер деятельности этих органов не одинаков, и взаимодействие осуществляется каждым из них в рамках своей компетенции и только присущими им методами и средствами. * Различие в объеме полномочий, в характере деятельности и средствах ее осуществления исключает какое-либо вмешательство следователя в оперативную деятельность органа дознания и наоборот. «Оперативно-розыскная деятельность органа как система поисковых (разведывательных) мероприятий осуществляется такими методами негласного характера, которые требуют применения специальных * тактических приемов и технических средств, обеспечивающих максимальную гибкость и мобильность в разрешении задач по обнаружению 158 преступлений и лиц, их совершивших . Авторы, занимавшиеся разработкой вопроса о соотношении оперативно-розыскной и следственной функции, указывают на недопустимость смешивания приемов оперативной и процессуальной деятельности, на вспомогательную по отношению к предварительному следствию роль оперативно-розыскной деятельности, подчеркивая одновременно, что последняя основана на законе и 4 ио регулируется подзаконными нормативными актами . Процессуальные отношения следователя и работников дознания могут возникать с момента возбуждения уголовного дела, когда у следователя возникает необходимость дать органам дознания поручение о проведении ♦ 151 См.: Якубович Н.А. Теоретические основы предварительного следствия,М.:Высшая школа МВД СССР. 1971. С.71. 159 См.: Васильев А.И. Дознание в советском уголовном процессе //Сов. гос-во и право. 1959. № 6 . С.99. |