|
беженцам» и Координационного Совета помощи беженцам и вынужденным переселенцам. Параллельно с помощью глубинного интервью проводилось этнографическое исследование, результаты которого носят качественный характер. Опрашивались случайно отобранные респонденты из числа участвующих в анкетировании (15 вынужденных переселенцев и 15 коренных представителей русской нации). Далее был проведен анализ экспертных оценок, полученных в результате опроса работников Московской Миграционной Службы, а также Ассоциации «Согласие и содействие русскоязычным беженцам» и Координационного Совета помощи беженцам и вынужденным переселенцам. В связи с особенностями изучаемого объекта мы посчитали необходимым применить кроме социологических методов исследования и анализа основных характеристик культурно-ценностного потенциала вынужденных мигрантов также и ряд психологических методик, позволяющих выявить личностные особенности, ценностные ориентации мигрирующего населения, а также измерить уровень социокультурных различии русских-местных и русских-приезжих. Под конкретные задачи исследования были составлены два варианта опросника: один для мигрантов и беженцев из стран Ближнего Зарубежья, другой для коренных жителей Москвы и Московской области. Опросник включал ряд вопросов из этносоциологических инструментариев Института Этнологии и Антропологии РАН, применявшихся в работе над проектами «Национальное самосознание, национализм и регулирование конфликтов в Российской Федерации» (руководитель проекта Л.М.Дробижева), «Русские в Новом Зарубежье» (руководитель проекта А.И.Гинзбург), а также из опросных листов Ю.В.Арутюняна, Н.М.Лебедевой, Е.А.Филипповой. Наряду с разработанными опросниками, в исследовании использовались такие психологические методики, как методика для изучения автои гетеростереотипов Катца и Брели, «Культурно-ценностный дифференциал» Г.Солдатовой, С.Рыжовой и И.Кузнецова, шестнадцатифакторный личностный опросник Р.Кэттелла (16PF), опросник личностной ориентации Э.Шострома (Personal Orientation Inventory Shostrom E.) в адаптации Л.ЯТозмана, М.В.Кроза, МВ.Латинской и др. 135 |
75 Ряд вопросов были направлены на выявление общей оценки жизненной ситуации, поведенческих реакций на возможные конфликтные ситуации. В опросник входили также вопросы, выясняющие мнение интервьюируемых о проблемах вынужденной миграции, ее причинах, отношении к данной проблеме и ряд других вопросов. Заметим здесь, что далеко не весь материал, полученный в ходе интервьюирования, вошел в книгу, значительная часть его осталась за пределами работы. Для того, чтобы получить информацию о социальнодемографических характеристиках респондентов: пол, возраст, образование, тип поселения и т.п., был введен соответствующий блок вопросов, который завершал собой опросник. Отметим также, что в опроснике использовался ряд вопросов из этносоциологических инструментариев Института этнологии и антропологии РАН, применявшихся в работе над проектами "Национальное самосознание, национализм и регулирование конфликтов в Российской Федерации" (руководитель проекта Л.М.Дробижева), "Русские в Новом Зарубежье" (руководитель проекта А.И.Гинзбург), а также из опросных листов Ю.В.Арутюняна, Н.М.Лебедевой, Е.И. Филипповой. Наряду с разработанным опросником для решения поставленных в исследовании задач использовался широкий арсенал различных психодиагностических методик, куда вошли как достаточно хорошо известные в психологической практике, так и менее используемые методические инструментарии. Особенности использования этих методик будут более подробно излагаться по ходу изложения полученных с их помощью результатов. Здесь же ограничимся указанием на то, какие методики и для решения каких задач применялись в нашем исследовании. Для выявления структуры социальной идентичности переселенцев, определения наличия и глубины кризиса идентичности был использован модифицированный тест М.Куна и Т.Макпартленда "Кто Я?" (Burns, 1979). Для выяснения степени близости ценностных структур сознания мигрантов и населения принимающих территорий применялась методика "Культурно-ценностный дифференциал" |