|
98 правительства не допустить вольнодумства в офицерской среде, особенно после восстания декабристов в 1825 г. Преобладающей была тенденция, связанная с формальным подходом к организации военного образования, подготовкой «чисто военного специалиста», человека знающего военное дело в рамках тех образцов и предписаний, которые спускались сверху. Диссертант отмечает, что в рассматриваемый период правительством предпринимались меры по повышению престижности педагогического труда в военно-учебных заведениях России. К числу таких мер необходимо отнести, во-первых, принятие в 1836 г. «Положения о службе по учебной части при военно-учебных заведениях сухопутного ведомства», в котором устанавливался порядок определения, увольнения и преимуществ, дарованных императором за службу в военноучебных заведениях’. Во-вторых, произошла дальнейшая дифференциация в штатном расписании преподавательского состава и в оплате их труда. В 1835 г. была введена новая должность наставника-наблюдателя, которую получал один из старших преподавателей, фактически выполняя те обязанности, которые сейчас выполняет председатель предметно-методической комиссии в любом высшем учебном заведении. Понятие о степени дифференциации в оплате труда преподавателей дает следующая таблица: Количество часов еженедельных занятий Категории учителей и их оплата в 1835 г. (в рублях) Наставникнаблюдатель Старший учитель Младший учитель Учителя всех искусств 15 2600 2500 2000 1800 12 2500 2000 1800 1600 Геленковский П.А. Воспитание юношества в прошлом. Исторический очерк педагогических средств при воспитании в военно-учебных заведениях (в период 1700-1856 гг.). Изд. 2-е. СПб., 1904. С. 106. |
Особое внимание он придавал таким качественным характеристикам ума, как: широта, глубина, гибкость, самостоятельность суждений. Кратко покажем, как эти вопросы понимал В.Г. Белинский. Широта ума способствует правильному пониманию действительности, основательности и убедительности суждений. Отсутствие широты ума ведет к односторонности. Подчеркивая значение широты ума в жизни человека. Белинский говорил, что чем больше содержания обнимает собою мысль и чувство, тем больше человек живет и «... мгновения такой жизни существеннее ста лет, проведенных в апатичной дремоте, в мелких действиях и ничтожных целях»{105}. Он указывал, что для умов поверхностных характерно увлечение внешним, блестящим, теми сторонами предмета, явления, которые прежде бросятся в глаза».Ум основательный» не позволит себе увлечься лицевой стороной предмета, а постарается всесторонне изучить его, вскрыть его сущность. Глубина ума, по Белинскому, не может быть у человека вне его связи с действительностью. Правильное понимание происходящего, указывает Белинский, часто требует отказа от устаревших мнений, односторонних взглядов. Это и есть, по мнению Белинского, гибкость ума. Самостоятельность суждений обусловливает не только прочность знаний, но и освобождает от авторитета, шаблонных способов действий, заставляет пересматривать как чужие, так и свои взгляды, мнения, находить в них ошибки, вносить исправления. Белинский указывал, что самостоятельность в суждениях присуща людям широких общественных интересов, обладающих глубокими знаниями, страстными убеждениями и сильной волей. [74] Люди, постоянно находящиеся под влиянием авторитета, не способны развить, выработать самостоятельные взгляды, убеждения. Крайне слабое развитие таких качества, как самостоятельность, критичность, приводит к тому, что человек живет чужим умом, не имеет своего мнения, обезличивается, ибо «... чем человек личнее, тем способнее обращать чужое в свое, т.е. налагать на него отпечаток своей личности»{106}. Неприятие таких взглядов было не случайно: ведь на протяжении длительного времени господствовала точка зрения о незыблемости военного знания. Эта точка зрения была подкреплена авторитетом Наполеона (1769-1821) . «Полководец руководствуется собственной опытностью или гением, — утверждал он. — Тактика, инженерная и артиллерийская науки могут быть, подобно геометрии, изучаемы из книг, но знание высших частей военного искусства приобретаются лишь навыком и изучением военной истории и походов великих полководцев»{107}. «Наступательные войны должны вестись, как их вели Александр, Аннибал, Цезарь, Густав, Адольф, Тюренъ, принц Евгений и Фридрих; читайте и изучайте их 83 похода, и образуйтесь по ним — вот единственное средство сделаться великим полководцем и проникнуть в тайны военного искусства. Ум, просвещенный таким образом, отвергнет все правила, несогласные с действиями помянутых великих мужей»{108}. Позицию Наполеона в отношении образования генералов и офицеров характеризуют его аттестации генералам. находившимся под его началом: Бертье: дарование, деятельность, мужество, характер — все на его стороне. Ожеро: много характерности, мужества, твердости, деятельности, имеет военный навык, любим солдатами, счастлив в предприятиях. [75] Массена: деятелен, неутомим, отважен, решителен и имеет верней взгляд. Серрюрье: дерется как солдат, не берет ничего на себя, тверд; не имеет хорошего мнения о войсках своих и слаб здоровьем. Деспенуа: нерадив, бездеятелен; не любим войсками, не становится в бою впереди них; впрочем горд, умен, со здравыми политическими правилами и способен к начальству внутри государства. Соре: добр, весьма хороший солдат, не довольно образован для генерала и несчастлив. Аббатучи: неспособен командовать пятьюдесятью солдатами{109}. Это краткое извлечение из характеристик позволяет сделать заключение о предпочтениях Наполеона: ему импонировал исполнительный офицер, любимый солдатами, активный в исполнении предписаний, смелый в предприятиях. В то же время он «опускал» такие важнейшие характеристики личности, как инициативность, самостоятельность. Умные люди ему, конечно, были нужны. Но это были те умные люди, которые, говоря современным языком, не высовывались, а имели здравый смысл держаться в тени выдающегося полководца. Итак, мы видим, что прогрессивные мысли по поводу использования образования как средства развития личности, пробивали себе дорогу. Но не менее сильной была тенденция, связанная с формальным подходом к организации военного образования, т.е. подготовкой «чисто военного специалиста», человека знающего военное дело в рамках тех образцов и предписаний, которые спускались сверху. Надо отметить и тот факт, что в рассматриваемый период предпринималось немало мер по повышению престижности педагогического труда в военно-учебных заведениях. К числу таких мер можно, во-первых, отнести принятие в [76] 1836 году «Положения о службе по учебной части при военно-учебных заведениях сухопутного ведомства», в котором устанавливался порядок определения, увольнения и преимуществ, дарованных за службу в военно-учебных заведениях{110}. Во-вторых, произошла дальнейшая дифференциация в штатном расписании преподавательского состава и в оплате их труда. В 1835 году была введена новая должность — «наставник-наблюдатель», которую получал один из старших преподавателей, фактически выполняя те обязанности, которые ныне на общественных началах выполняет председатель предметно-методической комиссии в ввузе. Понятие о степени дифференциации в оплате труда преподавателей дает следующая таблица{111}: Количество часов еженедельных занятий 1835 г. Категории учителей и их оплата: Наставник наблюдатель. Учитель старший Учитель младши 15 2600 2500 2000 12 2500 2000 1800 9 1800 1600 1400 6 1400 1200 1000 Менее 6 1200 1000 900 Разница в 100 рублей в оплате труда наставника-наблюдателя и старшего учителя по тем временам была довольно существенной и, думается, позволяла стимулировать рвение к исполнению служебных обязанностей. Существенным было и то, в-третьих, что было осуществлено продвижение вперед в стимулировании научного роста преподавателей. Об этом, в частности, свидетельствуют «Правила об избрании академиков», утвержденные 12 марта 1843 года. [77] Данные правила определяли порядок избрания академиков и требования к процедуре этого избрания: «1. Ординарных профессоров, прослуживших в этом звании безпорочно 10 лет, производить в академики только в том случае, если они своим преподаванием в академии, в течение означенного времени, постоянно будут приносить пользу и докажут ее, при ежегодных экзаменах, отличными успехами учащихся и притом выполнят одно из нижеследующих условий: а) издадут такое по части своей сочинение, которое ученым сословием признано будет классическим и примется в руководство; б) сделают какие-либо по части естественных или врачебных наук полезные открытия или усовершенствования{112}; в) приобретут сами и с успехом сообщат питомцам отличное искусство в лечении и в производстве хирургических операций, и такой успех докажут числом излеченных больных; г) удовлетворительно решат какую-нибудь важную учебную задачу, предлагаемую правительством или высшим учебным заведением»{113}. Вся ценность этих правил, на наш взгляд, в том, что они открывали простор для избрания академиками не только крупнейших ученых, но и людей, проявивших себя на поприще педагогическом. Характерно и то, что подготовка в академики была связана с привнесением вклада в решение актуальных учебных задач, стоящих перед данным военно-учебным заведением. В-четвертых, благодаря стараниям великого князя Михаила Павловича, являвшегося Главным начальником военно-учебных заведений, с января 1839 года всем военным чинам, состоявшим на службе в военно-учебном ведомстве была дарована следующая льгота — право через 5 лет службы в этом ведомстве получать полуторное жалование, а через 10 лет — [82] двойное{114}. Такое решение, думается, стало возможным по двум причинам: первое — в силу понимания важности военно-учебных заведений для подготовки офицерских кадров; второе — из-за связей и отношений среди представителей царской фамилии. Другими словами, меры материального и морального поощрения поднимали престиж лиц, проходящих службу в военно-учебных заведениях и это не могло не отразиться и на качестве учебно-воспитательной работы офицеров-воспитателей и профессорско-преподавательского состава. К числу достижений этого периода можно со всем основанием отнести начало издания с 1836 года при Штабе военно-учебных заведений «Журнала для чтения воспитанников военно-учебных заведений», в размере 24 книжек в год, объемом 5-7 печатных листов. Журнал этот предписывалось рассылать по военно-учебным заведениям с таким расчетом, чтобы один экземпляр приходился на каждые 5 человек{115}. |