|
! 75 го понимание закона. До сих пор в теории российского уголовного права точному значению слов и понятий не всегда уделяется должного внимания, что обуславливает их оценочность и способствует многочисленным противоречиям не только при построении статей УК, но и при их толковании и, конечно, при применении. Преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, принадлежат к числу тех преступлений, которые трудно поддаются точному юридическому определению и вызывают наибольшую сложность в установлении юридических признаков. В судебной и следственной практике и в юридической литературе возникает немало вопросов, вызванных тем, что закон не содержит конкретных дефиниций многих понятий, которыми он оперирует, что каждый раз заставляет правоприменителя обращаться за разъяснением в другие источники и оттого насколько точна будет расшифровка понятия, насколько грамотно и точно будет сделан словесный анализ уголовной терминологии, зависит жизнь человека и общества в целом. Поэтому считаем нужным дать свой комментарий некоторым из них, тем более что в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 года №1 «О судебной практике по делам об убийстве» 24 (ст. 105 УК РФ) рассмотрены почти все пункты ч.2 ст. 105 УК, кроме пункта «л» данной нормы, который не получил достаточного, на наш взгляд, разъяснения в этом постановлении. Объективная сторона преступлений экстремистской направленности связана с причинением вреда представителям определенной политической, идеологической, расовой, национальной, религиозной или социальной группы. Поэтому для точного определения признаков объективной стороны анализируемых преступлений, необходимо раскрыть содержание понятий «политика», «идеология», «раса», «национальность», «религия» и «социальная группа». 24 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 N 1 (ред. от 03.12.2009) // "Российская газета", N 24, 09.02.1999. |
S5 способствует многочисленным ош ибка не только в построении уголовноправовых норм, но и их толковании и, конечно, применении. Убийство, совершенное по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, принадлежит у числу тех преступлений, которые трудно поддаются точному юридическому определению и вызывают наибольшую сложность в установлении юридических признаков. В судебно-следственной практике и в юридической литературе возникает немало вопросов, вызванных тем, что закон не содержит понятия «мотива», «ненависти», «вражды», а это заставляет каждый раз обращаться за разъяснением в другие источники и оттого насколько точна будет расшифровка понятия, насколько грамотно и точно будет сделан словесный анализ уголовной терминологии, зависит жизнь человека и общества в целом. Это тот случай, когда одной запятой можно решить участь виновного (казнить нельзя помиловать), В ранее действовавшем Уголовном кодексе РСФСР, введенным в действие 1 января 1961 года не было статьи, затрагивающей национальные, расовые, религиозные мотивы и только Законом РФ от 29 апреля 1993 г. ст. 102 УК РСФСР была дополнена пунктом “м”, содержащим такое отягчающее обстоятельство, как совершение убийства на почве национальной или расовой вражды или розни. До вступления в силу этого Закона РФ убийства, совершенные по таким мотивам, подлежали квалификации по ст. 103 УК (при отсутствии иных квалифицирующих признаков, перечисленных в ст. 102 УК); мотивы же преступлений, являясь низменными побуждениями, должны были учитываться лишь в качестве отягчающего обстоятельства при назначении наказания в соответствии с п. 3 ст. 39 УК РСФСР. После введения в ст. 102 УК РСФСР квалифицирующего признака “совершение убийства на почве национальной или расовой вражды или розни” в теории уголовного права новому квалифицированному составу внимания почти не уделялось. В лучшем случае делались ссылки на комментарии и разъяснения к ст. 74 УК. Между тем, этого явно не |