|
46 условно, исследовательскую работу, не всегда и далеко не всегда сами ставят проблему, а сплошь и рядом она ставится профессором-учителем. Даже ученый заимствует методы решения своих проблем. Все приемы и манипуляции не могут быть открыты ими» [140, С. 43]. Если в вопросе о постановке цели (задач) учебного исследования мнение В.Ф.Натали полностью разделяли Б.Е. Райков, В.Ю. Ульяницкий, С.В. Рождественский, К.П. Ягодовский, то такие педагоги, как А.П. Пинксвич, Б.В. Всесвятский, расходились с ними в том, какова степень участи учителя в формулировке цели задания. Причем первые (Б.Е. Райков, В.Ю. Ульяницкий) допускали, что исследовательский метод не перерождается в эвристический, даже если учитель ставить цель, а вторые (А.П. Пинкевич, Б.В. Всесвятский) настаивали на том, чтобы учитель лишь руководил учениками и оказывал им незначительную помощь в осознании этой цели [131; 214]. На вопрос, кто же планирует исследовательскую деятельность учащихся, мнения педагогов резко расходились. Б.В. Всесвятский настаивал на том, что «...составление плана является существенной частью исследования. Значительное внимание следует уделять самой разработке составлению плана исследования» [50]. Такого же мнения придерживался и А.П. Пинкевич. Но И.И. Полянский, В.Ф. Натали, К.П. Ягодовский считали, что деятельность учащихся в исследовании чаще всего планируется учителем, «...работа ученика должна проходить «под руководством» или «при помощи» учителя ... самостоятельность ученика является «условной», писал К.П. Ягодовский [214, С. 16]. Существенные разногласия педагогов 30-х годов были и по такому вопросу: допустимо ли использование книги учащимися в |
60 ли, В,П. Острогорский). Нельзя не отметить, что именно в 20-30 годы появляются первые значительные работы, посвященные непосредственно организации исследования в школе (Б.Е. Райков, В.Ф. Натали, Б.В. Всесвятский, АЛ. Пинкевич, К.П. Ягодовский). Однако в самом понимании специфики организации школьного исследования у ученых и педагогов единства не было. В этом направлении шла острая полемика. Дискуссионным были следующие вопросы: Кто выдвигает и ставит учебно-исследовательское задание, формулирует цель исследования учитель или ученик? Как планируется исследовательская деятельность учащихся учеником или учителем? Или план составляется в процессе совместной деятельности ученика и учителя? Какова помощь учителя в процессе организации исследовательской деятельности учащихся? Допустимо ли использование книги в процессе исследования, или исследования школьников это лишь наблюдения и эксперименты учащихся? [13; 33; 38; 107; 140; 183] В.Ф. Натали писал: «Нам представляется весьма важным, чтобы задача была поставлена совместно с детьми, исходя из их запросов... Ведь молодые ученые, ведущие самостоятельную и, безусловно, исследовательскую работу, не всегда и далеко не всегда сами ставят проблему, а сплошь и рядом она ставится профессором-учителем. Даже ученый заимствует методы решения своих проблем. Все приемы и манипуляции не могут быть открыты ими (детьми)» [107,43]. Если в вопросе о постановке цели (задач) учебного исследования мнение В.Ф. Натали полностью разделяли Б.Е. Райков, В.Ю. Ульяницкий, С.В. Рождественский, К.П. Ягодовский, то такие педагоги, как А.П. Пинкевич, Б.В. Всесвятский, расходились с ними в том, какова степень участия учителя в формулировке цели задания. Причем первые (Б.Е. Райков, В.Ю. Ульяницкий и другие) допускали, что исследовательский метод не перерождается в эвристический, даже если учитель ставит цель, а вторые (А.П. Пинкевич, Б.В. Всесвятский и 61 другие) настаивали на том, чтобы учитель лишь руководил учениками и оказывал им незначительную помощь в осознании этой цели [98; 183]. На вопрос, кто же планирует исследовательскую деятельность учащихся, мнения педагогов резко расходились. Б.В. Всесвятский настаивал на том, что «...составление плана является существенной частью исследования. Значительное внимание следует уделять самой разработке и составлению плана исследования» [38, 15]. Такого же мнения придерживался и А.П. Пинкевич. Но И.И. Полянский, В.Ф. Натали, К.П. Ягодовский считали, что деятельность учащихся в исследовании чаще всего планируется учителем. «... работа ученика должна проходить «под руководством» или «при помощи» учителя ... самостоятельность ученика является «условной», писал К.П. Ягодовский (183,16). Существенные разногласия педагогов 30-х годов были и по такому вопросу: допустимо ли использование книги учащимися в процессе применения исследовательского метода? Б.В. Всесвятский, придавая особое значение составлению плана самими учениками, категорически возражал против использования системы вопросов (заменяющих как бы план ученического исследования), но использование книги в процессе опытов считал вполне допустимым: «...мы должны принять во внимание, что книга являете я до некоторой степени возбудителем и направителем исследовательского интереса и работы детей...» [38, 209]. Высказывая противоположную точку зрения, большинство педагогов (Б.Е. Райков, А.П. Пинкевич, К.П. Ягодовский и другие) в те годы считали, что исследование исчезает там, где применяется книга, где нет самостоятельных наблюдений и экспериментов учащихся [52]. Как видим, чем шире распространялся исследовательский подход, тем большей критике он подвергался со стороны ряда методистов и учителей. Сомнения вызывала, не в последнюю очередь, и новая роль учителя, который фактически превращался в помощника с эпизодической ролью. В конечном счете, это стало одной из причин кризиса исследовательского подхода и его исключения из школьной практики, начиная с 30-х годов XX века. |