Проверяемый текст
Тикеев, Фаиль Султанович; Исторический опыт разработки и принятия конституции РСФСР 1925 г. (Диссертация 2004)
[стр. 159]

и доходов, руководство внешней торговлей, международными отношениями, организацию Вооруженных Сил и др.
Безусловно, иного выхода в тех исторических условиях и не могло быть.
Но Конституция СССР 1924 г.
при этом не определяла рамки суверенитета и сферу возможной компетенции союзных республик.
Во второй главе Основного закона 1924 г.
признавалось наличие суверенитета у союзных республик, который был «ограничен в пределах, указанных в настоящей Конституции,
и лишь по предметам, отнесенным к компетенции
Союза».326 СССР охранял суверенные права своих субъектов, а за каждой из союзных республик сохранял право свободного выхода из Союза, но при полном согласии всех республик, входивших в СССР.
В главе девятой «О союзных республиках» Конституция СССР фиксировала уже сложившуюся в них систему органов власти (Съезд ЦИК СНК).
Состав Совнаркомов определялся исчерпывающим образом, что не оставляло субъектам Федерации никаких возможностей для самостоятельности, как в формировании правительственных структур, так и вообще в целом.
И если Конституция СССР 1924 г.
юридически оформила и закрепила структуру и правовую природу Союза ССР, то положение и статус его субъектов было предложено рассмотреть на уровне конституций союзных республик, новые редакции которых были утверждены в период 1925-1931 гг.

Включение же в состав комиссий по пересмотру текстов республиканских конституций партийных и государственных деятелей не только республиканского, но и союзного уровня позволило бы успешно реализовывать концепцию верховенства союзного законодательства над республиканским и концентрацию всех полномочий преимущественно на союзном уровне при условии, что они будут проводить эту линию.
Именно этим и можно объяснить факт включения в состав Конституционной комиссии Президиума
326 Основной Закон (Конституция) СССР 1924 г.
/ Кукушкин Ю.С..
Чистяков О.И.
Очерк истории Советской Конституции.
М., 1987.
[стр. 91]

ленных народов и этнических групп.
Проведенное во второй половине 1920-х гг.
национально-государственное строительство привело к формированию новых наций из различных этнических групп на Кавказе и в Средней Азии.
Однако административное проведение межреспубликанских границ в составе СССР не могло полностью учесть довольно размытые этнические границы (например, узбекско-таджикскую), что создавало условие для этнических конфликтов в будущем.
В целом, анализ принципов национально-территориального деления советского государства и административно-правового статуса РСФСР показал, что образование СССР в декабре 1922 г.
потребовало коренных изменений юридической ситуации, сложившейся в стране после принятия Конституции РСФСР 1918 г.
Принятая в 1924 г.
Конституция СССР в полной мере не определяла рамки суверенитета и сферу возможной компетенции союзных республик.
Во второй главе Основного закона 1924 г.
признавалось наличие суверенитета у союзных республик, который был «ограничен в пределах, указанных в настоящей Конституции».137
СССР охранял суверенные права своих субъектов, а за каждой из союзных республик сохранял право свободного выхода из Союза, но при полном согласии всех республик, входивших в СССР.
Однако, если Конституция СССР 1924 г.
юридически оформила и закрепила структуру и правовую природу Союза ССР, то положение и статус его субъектов было предложено рассмотреть на уровне конституций союзных республик, новые редакции которых были утверждены в период 1925-1931 гг.

Отечественная история.
1993.
№2.
137Основной Закон (Конституция) СССР 1924 г.
// Кукушкин Ю.С., Чистяков О.И.
Очерк истории Советской Конституции.
М., 1987.


[стр.,100]

зовании СССР 1922 г.
и соответствующих разделов Конституции 1924 г.
наглядно свидетельствует о том, что за короткий отрезок времени сторонники усиления и концентрации важнейших полномочий на союзном уровне одержали победу.
Именно поэтому к исключительному ведению Союза ССР Конституция 1924 г.
отнесла такие ключевые вопросы, как определение отраслей промышленности и предприятий, имеющих общесоюзное значение, установление общесоюзных налогов и доходов, руководство внешней торговлей, международными отношениями, организацию Вооруженных Сил и др.
Безусловно, иного выхода в тех исторических условиях и не могло быть.
Но Конституция СССР 1924 г.
при этом не определяла рамки суверенитета и сферу возможной компетенции союзных республик.
Во второй главе Основного закона 1924 г.
признавалось наличие суверенитета у союзных республик, который был «ограничен в пределах, указанных в настоящей Конституции, и лишь по предметам, отнесенным к компетенции
Союза».146 СССР охранял суверенные права своих субъектов, а за каждой из союзных республик сохранял право свободного выхода из Союза, но при полном согласии всех республик, входивших в СССР.
В главе девятой «О союзных республиках» Конституция СССР фиксировала уже сложившуюся в них систему органов власти (Съезд ЦИК СНК).
Состав Совнаркомов определялся исчерпывающим образом, что не оставляло субъектам Федерации никаких возможностей для самостоятельности, как в формировании правительственных структур, так и вообще в целом.
И если Конституция
146 Основной Закон (Конституция) СССР 1924 г.
// Кукушкин Ю.С..
Чистяков О.И.
Очерк истории Советской Конституции.
М., 1987.


[стр.,101]

СССР 1924 г.
юридически оформила и закрепила структуру и правовую природу Союза ССР, то положение и статус его субъектов было предложено рассмотреть на уровне конституций союзных республик, новые редакции которых были утверждены в период 1925-1931 гг.
Включение же в состав комиссий по пересмотру текстов республиканских конституций партийных и государственных деятелей не только республиканского, но и союзного уровня позволило бы успешно реализовывать концепцию верховенства союзного законодательства над республиканским и концентрацию всех полномочий преимущественно на союзном уровне при условии, что они будут проводить эту линию.
Именно этим и можно объяснить факт включения в состав Конституционной комиссии Президиума
ВЦИК советских, партийных и государственных руководителей Айтакова, Ибрагимова, Кагановича, Енукидзе и др.
Повидимому, предполагалось, что их авторитет и государственное мышление позволят как достойно представить общесоюзную власть, так и заботиться о суверенитете республики, хотя бы теоретически.
Очевидно, что вопрос о таком представительстве достаточно спорен и противоречив, как не совсем ясна и позиция этих представителей.
Это с одной стороны.
С другой стороны, из 14 членов Конституционной комиссии только у Стучки (принимал участие в разработке Конституции РСФСР 1918 г.), Аванесова (был секретарем Конституционной комиссии ВЦИК по разработке Конституции РСФСР 1918 г.) и Курского (входил в состав первой подкомиссии по вопросам бюджетных прав Союза ССР в декабре 1922 г., который руководил Сталин) имелся опыт и организационной, и реальной законотворческой работы в структурах подобного уровня.

[Back]