|
ством русских не позволяло им освоить традиционные способы их мышления и действий, составляющих своеобразие культуры этих народов, проникнуть в глубинные структуры их психологии, приобщиться к глубинным инонациональным ценностям. Наряду с владением инонациональным языком многообразному и адекватному действительности представлению о другом народе способствует приобщение и к другим видам его духовной культуры. Насколько национальные культуры повлияли на наших респондентов можно судить и по их ответам на вопросы анкеты о наиболее выдающихся деятелях культуры, о литературных, музыкальных и т.п. вкусах. Опрошенные нами мигранты среди выдающихся деятелей называли прежде всего деятелей собственной русской (или советской) культуры (73%), затем зарубежной (20%). И только 7% из всех перечисленных деятелей культуры составляли представители других национальных культур. Почти все названные инонациональные выдающиеся деятели культуры относились к группе писателей, 3 человека к группе композиторов и один к группе художников. Не был назван ни один ученый. Эти данные свидетельствует о том, что среди разных видов духовной инонациональной культуры наибольшее влияние на наших респондентов имела литература, однако влияние это было весьма незначительное. В сфере музыкальной культуры, в которой традиционные вкусы, по данным многолетних исследований этносоциологов Института этнографии АН СССР под руководством Ю.В.Арутюняна, сохраняются довольно хорошо, мы получили следующие результаты (таблица 16 см. приложение). Примерно каждый седьмой переселенец продемонстрировал интерес к народной музыке титульного народа, в среде которого он проживал до момента переезда в Россию, но одновременно с этим эти люди указывали и на наличие ориентации на свою, русскую, народную музыку. Заметим, что, кроме ориентации на народную музыку титульных этносов, ориентации в музыкальной культуре между группами приезжего и местного населения в основном совпадают. У переселенцев, как и у местных жителей, велик интерес к русской народной музыке и профессиональной музыке (эстрадной и симфонической). 158 |
95 Заимствования во внешнекультурных чертах обычно оцениваются позитивно в любых межкультурных контактах, так как носят добровольный и осознанный характер (в отличие от заимствований во внутренне-культурных чертах) (Лебедева, Безпятюк, 1991), что подтвердилось и в нашем исследовании. Отсутствие у переселенцев внутренне-культурных заимствований от культуры народов тех стран, с которыми они вступали в относительно длительные (на протяжении 1—2 поколений) межкультурные контакты, связано в первую очередь с тем, что русские, за редким исключением, не владеют языками этих народов — основным средством ретрансляции культуры любого народа. Все социально-культурное своеобразие жизни того или иного народа находит свое выражение в языке, особенностях семантики языковых единиц, специфики их употребления. Именно в языке отражены представления о мире носителей языка, специфические черты их образа жизни и образа мысли. Незнание языка титульных народов большинством русских не позволяло им освоить традиционные способы их мышления и действий, составляющих своеобразие культуры этих народов, проникнуть в глубинные структуры их психологии, приобщиться к инонациональным ценностям. Наряду с владением инонациональным языком многообразному и адекватному представлению о другом народе способствует приобщение и к принадлежащим ему видам духовной культуры. О том, насколько национальные культуры повлияли на наших респондентов, можно судить и по их ответам на вопросы интервью о наиболее выдающихся деятелях культуры, о литературных, музыкальных и т.п. вкусах. Опрошенные нами мигранты называли среди выдающихся деятелей, прежде всего, деятелей собственной русской (или советской) культуры (1488 имени, что составило 75% от числа всех названных деятелей культуры), затем — зарубежной (373 имени или 18,8%). И только 123 чел., или 6,2% из всех перечисленных деятелей культуры, составляли представители других национальных культур. Почти все названные инонациональные выдающиеся деятели культуры относились к группе писателей (96 чел.), 96 19 чел. — к группе композиторов и по 4 — к группе художников и ученых. Эти данные свидетельствует о том, что среди разных видов духовной инонациональной культуры наибольшее влияние на наших респондентов имела литература, однако оно было весьма незначительным. В сфере музыкальной культуры, в которой традиционные вкусы, по данным многолетних исследований этносоциологов Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН под руководством Ю.В.Арутюняна, сохраняются довольно хорошо (Социально-культурный облик..., 1986), мы получили результаты, приведенные в табл. 4. Примерно каждый шестой переселенец, как видно из данных табл. 4, продемонстрировал интерес к народной музыке титульного народа, в среде которого он проживал до момента переезда в Россию, но одновременно эти люди указывали и на наличие ориентации на свою, русскую, народную музыку. Среди исследуемых нами представителей как приезжего, так и местного населения статистически значимых различий в популярности традиционно-бытового слоя музыки мы не получили. Довольно устойчивые позиции в обеих группах занимает также профессиональная музыка (в первую очередь легкая, эстрадная). Таблица 4 Музыкальные вкусы вынужденных мигрантов и коренных жителей Волгоградской и Саратовской областей (в %) * Предпочитаемая музыка Мигранты Коренные жители Коэффициент Фишера русская народная 65 68 0,81 народная титульных национальностей бывших союзных республик 14 2 6,08** симфоническая, классическая 28 18 3,00 ** легкая, эстрадная 67 71 1,08 * Сумма процентов не равна 100, так как этот вопрос не был альтернативным. ** Достоверность различий при уровне значимости р 0,001. 97 Заметим, что, кроме ориентации на народную музыку титульных этносов, ориентации в музыкальной культуре между группами приезжего и местного населения статистически различаются также в отношении к профессиональной музыке (классической, симфонической). Таким образом, судя по результатам интервью, степень приобщения русских переселенцев к духовной культуре, языку наций, давших название республикам, невелика. Безусловно, такое явление имело свои объективные и субъективные причины. Среди них можно назвать: интенсивное внедрение русского языка во все сферы общественной жизни бывших союзных республик, широкое распространение его у титульных этносов, а в связи с этим — недооценка частью русского населения их языка и культуры. Особенности расселения и занятости русских (они, как правило, жили в крупных, в значительной своей части в столичных городах, работали чаще всего на больших промышленных предприятиях или в учреждениях, где представители титульных этносов составляли обычно меньшинство) также никак не стимулировали процесс приобщения русских к национальным ценностям и национальной самобытности титульных народов этих республик (Русские в новом зарубежье..., 1994). Поэтому мы видим, что у определенной части переселенцев имеется ориентация на духовную культуру другого народа. Но эта направленность не является преобладающей и ярко выраженной, чтобы можно было говорить о некоторой этнокультурной "двойственности" исследуемых русских переселенцев, за которой может последовать нарушение их этнической идентичности. Тем не менее, полученные нами ответы на вопрос "Хотели бы вы сохранить заимствования от культуры тех народов, в среде которых проживали до переезда в Россию?" показывают, что 73% переселенцев имеют в целом положительное отношение к культуре этих народов и устойчивую установку на сохранение культурных заимствований. Эти данные подчеркивают важность поддержания переселенцами в процессе адаптации имеющихся культурных отличий, сохранения своеобразной культурной идентичности, отличающей их от русских местных жителей. |