|
деятельность агента не поддается непосредственному наблюдению принципала, во-первых, и если о ней невозможно однозначно судить по ее конечным результатам, во-вторых. Из-за отсутствия достаточной информации принципал не в состоянии установить, были ли нарушены агентом взятые на себя обязательства (то есть права собственности, принадлежащие по условиям договора принципалу). Поскольку интересы агента могут расходиться, и подчас весьма значительно, с интересами принципала, последний оказывается перед угрозой серьезных потерь. Затраты по сокращению потерь от оппортунистического поведения могут брать на себя не только принципалы, но и сами агенты. М. Дженсен и У. Меклинг назвали их издержками внесения залога (другой возможный перевод издержки самоограничения) [110]. Агенты добровольно ставят себя в более жесткие условия, стесняя свободу своих будущих действий. Они как бы вносят залог, который теряют, если обнаруживается, что их поведение отклоняется от интересов принципала. Другая форма оппортунистического поведения «вымогательство» заняла центральное место в исследованиях О. Уильямсона [82, 83, 123 и др.]. Он показал, что подобное поведение провоцируют сделки, касающиеся инвестиций в специфические ресурсы. Они могут становиться источником двусторонних монополий. В условиях двусторонней монополии, когда ни одному из участников нельзя найти адекватной замены на рынке, возникает дополнительный чистый доход квази-рента, которая должна каким -то образом делиться между ними. Но существует она лишь до тех пор, пока длится сотрудничество. Расторжение или невозобновление сделки грозит полной потерей капитала, воплощенного в специальных активах. Это и создает почву для «вымогательства». У каждого из партнеров появляется возможность осуществлять давление угрозой прервать с ним деловые отношения. Цель такого вымогательства присвоение всей квази-ренты или, по крайней мере, резкое увеличение своей доли в ней. |
"командой" [97]. Зачастую руководству приходится судить о производительности многих работников не по результатам, а по затратам (вроде продолжительности труда), но и эти показатели сплошь и рядом оказываются неточными. При асимметрии информации (подчиненный точно знает, сколько им затрачено усилий, а руководитель лишь приблизительно) существуют и стимулы, и возможности для оппортунизма. Если личный вклад каждого агента в общий результат измеряется с большими ошибками, то вознаграждение будет слабо связано с действительной эффективностью его труда. Отсюда отрицательные стимулы, подталкивающие к "отлыниванию". Если информация о действительном поведении агента является дорогостоящей, то тогда в известных границах он может действовать бесконтрольно, следуя своим собственным интересам, не обязательно совпадающим с интересами организации. Отсюда возможность "отлынивать" (в пределах безопасности). Поэтому и в частных фирмах, и в правительственных учреждениях создаются специальные сложные и дорогостоящие структуры, в задачи которых входят контроль за поведением агентов, обнаружение случаев оппортунизма, наложение наказаний и т.д. Сокращение издержек оппортунистического поведения главная функция значительной части управленческого аппарата многих организаций. Чем крупнее организация, тем менее точна связь между вознаграждением агента и его личным вкладом и тем больше риск и издержки "отлынивания". Другая форма оппортунистического поведения "вымогательство" (hold-up) заняла центральное место в исследованиях О.Уильямсона. Он показал, что подобное поведение провоцируют сделки, касающиеся инвестиций в специфические ресурсы. Они могут становиться источником двусторонних монополий. Р.И. Капелюшников приводит в своей работе [28] в качестве примера рабочего, приобретшего за много лет сотрудничества с одной и той же фирмой какие-то уникальные навыки. С одной стороны, на любом другом 45 месте его квалификация и мастерство имели бы меньшую ценность, а значит, и заработная плата была бы ниже. С другой стороны, и фирма получает от него большую отдачу, чем от любого новичка, не знакомого со спецификой ее деятельности. Рабочий и фирма становятся, в известной мере, незаменимыми, "взаимоспециализированными" друг по отношению к другу. В условиях двусторонней монополии, когда ни одному из участников нельзя найти адекватной замены на рынке, возникает дополнительный чистый доход квази-рента, которая должна каким -то образом делиться между ними. Но существует она лишь до тех пор, пока длится сотрудничество. Расторжение или невозобновление сделки грозит полной потерей капитала, воплощенного в специальных активах. Это и создает почву для "вымогательства". У каждого из партнеров появляется возможность шантажировать другого угрозой прервать с ним деловые отношения: фирма может пригрозить опытному рабочему увольнением, если он не пойдет на снижение заработной платы; аналогично рабочий, имея ввиду свой возросший опыт и профессионализм может потребовать увеличения заработной платы. Даже когда "вымогательство" остается только возможностью, оно оказывается сопряжено с реальными потерями. Во-первых, это сокращение прибыльных долговременных инвестиций в специфические активы. Вовторых, это затраты, связанные с принятием всевозможных мер по предотвращению "вымогательства" или защите от него. Поэтому в контрактах должны тщательно оговариваться будущие обязательства сторон и санкции за их нарушение. Сокращая риск "вымогательства", это дает также дополнительные стимулы к вложениям в специальные активы. Самая радикальная форма такой защиты, по мнению А. Алчиана и С. Вудворд, создание фирмы, то есть интеграция взаимозависимых (интерспецифических) ресурсов в качестве единого объекта собственности. [99] Основная масса исследователей в рамках данной классификации ограничивается указанием пяти приведенных выше элементов трансакционных издержек. Однако другая часть (из иностранных эго, в 46 |