|
обще показала, что нельзя было даже коснуться ни одной из сфер экономической жизни, не затронув безболезненно круг чьих-либо интересов. Переход к НЭПу многие государствоведы-марксисты 1920-х гг. оценили как временное экономическое отступление (кстати, эта точка зрения, долгое время преобладавшая в советской историографии, существует и сейчас). В обобщенном виде эти взгляды выразил П.И. Стучка, отмечавший, что новая экономическая политика внесла изменения в экономические отношения, являясь «лишь временным экономическим отступлением революции, но не в смысле поражения, а в целях наступления на базе (основе) НЭПа к социализму».302 Отметим, что термин «экономический» выделен Стучкой не случайно. Очевидно, что этим он подчеркивал факт отсутствия политических уступок со стороны НЭПа в отношении побежденных классов. Плюрализм мнений и разнообразие научных взглядов в юридической литературе 1920-х гг. был характерен и для экономической науки. Значение этого периода развития для науки экономической мысли определяется исследованиями Н.Д. Кондратьева, A.B. Чаянова, Н.П. Макарова и др. Вопросам правового регулирования экономической жизни и экономических основ советской власти посвящено очень мало работ. Предположительно это связано, прежде всего, с постепенным пониманием роли и значения исследования экономических основ государства в государственно-правовом плане и неразработанностью понятийно-категориального аппарата. Основание для такого вывода дает анализ работ Г.С. Гурвича, Д.А. Магеровского, П.И. Стучки, А.М. Турубинера и других исследователей 20-х гг. Во-вторых, объем конституционной регламентации самих экономических основ государственной власти был очень небольшим и лаконичным. Так, в тексте Конституции РСФСР 1918г. только две статьи 3 и 9 затрагивали вопросы устройства экономических основ советского государства. 302Стучка П.И. Учение о советском государстве и его Конституции СССР и РСФСР. Изд. 6-е. М.Л., 1929. |
затронув безболезненно круг чьих-либо интересов. Переход к НЭПу многие государствоведы-марксисты 1920-х гг. оценили как временное экономическое отступление (кстати, эта точка зрения, долгое время преобладавшая в советской историографии, существует и сейчас). В обобщенном виде эти взгляды выразил П.И. Стучка, отмечавший, что новая экономическая политика внесла изменения з экономические отношения, являясь «лишь временным экономическим отступлением революции, но не в смысле поражения, а в целях наступления на базе (основе) НЭПа к социализму».225 Отметим, что термин «экономический» выделен Стучкой не случайно. Очевидно, что этим он подчеркивал факт отсутствия политических уступок со стороны НЭПа в отношении побежденных классов. Плюрализм мнений и разнообразие научных взглядов в юридической литературе 1920-х гг. был характерен и для экономической науки. Значение этого периода развития для науки экономической мысли определяется исследованиями Н.Д. Кондратьева, A.B. Чаянова, Н.П. Макарова и др. Вопросам правового регулирования экономической жизни и экономических основ советской власти посвящено очень мало работ. Предположительно это связано, прежде всего, с постепенным пониманием роли и значения исследования экономических основ государства в государственно-правовом плане и неразработанностью понятийнокатегориального аппарата. Основание для такого вывода дает анализ работ Г.С. Гурвича, Д А. Магеровского, П И. Стучки, А.М Турубинера и других исследователей 20-х гг. Это во-первых 225 Стучка П И. Учение о советском государстве и его Конституции СССР и РСФСР. Изд. 6-е. М.; Л„ 1929. Во-вторых, объем конституционной регламентации самих экономических основ государственной власти был очень небольшим и лаконичным. Так, в тексте Конституции РСФСР 1918г. только две статьи 3 и 9 затрагивали вопросы устройства экономических основ советского государства. Следовательно, немногочисленность государственно-правового материала сама по себе не располагала к его детальному исследованию, влияя на объем и число научных публикаций. Среди вопросов, получивших освещение в правовой литературе 20-х гг., особое место занимали вопросы экономической политики советской власти и конституционной регламентации собственности. Наконец, все исследования государствоведов 1920-х гг., посвященные экономическим основам государства, скорее носили не аналитический, а комментаторский и разъяснительный характер. Исследователь советского государственного права Н.Я. Куприц в своей работе «Из истории науки советского государственного права»,226 объясняя подобное положение вещей, связывал малочисленность исследований по вопросам государственноправового регулирования экономических основ советского государства с уровнем развития социалистического сектора и уклада в целом. Он также отмечал, что в 1920-е гг. в структуре самой науки советского государственного права даже не существовало специального раздела, посвященного этим вопросам. Несмотря на предельную лаконичность объема конституционной регламентации экономических основ государства, уже в 1923 г. Д А. Магеровский в своей статье «Союз Советских Социа226 Куприц Н.Я. Из истории науки советского государственного права М., 1971. |