99 постмодерн опровергнет сам себя, поскольку одним из его теоретических положений является отрицание больших нарративов. Необходимо отметить, что ситуация философствования постмодерна возможна в демократическом обществе, допускающем одновременное существование различных мироощущений и терпимыми к иным мирочувствованиям. Однако явление демократии уже есть большой нарратив, порожденный ренессансным гуманизмом и эпохой Просвещения. Терещенко и Шатунова пишут: «Но если постмодерн является всего лишь субкультурой, находящейся, так сказать, под защитой большого нарратива, о каком завершении времени больших нарративов, о какой послесовременной го эпохе мы говорим?». Ответ на этот вопрос может оказаться простым: постмодерн — это некая тонкая игра интеллектуалов, его концепции грозящего кризиса и подрыва ни что иное, как розыгрыш высокообразованных гуманитариев. При таком ответе непонятно, почему состояние человечества XXI в. у многих культурологов, философ и историков вызывает тревогу и беспокойство. В книге «Постмодерн как ситуация философствования» предлагается в качестве причины отсутствие у современного человечества объединяющей идеи. Терещенко и Шатунова считают: «Правда постмодерна состоит в том, что такой идеи в наше время, на рубеже тысячелетий нет. Несогласие с этим фактом бегство от реальности и исток вредных утопий. Вместе с тем, существует переизбыток культурных форм и идейных течений, их подчас нестройное разноголосие и причудливое смешение».59 Однако, с другой стороны, у постмодерна существует и своя неправда: стремление зафиксировать, увековечить момент отсутствия объединяющей идеи и фрагментарности культуры, превратить в бесконечность переход от одной стадии развития культуры к другой. Можно сказать, что постмодерн 5 8Тамже; с. 18 59Там же; с. 19 |
58 ная форма осмысления культурных процессов. Эта ситуация, непривычная для российской и для европейской ситуации, получила название «постмодерн» (251; с. 23). Называя философию постмодерна «стратегией подрыва», Терещенко и Шатунова подчеркивают, что эта стратегия не принесет традициям отечественной и европейской культуры катастрофических разрушений до тех пор, пока не начнет претендовать на универсализм. Но в таком случае, постмодерн опровергнет сам себя, поскольку одним из его теоретических положений является отрицание больших нарративов. Ситуация философствования постмодерна возможна в демократическом обществе, допускающем одновременное существовшше различных мироощущений и терпимыми к иным мирочувствованиям. Однако явление демократии уже есть большой нарратив, порожденный ренессансным гуманизмом и эпохой Просвещения. Терещенко и Шатунова пишут: «Но если постмодерн является всего лишь субкультурой, находящейся, так сказать, под защитой большого нарратива, о каком завершении времени больших нарративов, о какой послесовременной эпохе мы говорим?» (251; с. 18). Ответ на этот вопрос может оказаться простым: постмодерн это тонкая игра интеллектуалов, его концепции подрыва ни что иное, как розыгрыш высокообразованных гуманитариев. При таком ответе непонятно, почему состояние человечества XXI в. у многих культурологов, философ и историков вызывает тревогу и беспокойство. В книге «Постмодерн как ситуация философствования» предлагается в качестве причины отсутствие у современного человечества объединяющей идеи. Терещенко и Шатунова считают: «Правда постмодерна состоит в том, что такой идеи в наше время, на рубеже тысячелетий нет. Несогласие с этим фактом бегство от реальности и исток вредных утопий. Вместе с тем, существует переизбыток культурных форм и идейных течений, их подчас нестройное разноголосие и причудливое смешение» (251; с. 19). 59 Однако у постмодерна существует и своя неправда: стремление зафиксировать, увековечить момент отсутствия объединяющей идеи и фрагментарности культуры, превратить в бесконечность переход от одной стадии развития культуры к другой. Можно сказать, что постмодерн являет собой переходный период «парада культурно-исторических форм» и следующего за ним иллюзорного выхода из исторического времени, по словам Терещенко и Шатуновой, он «определится, найдет свое завершение и уступит место новой, более творческой эпохе» (251; с. 19). Несколько иной смысл вкладывают в понятие «постмодерна» его теоретики. Так, Ж.Лиотар определяет это понятие как особое мирочувствование современной эпохи в существующей культурной ситуации, таким образом, сразу исключается рациональная составляющая, речь идет не об отношении к миру, а о его ощущении или восприятии. Границы различных понятий в самой теории постмодерна размыты, как и его хронологические рамки. По этому поводу существуют следующие точки зрения: • основоположником постмодернизма С.Махлина называет Т.Пинчона, основной период творчества которого 50-60 гг. XX века; • . поскольку первые теоретические работы о постмодерне появились в 70-80 гг., это время принято условно за годы его рождения; • иная точка зрения высказана Н.Терещенко и Т.Шатуновой: «Любая эпоха проходит свою стадию постмодерна, как и свою стадию классики, просвещения и т.д.» (251; с. 24); • автор третьей точки зрения У.Эко. По его мнению, скоро постмодерн охватит всю историю, от Гомера и да наших дней, поскольку истинный постмодернист способен «вобрать» в себя всю историю, культуру и философию, превращая все это во фрагмент культуры постмодерна. Сторонники постмодернистского подхода к рекламе выделяют три подхода: гносеологический, онтологический, психологический, и вместе с тем, по |