|
с новой и незнакомой культурой. Он почти всегда ощущается как неприятный отчасти потому, что он неожидан, а отчасти потому, что он может привести к негативной оценке собственной культуры. Одним из первых ученых, использовавших этот термин, был антрополог К.Оберг, который к числу основных составляющих «культурного шока» отнес, в том числе, чувство потери (друзей, статуса, профессии), чувство отверженности представителями новой культуры или отвержения их, сбой в социальных ролях, ролевых ожиданиях, путаницу в ценностных ориентациях, самоидентификации, чувство неполноценности от неспособности совладать с новой средой[188]. Причины и глубина трудностей, переживаемых человеком в процессе адаптации, зависят от количества и качества различий в ведущих ценностях между культурами выхода и поселения. Одним из наиболее существенных факторов, влияющих на процесс адаптации переселенцев, является фактор “культурной дистанции”. Этот термин введен английскими исследователями А.Фарнхемом и С.Бочнером и означает объективные или субъективно воспринимаемые различия между культурой выхода мигрантов и культурой страны их поселения. В отечественной науке также проводились исследования по измерению субъективного восприятия культур и изучению влияния фактора “культурной дистанции на этнокультурную адаптацию переселенцев на примере групп русских старожилов в Закавказье и русских переселенцев из бывших советских республик в России[63]. Так, Н.М.Лебедевой получены интересные данные о том, что, чем более “далекой”, непохожей на собственную воспринимается культура, с которой взаимодействуют представители адаптирующейся этнической группы, тем сильнее в данной группе могут развиваться механизмы психологической защиты. Эти механизмы в виде усиления внутригрупповой суггестии (позитивного образа “мы’) и внешнегрупповой контрсуггессии (негативного образа “они”) направлены на перцептивное “отдаление” от культуры, воспринимаемой как далекая, в целях сохранения собственной 85 |
16 аккультурации, обозначающее изменения в психологии индивида. Начиная с 50-х годов ХХ века, интерес к проблемам межкультурной адаптации усиливается среди психологов Австралии, Англии, Канады, США и других стран, отличающихся массовым наплывом инокультурных эмигрантов, когда на повестку дня этих стран был довольно остро поставлен вопрос по включению выходцев из других культур в культуру принимающей страны (Furnham, Bochner, 1986). В связи с этим в мировой науке накоплен значительный эмпирический и теоретический материал по разработке проблемы психологической адаптации мигрантов к иной этнокультурной среде, которая, по праву, принадлежит к числу наиболее сложных и неоднозначных проблем. Обратимся к анализу имеющихся в современной кросскультурной психологии основных теорий, раскрывающих процесс адаптации и аккультурации мигрантов к новым этнокультурным условиям. Большинство этих теорий возникло и оформилось в рамках концепции "культурного шока", разрабатываемой на стыке кросскультурной психологии и психиатрии. Эта концепция исходит из постулата, что вхождение индивидов в иную культуру зачастую сопровождается глубоким психическим потрясением, так называемым "культурным шоком". Культурный шок — это шок от встречи с новой и незнакомой культурой. Он почти всегда ощущается как неприятный отчасти потому, что он неожидан, а отчасти потому, что он может привести к негативной оценке собственной культуры (Furnham, Bochner, 1986, p.46). Одним из первых ученых, использовавших этот термин, был антрополог К.Оберг, который выявил 6 основных составляющих культурного шока: — напряжение, к которому приводят усилия, требуемые для достижения необходимой психологической адаптации; — чувство потери или лишения (друзей, статуса, профессии, собственности); — чувство отверженности представителями новой культуры или отвержения их; 20 принадлежит Дж.Хофстеду, который по типам мотивации и ценностям, превалирующим в обществе, разделил страны мира на 4 категории или группы. Причем, что интересно, в одну группу попали государства с разным уровнем экономического развития, политического устройства, расположенные в разных частях света. Стремление к личному успеху, благополучию и самоактуализации присуще обществам таких государств, как США и Великобритания. Мотивы личной безопасности и ценности благосостояния и усердной работы объединяют в одну группу Японию, немецкоязычные страны и Грецию. В то же время групповая солидарность более важна по сравнению с индивидуальным благополучием для жителей таких стран, как Франция, Испания, Португалия, Югославия, Чили и других латиноамериканских и азиатских стран. Наконец, ценности личного успеха, реализуемые в результате общих достижений, человеческих связей и отношений, особенно важны для представителей стран Северной Европы и Нидерландов, вошедших в связи с этим в четвертую группу стран (Hofstede, 1984). Таким образом, исходя из теории ценностных различий, можно сделать вывод о том, что причины и глубина трудностей, переживаемых человеком в процессе адаптации, зависят от количества и качества различий в ведущих ценностях между культурами выхода и поселения. В рамках этой теории возникло предположение, что одним из наиболее существенных факторов, влияющих на процесс адаптации переселенцев, является фактор "культурной дистанции". Этот термин введен английскими исследователями А.Фарнхемом и С.Бочнером и означает объективные или субъективно воспринимаемые различия между культурой выхода мигрантов и культурой страны их поселения. Опираясь на результаты исследования иностранных студентов, обучающихся в Англии, они классифицировали исходные культуры студентов по степени их различий с британской культурой на культуры с малой (близкой), средней, и большой (дальней) дистанцией. Чем больше была дистанция между этническими культурами выхода и страной обучения, тем сложнее протекал процесс приспособления студентов к новой культуре (Furnham, Bochner, 1982). 21 В отечественной науке также проводились исследования по измерению субъективного восприятия "близости-удаленности" культур и изучению влияния фактора "культурной дистанции" на этнокультурную адаптацию переселенцев на примере групп русских старожилов в Закавказье (Лебедева, 1990, 1993; Комарова, Степанов, 1990) и русских переселенцев из бывших советских республик в России (Филиппова, 1997в). Так, Н.М.Лебедевой получены интересные данные о том, что, чем более "далекой", непохожей на собственную, воспринимается культура, с которой взаимодействуют представители адаптирующейся этнической группы, тем сильнее в данной группе могут развиваться механизмы психологической защиты. Эти механизмы в виде усиления внутригрупповой суггестии (позитивного образа "мы") и внешнегрупповой контрсуггестии (негативного образа "они") направлены на перцептивное "отдаление" от культуры, воспринимаемой как "далекая", в целях сохранения собственной этнокультурной идентичности (Лебедева, 1993, c.105). Эти данные нашли свое подтверждение также в исследованиях, проведенных Е.И.Филипповой в восьми областях РФ. Чем больше величина культурной дистанции между регионом исхода и регионом вселения, тем более глубокие деструктивные изменения влечет за собой миграция (Филиппова, 1997). Наряду с фактором культурной дистанции на успешность процесса адаптации этнических мигрантов влияют также степень толерантности принимающего общества к иным системам ценностей и культурным особенностям, а также степень устойчивости-гибкости индивидуальной системы ценностей и установок (Feather, Waseiliuk, 1973; Feather, Rudzitis, 1974; Hofstede, 1984). Предполагается существование ряда индивидуальных ценностей, которые оказывают положительное влияние на сроки и успешность адаптации, например, стоицизм и саморегуляция (Cochrane, 1983). Степень выраженности культурного шока определяется и другими индивидуально-личностными характеристиками. К индивидуальным относятся пол, возраст, образование. Правда, как показывают эмпирические исследования, роль таких демографических характеристик, как пол и возраст мигрантов в |