|
типа коренных жителей, возможно, обусловлена отсутствием интенсивного опыта межэтнического и межкультурного общения, в результате которого возникает возможность сопоставления и противопоставления и необходимость иметь четкое представление о своей группе. Мигранты же обнаруживают большую согласованность как в авто-, так и гетеростереотипах. Так, у коренных жителей исследуемых областей частота выборов одних и тех же качеств в автостереотипах составляла 42-60%, в гетеростереотипах 45-65 %, а у мигрантов соответственно 60-80% и 55-75%. Можно предположить, что высокая согласованность и отчетливость взаимных стереотипов характерны для соперничающих групп, т.к. в этом случае внутри каждой группы проявится стремление размежеваться с "чужими". Исходя из полученных данных, мы считаем, что переселенцы более склонны считать ситуацию сосуществования с местным населением как ситуацию соперничества. Для коренных жителей эта тенденция менее выражена. Итак, мы наблюдаем у мигрантов четкую позитивность образа "мы" и негативность образа "они" (местные жители). Тесная корреляция между степенью позитивности автостереотипов и негативности гетеростереотипов является ярким показателем напряжения социально-психологическои защиты личности от неблагоприятного воздействия инокультурной среды. Функция этого механизма социальной перцепции заключается в искажении реальности с тем, чтобы сохранить самоуважение. Активизация механизмов социально-психологической защиты свидетельствует о сложностях процесса адаптации русских мигрантов, о трудностях их интеграции с русскими в России. Влияние культурных различий на процесс адаптации русских переселенцев. Как свидетельствуют статистические данные, в вынужденном миграционном потоке, направляющемся в Россию, в том числе в г. Москву и Московскую область, преобладает русское и славянское население, что на первый взгляд является благоприятным фактором для «вживаемости» их в среду коренного населения этих областей. Однако специфика миграционных процессов из постсоветских государств состоит в том, что среди мигрантов 152 |
88 одному и тому же русскому этносу, и той роли, которую они играют в процессе их "сближения" и межгрупповой интеграции. Глава 6. Установки на сохранение русскими из ближнего зарубежья этнокультурных особенностей, отличающих их от русских в России Как подчеркивают многие ученые, специфика миграционных процессов из постсоветских государств состоит в том, что среди мигрантов — этнических россиян, преобладают люди, жившие на прежнем месте длительное время, часто с рождения или детства. Кроме того, мигрирующее русскоязычное население является неоднородным по районам "выхода", а поэтому в большей или меньшей степени оно может выступать в качестве носителя традиций, обычаев народов тех регионов, откуда они эмигрируют. Следовательно, несмотря на то, что в вынужденном миграционном потоке, направляющемся в Волгоградскую и Саратовскую области, преобладает русское и славянское население, что, на первый взгляд, является благоприятным фактором для "вживаемости" их в среду русского коренного населения этих областей, за принадлежностью к русскому этносу переселенцев может скрываться несоответствие между ожиданиями и реальными проявлениями этнических и культурных черт в поведении, что, в свою очередь, может выразиться в непонимании, а возможно и конфликтах между представителями местного и приезжего населения. То есть, несмотря на принадлежность к общему материнскому этносу — русскому, между русскими-вынужденными мигрантами, прибывающими на территорию Волгоградской и Саратовской областей в большинстве своем из государств Казахстана, Средней Азии и Закавказья, и русскими-коренными жителями этих областей существует определенная социокультурная дистанция. Под социокультурной дистанцией понимается субъективный феномен "отдаления" от других вследствие истинного или мнимого различия в образе жизни, системе ценностей и установок, взглядов и оценок и т.п. (Furnham, Bochner, 1986). Эти социокультурные различия 121 Анализируя степень согласованности стереотипов, то есть степень единства у членов группы представлений о своей и "чужой " группе, мы обнаружили следующие отличия. Представители местного населения демонстрируют большую размытость не только гетеростереотипов, но и автостереотипов по сравнению с более четкими автои гетеростереотипами мигрантов. Меньшая согласованность гетеростереотипов коренных русских, скорее всего, объясняется отсутствием у многих из опрашиваемых нами местных жителей тесных и глубоких контактов с переселенцами, и как следствие этого — отсутствие четкого представления о том, "какие они". Размытость автостереотипа коренных жителей, возможно, обусловлена моноэтничностью проживания в тех районах, где, большей частью, и проводилось наше исследование, и отсутствием интенсивного опыта межгруппового общения, в результате которого возникает возможность сопоставленияпротивопоставления и необходимость иметь четкое представление о своей группе. Мигранты же обнаруживают большую согласованность, как в авто-, так и гетеростереотипах. Так, у коренных жителей исследуемых областей частота выборов одних и тех же качеств в автостереотипах составляла 42—60%, в гетеростереотипах 45—65 %, а у мигрантов соответственно 60— 80% и 55—75%. Можно предположить, что высокая согласованность и отчетливость взаимных стереотипов характерны для соперничающих групп, так как в этом случае внутри каждой группы проявится стремление размежеваться с "чужими". Исходя из полученных данных, мы думаем, что переселенцы склонны считать ситуацию сосуществования с местным населением как ситуацию соперничества. Для коренных жителей эта тенденция менее выражена. Естественно, что и поведение наших респондентов, их вербальные и невербальные проявления в ситуации интервьюирования не остались незамеченными нами. Так, многие местные жители испытывали затруднения и колебания в приписывании тех или иных качеств, присущих мигрантам. Некоторые из них только в процессе исследования впервые задумались об этом и попытались проанализировать и обобщить |