|
ласти» и мигранты, и коренные жители приписали как ии-группе, так и ауто группе в меньшей степени, по сравнению с качеством «недоверие к власти». Причины недоверия к власти, я думаю, общеизвестны. Снижение производства и рост безработицы, задержки в выплате зарплат и пенсий, «операции» с приватизацией, рост инфляции и постоянное снижение жизненного уровня надолго подорвали авторитет власти у тех и у других. Тем не менее, у мигрантов меньше неопределенности в восприятии своей группы в структуре властных отношений. В целом, они чаще, чем коренные русские, оценивают членов своей группы как дисциплинированных и уважающих власть, что, возможно, подтверждает их коллективистскую направленность. Но нельзя сбрасывать со счетов и ту непростую социально-психологическую ситуаЧУ цию, в которой они оказались и которая по-разному складывается на местах. Эту ситуацию часто и местные, и приезжие маркируют так: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Итак, анализ результатов, полученных с помощью методики «Культурно-ценностный дифференциал», показывает, что по всем 4 шкалам имеется общая основа в структурных ценностных ориентациях мигрантов и коренных жителей, что говорит о культурно-психологической близости двух исследуемых групп русского этноса. В представлениях о себе у коренных жителей и приезжих определилось одинаковое согласие в ориентациях на группу. И местные жители, и переселенцы рассчитывают на внутригрупповую поддержку и помощь, считают себя приблизительно одинаково внутренне сплоченными. В то же время ярко выраженное у мигрантов стремление «рассчитывать на себя» в решении своих проблем говорит о том, что эти люди не будут слепо подчиняться групповому поведению и следовать за групповым большинством в случае конфликтных ситуаций. Это является важной психологической основой для межгруппового баланса, особенно в районах с высоЧУ кои концентрацией переселенцев. Неопределенность и ценностная дезориентация во многих сферах жизненной активности обусловила у вынужденных мигрантов большую закрытость для перемен. Однако эти данные неоднозначны. Осторожность к радикальным переменам тесно связана с типом поселения вынужденных ми163 |
110 зависимость от социального контроля. Они отметили у себя большую выраженность качеств "дисциплинированность"(82%) и "законопослушность" (75%), в то время как коренные жители указали на выраженность у себя этих качеств на уровне 43% и 55%. Коренные жители также отметили у мигрантов большую выраженность этих качеств, особенно дисциплинированность (56%). А вот качество "уважение власти" и мигранты, и коренные жители приписали как ингруппе, так и аутгруппе в меньшей степени по сравнению с качеством "недоверие к власти". Причины недоверия к власти, я думаю, общеизвестны. Снижение производства и рост безработицы, задержки в выплате зарплат и пенсий, "операции" с приватизацией, рост инфляции и постоянное снижение жизненного уровня надолго подорвали авторитет власти у тех и у других. Тем не менее, у мигрантов меньше неопределенности в восприятии своей группы в структуре властных отношений. В целом, они чаще, чем коренные русские, оценивают членов своей группы как дисциплинированных и уважающих власть, что, возможно, подтверждает их коллективистскую направленность. Но нельзя сбрасывать со счетов и ту непростую социальнопсихологическую ситуацию, в которой они оказались, и которая по-разному складывается на местах. Эту ситуацию часто и местные, и приезжие маркируют так: "В чужой монастырь со своим уставом не ходят". Естественно, что в таких условиях вхождения "в чужой монастырь" проявление со стороны части переселенцев большей уступчивости (по сравнению с местным населением) является, пожалуй, наиболее адекватным и вполне "нормальным" способом поведения. Эти качества вошли в число высокостереотипных у тех, у кого в душе еще теплится надежда и вера на помощь в решении своих проблем со стороны властных структур, и у тех, кто находится в полукрепостной зависимости от руководителей предприятий в малых городах патриархального типа или руководителей хозяйств в сельской местности. Так, наибольшее число законопослушных и уважающих власть отмечено в среде вынужденных мигрантов, поселяющихся в сельской местности (р0,01). 111 Поэтому наличие качества "дисциплинированность" у большинства наших мигрантов мы не стали бы выводить только из их проколлективистской ориентации. Напротив, их стремление к праву, такому порядку, при котором каждый член общества был бы в равной степени защищен законом и ответственностью перед ним, скорее, присуще западной, индивидуалистической ориентации на власть. О том, что последнее утверждение имеет место, говорит наличие у многих исследуемых по тесту Кеттела вынужденных переселенцев качеств, принадлежащих в большей степени индивидуалисту, нежели коллективисту: самостоятельность и независимость, высокий внутренний самоконтроль и др. (р0,001). Итак, анализ результатов, полученных с помощью методики "Культурно-ценностный дифференциал", показывает, что по всем 4 шкалам имеется общая основа в структурных ценностных ориентациях мигрантов и коренных жителей, что говорит о культурно-психологической близости двух исследуемых групп русского этноса. В представлениях о себе у коренных жителей и приезжих определилось согласие в ориентациях на группу. И местные жители, и переселенцы рассчитывают на внутригрупповую поддержку и помощь, считают себя приблизительно одинаково внутренне сплоченными. В то же время, ярко выраженное у мигрантов стремление "рассчитывать на себя" в решении своих проблем говорит о том, что эти люди не будут слепо подчиняться групповому поведению и следовать за большинством в конфликтных ситуациях. Этот факт является важной психологической основой для межгруппового баланса, особенно в районах с наибольшей плотностью проживания переселенцев. Неопределенность положения вынужденных мигрантов обусловила большую закрытость их для перемен. Однако эти данные неоднозначны. Осторожность в отношении к радикальным переменам тесно связана с типом поселения вынужденных мигрантов: по мере укрупнения и индустриализованности населенных пунктов у мигрантов усиливается ориентация на изменения. |