Следовательно, немногочисленность государственно-правового материала сама по себе не располагала к его детальному исследованию, влияя на объем и число научных публикаций. Среди вопросов, получивших освещение в правовой литературе 20-х гг., особое место занимали вопросы экономической политики советской власти и конституционной регламентации собственности. Наконец, все исследования государствоведов 1920-х гг., посвященные экономическим основам государства, скорее носили не аналитический, а комментаторский и разъяснительный характер. Исследователь советского государственного права Н.Я. Куприц в своей работе «Из истории науки советского государственного права»,303 объясняя подобное положение вещей, связывал малочисленность исследований по вопросам государственноправового регулирования экономических основ советского государства с уровнем развития социалистического сектора и уклада в целом. Он также отмечал, что в 1920-е гг. в структуре самой науки советского государственного права даже не существовало специального раздела, посвященного этим вопросам. Несмотря на предельную лаконичность объема конституционной регламентации экономических основ государства, уже в 1923 г. Д.А. Магеровский в своей статье «Союз Советских Социалистических Республик»* 04 предложил внести в текст будущей Конституции СССР раздел, посвященный организации экономической политики и основам хозяйственной жизни, на которых должен базироваться политический строй Союза ССР. По вопросам о роли государства в экономической сфере и об экономической основе государственной власти, даже при самом беглом рассмотрении работ исследователей 1920-х гг., можно констатировать наличие широкого 303 Куприц Н.Я. Из истории науки советского государственного права. М., 1971. 304 Магеровский Д.Л. Союз Советских Социалистических Республик / Советское право, 1923. №1-4. С. 3-19. |
Во-вторых, объем конституционной регламентации самих экономических основ государственной власти был очень небольшим и лаконичным. Так, в тексте Конституции РСФСР 1918г. только две статьи 3 и 9 затрагивали вопросы устройства экономических основ советского государства. Следовательно, немногочисленность государственно-правового материала сама по себе не располагала к его детальному исследованию, влияя на объем и число научных публикаций. Среди вопросов, получивших освещение в правовой литературе 20-х гг., особое место занимали вопросы экономической политики советской власти и конституционной регламентации собственности. Наконец, все исследования государствоведов 1920-х гг., посвященные экономическим основам государства, скорее носили не аналитический, а комментаторский и разъяснительный характер. Исследователь советского государственного права Н.Я. Куприц в своей работе «Из истории науки советского государственного права»,226 объясняя подобное положение вещей, связывал малочисленность исследований по вопросам государственноправового регулирования экономических основ советского государства с уровнем развития социалистического сектора и уклада в целом. Он также отмечал, что в 1920-е гг. в структуре самой науки советского государственного права даже не существовало специального раздела, посвященного этим вопросам. Несмотря на предельную лаконичность объема конституционной регламентации экономических основ государства, уже в 1923 г. Д А. Магеровский в своей статье «Союз Советских Социа226 Куприц Н.Я. Из истории науки советского государственного права М., 1971. листических Республик»227 предложил внести в текст будущей Конституции СССР раздел, посвященный организации экономической политики и основам хозяйственной жизни, на которых должен базироваться политический строй Союза ССР. По вопросам о роли государства в экономической сфере и об экономической основе государственной власти, даже при самом беглом рассмотрении работ исследователей 1920-х гг., можно констатировать наличие широкого спектра мнений, часто диаметрально противоположных. Вопрос о роли государства в сфере экономики решался исследователями 1920-х гг. по-разному в зависимости от того, как они представляли себе процесс построения социализма в СССР и развитие внутренних возможностей основных экономических укладов переходного периода от капитализма к социализму. Немаловажную роль в этом играли и политические установки «эпохи революционных преобразований», сформулированные в работах Ленина, Бухарина, Троцкого и др. Даже введя НЭП, партийное руководство было вынуждено лавировать между объективными требованиями экономики и идеологическими соображениями. Продолжавшиеся колебания, балансирование и отсутствие в верхах единства в определении пути экономического развития вели к противоречивости хозяйственной политики и ее раздвоенности. Однако нельзя не отметить, что сама практика экономического строительства 20-х гг. подтверждала необходимость создания его правовой базы. Разница между теоретическими подходами (идейными установками) и практическими делами в вопросах хозяйственного строительства входили в противоречие 227 Магеровский Д А. Союз Советских Социалистических Республик // Советское право М., Пг. 1923. № 1-4. С. 3-19. |