|
территориях, населенных русскими, на Украине, в Казахстане и других регионах. Н. Павлов и его сторонники считали, что «в ситуации, когда степень истощения ресурсов у русской нации настолько велика, Россия не способна думать о судьбе армян, о судьбе Грузии, о судьбе таджиков; мечтать о воссоединении с ними в единое государство могут только неисправимые догматики...». Он обратил внимание на факт размежевания сторонников патриотического лагеря в 1994 г. по вопросу о путях развития российской государственности и отношений России с постсоветскими странами. По его мнению, позиции «крайней левой» оппозиции, выступавшей за воссоздание СССР в полном объеме, не были сильными. Наибольшую угрозу Павлов усматривал в политике лидеров, «исповедовавших псевдоинтеграционизм», или идею «химерической государственности СНГ», которую определял как «ленинско-сталинский обрубок исторической России». Лидер Конституционно-демократической партии М. Астафьев следующим образом сформулировал основную задачу практической деятельности России: «Немедленное форсирование ненасильственных (прежде всего экономических и пропагандистских) мер по воссозданию Российского государства в его естественных границах. В рамках этого процесса первоочередной задачей является объединение трех братских славянских республик и возрождение единой соборной общности их народов. Следующим шагом должно стать присоединение к этому ядру всех желающих из числа бывших республик СССР. Но только на взаимовыгодной основе». Сторонники этой точки зрения считали, что России необходимо заявить о своих жизненно важных интересах на всей территории бывшего СССР в границах 1975 г., которые были признаны всем мировым сообществом на Хельсинкской конференции 1975 г. Это предполагало особый статус России как гаранта мира и безопасности в регионе. Идея «избирательной интеграции» получила более сбалансированную трактовку у либеральных ученых, которые не были склонны обвинять бывшие республики СССР в «корысти» по отношению к России, однако считали, что 20 |
гулирования конфликтов, а в Грузии еще и проблема сохранения целостности страны. Однако в долгосрочной перспективе он явно уступал более реальным императивам развития постсоветских государств и отношений между ними. Избирательный подход был призван обеспечить реальные интересы России, избавить ее от статуса «донора», позволить ей решать собственные проблемы и, наконец, возродить великое государство. Один из бывших лидеров Национально-республиканской партии Н. Павлов высказался за «либерально-демократический подход», согласно которому не признавалась правомерность постсоветских границ Российской Федерации и предлагались два варианта решения вопроса: либо объединение в единое государство с Украиной, Белоруссией, Казахстаном, либо признание нынешних границ России спорными и проведение референдума на территориях, населенных русскими, на Украине, в Казахстане и других регионах. Н. Павлов и его сторонники считали, что «в ситуации, когда степень истощения ресурсов у русской нации настолько велика, Россия не способна думать о судьбе армян, о судьбе Грузии, о судьбе таджиков; мечтать о воссоединении с ними в единое государство могут только неисправимые догматики...» . Он обратил внимание на факт размежевания сторонников патриотического лагеря в 1994 г. по вопросу о путях развития российской государственности и отношений России с постсоветскими странами. По его мнению, позиции «крайней левой» оппозиции, выступавшей за воссоздание СССР в полном объеме, не были сильными. Наибольшую угрозу Павлов усматривал в политике лидеров, «исповедовавших псевдоинтеграционизм», или идею «химерической государственности —СНГ», 2 которую определял как «ленинско-сталинский обрубок исторической России» . Лидер Конституционно-демократической партии М. Астафьев следующим образом сформулировал основную задачу практической деятельности России: «Немедленное форсирование ненасильственных (прежде всего экономических 1См.: Павлов Н. Указ. соч. С. 146-147. 2Павлов Н. Указ. соч. С. 164-165. и пропагандистских) мер по воссозданию Российского государства в его естественных границах. В рамках этого процесса первоочередной задачей является объединение трех братских славянских республик и возрождение единой соборной общности их народов. Следующим шагом должно стать присоединение к этому ядру всех желающих из числа бывших республик СССР. Но только на взаимовыгодной основе» . Сторонники этой точки зрения считали, что России необходимо заявить о своих жизненно важных интересах на всей территории бывшего СССР в границах 1975 г., которые были признаны всем мировым сообществом на Хельсинкской конференции 1975 г. Это предполагало особый статус России как гаранта мира и безопасности в регионе. Идея «избирательной интеграции» получила более сбалансированную трактовку у либеральных ученых, которые не были склонны обвинять бывшие республики СССР в «корысти» по отношению к России, однако считали, что прагматический подход и реальная оценка возможностей и интересов России обусловливаются всем вышесказанным. Известный политолог А. Арбатов также настаивает на том, что реальная интеграция возможна только между странами, исторически, культурологически, экономически и политически близкими, имеющими сопоставимые уровни развития во всех областях. Согласно такому подходу интеграция государств, существенно отличающихся по своему экономическому потенциалу и политической культуре, обречена, а издержки для России, которая окажется вовлеченной в нестабильный регион Центральной Азии и соседних государств, могут стать чрезмерными, способными сдерживать решение собственных российских проблем. Другой представитель либерального направления российской политической мысли В. Цымбурский писал в 1994 г., что чрезмерное внимание России к регионам Центральной Азии и Кавказа привело к тому, что возникла угроза по1Астафьев М. Указ. соч. С. 3—10. |