Проверяемый текст
Гриценко В.В.xy Социально-психологическая адаптация переселенцев в России. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2002. 252 с.
[стр. 154]

Узбекистана в Ивановской области «...русские, приехавшие из Узбекистана в Ивановскую область, по нашим наблюдениям, более гостеприимны, более дипломатичны, гораздо легче вступают в первый поверхностный контакт.
На вопрос отличаются ли русские, живущие в Узбекистане, от русского сельского населения Нечерноземья, 54% опрошенных плановых переселенцев в Ивановской области ответили, что есть очень существенные различия; 25% что различия малосущественны.
У 3/4 тех, кто видел такие различия, оценка особенностей поведения местного населения была негативной по сравнению с особенностями культуры и поведения русского среднеазиатского населения»
14 Отличительные особенности русских мигрантов из Средней Азии или Закавказья оказываются замеченными также представителями местного русского населения.
Так, каждый
третий коренной житель г.
Москвы и Московской области, принимавшие участие в нашем исследовании и утвердительно ответившие на вопрос об имеющихся различиях между русскими «здесь» и русскими-приезжими, подчеркнули, что переселенцам более близка культура того народа, среди которого они жили до переезда в Россию, что имеющиеся у них особенности носят национальный отпечаток тех республик, откуда они приехали, и проявляются во всем: в манере их поведения, характере, речи, даже физическом облике.
На вопрос интервьюера к мигрантам: «Хотели бы вы сохранить
эти заимствования?», 73% опрошенных нами мигрантов ответили утвердительно, 13% затруднились сказать что-либо по этому поводу, остальные 14% ответили отрицательно.
Причем, если учесть, что в этот вариант ответа попали и те респонденты, которые посчитали, что они ничего не заимствовали от культуры живших по соседству народов, то процент резко негативного отношения к культурным заимствованиям становится еще меньше.
То есть у большинства наших мигрантов существует в целом положительное отношение к культуре того народа, в среде которого они проживали, больше
3/5 печ_/ реселенцев имеют устойчивую установку на сохранение культурных заимствований.
Эти данные мы попытались сравнить с тем, каковы установки или аккультурационные стратегии у мигрантов во взаимодействии с рус "4 Степанов, Cvcoko.iiob, 1993, с,30-3 1 154
[стр. 91]

91 В определенном смысле с этим можно согласиться, так как известно, что этнические группы, оторванные от основного ядра своего этноса, лучше "консервируют" традиции, обряды, нормы поведения.
От других народов русские заимствовали некоторые элементы материальной культуры (прежде всего, — пищи).
Как нам удалось установить, выходцы из Средней Азии пытаются и в новых условиях сохранить воспринятую ими систему питания, широко используют национальную посуду — пиалы, казаны для плова, керамические предметы.
Во многих переселенческих семьях продолжают готовить плов, манты, лагман, лепешки, острые корейские закуски; приехавшие из Казахстана — бешбармак, переселенцы из Киргизии — блюда дунганской кухни.
Аналогичные результаты были получены В.В.Степановым и А.А.Сусоколовым при обследовании в 1990 году плановых переселенцев из Узбекистана в Ивановской области: "...русские, приехавшие из Узбекистана в Ивановскую область, по нашим наблюдениям, более гостеприимны, более дипломатичны, гораздо легче вступают в первый поверхностный контакт.
...На вопрос, отличаются ли русские, живущие в Узбекистане, от русского сельского населения Нечерноземья, 54% опрошенных плановых переселенцев в Ивановской области ответили, что есть очень существенные различия; 25% — что различия малосущественны.
У 3/4 тех, кто видел такие различия, оценка особенностей поведения местного населения была негативной по сравнению с особенностями культуры и поведения русского среднеазиатского населения"(Степанов,
Сусоколов, 1993, с.30—31).
Исследование вынужденных мигрантов, проведенное Е.И.Филипповой в 1993—1996 гг.
в других областях России: Тверской, Липецкой, Белгородской, Орловской, Псковской, Калужской, Воронежской и Владимирской – также свидетельствует об ощущении у переселенцев заметных различий в поведении между русскими в России и за ее пределами, причем различия эти не в пользу местного населения: "...это народ очень пьющий, разобщенный, ленивый, недружелюбный, грубый, шумный, скандальный, необязательный, безответственный,

[стр.,93]

93 тебя беда, ты не останешься один со своим горем".
(Переселенка из Казахстана, п.
Верхнепогромное Волгоградской области).
Подобные высказывания переселенцев далеко не единичны, они показывают, что некоторые этнокультурные заимствования переселенцев из ближнего зарубежья в определенных ситуациях оказываются неадекватными новым реалиям, что, в свою очередь, вызывает порой недоверие, настороженность и отчужденность между контактирующими группами.
Отличительные особенности русских мигрантов из
бывших союзных республик оказываются замеченными также представителями местного русского населения.
Так, каждый
пятый коренной житель Волгоградской области и каждый шестой — Саратовской, принимавшие участие в нашем исследовании и утвердительно ответившие на вопрос об имеющихся различиях между русскими "здесь" и русскими-приезжими, подчеркнули, что переселенцам более близка культура того народа, среди которого они жили до переезда в Россию; имеющиеся у них особенности носят национальный отпечаток тех республик, откуда они приехали, и проявляются во всем: в манере их поведения, характере, речи, даже физическом облике (Гриценко, 1997б).
При этом среди сельского постоянного населения число лиц, указавших на имеющиеся различия между приезжими и местными жителями, вдвое больше, чем среди горожан (р0,01).
Коренными жителями называются те же различия, на которые указывали и переселенцы: "Приезжие более уважительные, воспитанные, гостеприимные, сплоченные, не пьющие; отношение к работе у них лучше".
Однако наряду с позитивными характеристиками отмечаются и негативные: "Приезжие пренебрежительно относятся к местным, заносчивые, держатся особняком, малообщительные".
Вызывает обиду и даже зависть у коренных русских, проживающих в деревнях исследуемых областей, тот факт, что приезжие привыкли к определенному жизненному стандарту и работают с максимальным напряжением сил, чтобы обеспечить себе стабильность и комфорт и на новом месте жительства: "хотят жить лучше, чем мы живем", "они более обеспеченные", "у них уровень жизни выше".


[стр.,94]

94 Последнее больше указывает не на этнокультурные, а на социокультурные отличия, связанные с различием социальной структуры русского этноса в России и его локальных групп за ее пределами.
А поэтому и вызывает негативный резонанс у сельского населения нищей российской глубинки не только наличие ковров у переселенцев-бывших жителей крупных, нередко столичных городов, их стремление мыться под душем, а не над тазиком, но и их активность, инициативность, зрелые достижительные мотивации (Космарская, 1999).
Однако, когда благодаря немалым усилиям и затратам (в том числе и материальным) переселенцев улучшаются условия существования и самих коренных жителей, их обиды на переселенцев исчезают.
В то же время и благодарности не появляется; усилия переселенцев, направленные на общее благо, воспринимаются как должное: "Да, вот, беженцы провели для себя воду (газ), а мы к ним подключились".
На вопрос интервьюера к мигрантам: "Хотели бы вы сохранить
заимствования от культуры тех народов, в среде которых проживали до переезда в Россию", 73% опрошенных нами мигрантов ответили утвердительно, 13% — затруднились сказать что-либо по этому поводу, остальные 14% — ответили отрицательно.
Если учесть, что в эту группу ответов попали и те 8% респондентов, которые посчитали, что они ничего не заимствовали от культуры живших по соседству народов, то процент резко негативного отношения к культурным заимствованиям становится еще меньше.
То есть у большинства наших мигрантов существует в целом положительное отношение к культуре того народа, в среде которого они проживали; больше
3/4 переселенцев имеют устойчивую установку на сохранение культурных заимствований.
Как было показано выше, аккультурация русских к культуре центральноазиатских и закавказских народов, в первую очередь, произошла в поведенческой сфере, материально-бытовой культуре (прежде всего, кухне) и соционормативной (некоторые элементы поведения).
В то же время внутренней, ментальной сферы аккультурация коснулась в меньшей степени: заимствования во внутренне-культурных чертах (религии, морали, психологических особенностях) отмечаются очень редко.

[Back]