Проверяемый текст
Дружнев, Андрей Александрович. Наследование по праву представления (Диссертация 2003)
[стр. 276]

276 дев пишет, что распространенное понимание квалификации наследников из подвластных в качестве «quodammodo domini» («в некотором роде собственников») еще при жизни домовладыки связывают с соучастием всех членов семьи в создании семейного имущества, что противоречит универсальному характеру этой квалификации, приложимой и к малолетним, и к калекам и т.д.
Бесспорно, что на первом этапе развития римского права преемство в случае смерти было внутренним делом большой (агнатической) партриархальной семьи (familia) и лишь частично учитывалось позитивным
правом гражданской общиньГ.
Но по мере формализации полномочий домовладыки, а также прав и обязанностей, связанных с имуществом семьи, последнее стало непосредственно рассматриваться как объект правоотношений, поэтому при призвании потомков они наследовали, а не получали то, чем непосредственно владели.

Последующее развитие наследственного права тяготело к когнатическому родству, но определенная категория лиц, не относящихся к когнатам сохраняла наследственные права на протяжении длительного времени.
Данная категория наследников, не относящихся к кровным родственникам, обычно включает в себя супруга, усыновленных и усыновителей, иждивенцев, отчима, мачеху и т.п.
Следует отметить, что вопрос включения супругов в круг наследников по закону был краеугольным камнем на всем протяжении развития наследственного права.
Первоначально в наследственное правопреемство было положено родовое начало, а супруги, как известно, принадлежат к разным родам, поэтому после друг друга они не наследовали.
Даже когда со временем супруги получили право наследования в имуществе друг друга, существенно были ограничены права супругов-женщин при наследовании после мужей, которые имели большие права наследования после покойных жен.
Только 1Чезаре С.
Указ.
соч.
С.
318 (в пояснениях).
О ____ См.: ДождевД.В.
Римское частное право: Учебник для вузов / Под общ.
ред.
B.C.
Нерсесянца.
2-е изд., изм.
и доп.
М., 2002.
С.
627.
[стр. 14]

Наследование по закону в период действия цивильного права определялось положениями законов XII таблиц, в соответствие с которыми к наследованию призывались три категории лиц.
Прежде всего, к наследованию имущества призывались sui потомки, находящиеся in potestate (в семье и под непосредственной властью умершего).
К именованию таких потомков добавляется термин «heredes» (heres), поскольку, как пишет Чезаре Санфилиппо, поясняя изречение Гая (Inst.
2.157), «они зовутся sui heredes потому, что являются как бы наследниками самих себя, поскольку еще при жизни pater были в некотором смысле как бы собственниками домашнего имущества, в создание которого они внесли вклад своими приобретениями» .
Подобное толкование наследования sui heredes как домашнего преемства («domestic heredes») характерно для современной западной и российской дореволюционной романистики6, но современными отечественными учеными такой взгляд не поддерживается.
Например, Д.В.
Дождев пишет, что распространенное понимание квалификации наследников из подвластных в качестве «quodammodo domini» («в некотором роде собственников») еще при жизни домовладыки связывают с соучастием всех членов семьи в создании семейного имущества, что противоречит универсальному характеру этой квалификации, приложимой и к малолетним, и к по завещанию на этапе возникновения норм древнего наследственного права носило первичный характер, а нормы закона только дополняли то, что не установлено свободным волеизъявлением лиц.
В настоящее она практически никем не поддерживается (об этом см.: Чезаре С.
Курс римского частного права: Учебник / Под ред.
Д.В.
Дождева.
М., 2000.
С.
279).
Чезаре С.
Указ.
соч.
С.
318.
См.: Пухан И., Поленак-Акимовская М.
Указ.
соч.
С.
315.
Покровский И.А.
пишет, что «наследование sui heredes с точки зрения старого права есть даже не наследование, а просто вступление в самостоятельное управление тем имуществом, которое еще при жизни paterfamilias принадлежало им на правах семейной общей собственности» (Покровский И.А.
История римского права.
Мн., 2002.
С.
476).
4 5

[стр.,15]

калекам и т.д.
Бесспорно, что на первом этапе развития римского права преемство в случае смерти было внутренним делом большой (агнатической) партриархальной семьи (familia) и лишь частично учитывалось позитивным
О правом гражданской общины .
Но по мере формализации полномочий домовладыки, а также прав и обязанностей, связанных с имуществом семьи, последнее стало непосредственно рассматриваться как объект правоотношений, поэтому при призвании потомков они наследовали, а не получали то, чем непосредственно владели.

К таким потомках относились легитимные и приемные дети, жена при браке cum manu.
Некоторые ученые считают, что в качестве исключения призываться к наследованию как sui heredes (именно «как», поскольку sui heredes они не являлись) могли и более дальние агнатические родственники, непосредственные предки которых вышли из под власти домовладыки-наследодателя непосредственно перед его смертью.
В качестве sui heredes призывались и внуки, но только те из них, родители которых уже умерли к моменту открытия наследства (призвания к наследству).
Наследники этой очереди наследовали независимо от степени родства в равных долях, каждая из которых приходилась на призываемое колено.
Такой порядок именовался поколенным преемством — «per stirpes» (дословно «по линиям», т.е.
по коленям, поколенно): если колено было представлено одним ближайшим родственником, то он наследовал ее полностью, если их было несколько, то все из них делили долю в равных частях между собой.
Некоторые ученые называют право, в соответствие с которым последние призываются к наследованию в силу смерти своего восходящего предка, правом представления (jus Чезаре С.
Указ.
соч.
С.
318 (в пояснениях).
См.: Дождев Д.В.
Римское частное право: Учебник для вузов / Под общ.
ред.
B.C.
Нерсесянца.
2-е изд., изм.
и доп.
М., 2002.
С.
627.

[Back]