|
объединение, в основе которого лежит имплицитный контракт по поводу интерспецифических ресурсов. Наличие таких ресурсов по мнению О.Уильямсона обеспечивает фирме синергетический эффект, превышающий простую сумму вкладов участников коалиции, а также позволяет экономить на трансакционных издержках, а их владельцам получать экономическую прибыль (квазиренту). Уникальность вступающих в коалицию интерспецифических ресурсов, а также многообразие способов минимизации трансакционных издержек и предопределяет многообразие фирм. Фирма обеспечивает более надежную защиту специфических ресурсов от «вымогательства» и позволяет их владельцам быстрее приспосабливаться к непредвиденным изменениям. Однако этот выигрыш достигается ценой ослабления стимулов. Допустим, фирма, принадлежащая агенту А, поглотила фирму, принадлежащую агенту В, и последний остался руководить своей бывшей фирмой, но уже в качестве наемного менеджера. Очевидно, что если для А риск «вымогательства» сократился, то для В возрос. Соответственно, ослабли и его стимулы к накоплению специального по отношению к фирме человеческого капитала. Если такого рода потери оказываются значительными и в варианте, когда фирма В поглощается фирмой А, и в варианте, когда фирма А поглощается фирмой В, то экономически целесообразно, чтобы они оставались независимыми и их отношения строились через рынок. Основным ограничителем размера фирмы в этом случае является уровень концентрации власти у одного или узкой группы агентов, что влияет на объем инвестиций в специфические активы других участников [112]. Эта концепция продолжена теорией Д.Крепса [164], строящейся вокруг понятия «организационной культуры». По его мнению, из-за неизбежной неполноты контрактов критическое значение для любой имеет проблема адаптации к неожиданным изменениям. Фирма связывает 18 |
образом, по мнению Уильямсона, сердцевину фирмы составляет долговременный отношенческий контракт, заключенный между собственниками интерспецифических ресурсов. Наличие интерспецифических и специфических ресурсов в фирме позволяет экономить трансакционные издержки, а их владельцам получать экономическую прибыль (квазиренту). Такая трактовка природы фирмы позволяет объяснить многообразие форм современных фирм. Уникальность вступающих в коалицию интерспецифических ресурсов и многообразие трансакционных издержек объясняют специфику форм контрактов, лежащих в основе разнообразных видов современных фирм. Многообразие способов минимизации трансакционных издержек предопределяет, по мнению сторонников неоинституционального подхода, многообразие фирм. Главный тезис Уильямсона состоит в том, что фирма обеспечивает более надежную защиту специфических ресурсов от "вымогательства" и позволяет их владельцам быстрее приспосабливаться к непредвиденным изменениям. Однако этот выигрыш достигается ценой ослабления стимулов. По его выражению, если на рынке действуют стимулы "высокой мощности", то в фирме стимулы "слабой мощности". Границы фирмы проходят поэтому там, где выгоды от лучшей адаптации и большей защищенности специфических активов уравновешиваются потерями от ослабления стимулов. [83] Сходные идеи легли в основание концепции С.Г'россмана и Г.Харта. [123] Они обратили внимание на тот факт, что влияние фирмы на риск "вымогательства" не столь однозначно, как полагал Уильямсон. Допустим, фирма, принадлежащая агенту А, поглотила фирму, принадлежавшую агенту В, причем он остался руководить своей бывшей фирмой, но уже как наемный менеджер. Очевидно, что если для А риск "вымогательства" сократился, то для В возрос. Соответственно, ослабли и его стимулы к накоплению специального по отношению к фирме человеческого капитала. Если такого 17 рода потери оказываются значительными и в варианте, когда фирма В поглощается фирмой А, и в варианте, когда фирма А поглощается фирмой В, то экономически выгоднее, чтобы они оставались независимыми и их отношения строились через рынок. Основным ограничителем на размер фирмы признается концентрация власти у одного или узкой группы агентов, что может отрицательно сказываться на инвестиции в специфические активы других участников. [28] Эта линия анализа была продолжена теорией Д.Крепса, строящейся вокруг понятия "организационной культуры". По его мнению, из-за неизбежной неполноты контрактов критическое значение для любой фирмы имеет вопрос об адаптации к неожиданным изменениям. Но необходимую свободу маневра ей удастся получить, только если ее сотрудники будут уверены, что она не злоупотребит этой свободой во вред им. Чтобы убедить их в этом, фирма может сама связать себя определенными принципами, пообещав (в явной или неявной форме) руководствоваться ими при приспособлении к непредвиденным обстоятельствам. Набор таких принципов образует, по определению Крепса, "организационную культуру" фирмы. Следование избранному принципу, даже когда это явно невыгодно, закрепляет за ней репутацию "надежной" и "справедливой", что дает ощутимые долговременные преимущества. Организационная культура и связанная с ней репутация ценный ресурс: их можно продать, продав фирму. Однако поддержание репутации не обходится без издержек. Всякая организационная культура приспособлена к строго определенной категории случайных событий. При распространении одного и того же принципа на далекие друг от друга области адаптация к изменениям становится все менее эффективной. Это оказывается препятствием на пути вертикальной интеграции: границы фирмы, утверждает Д.Крепс, будут определяться ее организационной культурой и проходить там, где лучшая адаптация в одних видах деятельности станет уравновешиваться худшей адаптацией в других.[128] 18 |