139 понимании мы хотим применить категорию «интертекстуальность» для анализа телевидения. Как и любое средство передачи информации, оно работает с текстами, но последние передаются уже не столько словесно, сколько с помощью образов. Именно это обстоятельство позволило М.Маклюэну в книге «Галактика Гутенберга» (1962) провозгласить, что на смену линейному способу мышления, установившемуся после изобретения печатного станка, приходит более глобальное восприятие через образы телевидения и другие электронные медиумы. Таким образом, интертекстуальность телевидения заключается в том, что оно генерирует не линейно-вербальные тексты, а аудио-визуальные знаки, которые тоже суть тексты, но уже воспринимаемые особым, тактильным образом. В свое время наша соотечественница Р. Копылова заметила, что всякое коммуникативное средство несет кроме текста еще некое «плюс сообщение» — нашему глазу, уху, нервной системе. Подлинное содержание ТВ-канала, ТВ-медиума особый способ структурирования действительности, который определяется как телевизионное мышление. Последнее и есть не что иное, как интертекстуальность, специфику, которой обуславливает конструкция телевизионного знака. Как и все информационные технологии конца XX начала XXI века телевидение по своей сути является симулякром. В телевизионной симуляции следует отметить один немаловажный момент, заключающийся в особенностях восприятия человеком визуального образа. Пропущенный сквозь призму телеэкрана, он становится чем-то несоизмеримо большим по отношению к стоящей за ним сущностью. Как отметил У. Эко, у образов есть «платоническая сила», они преображают частные идеи в общие, и поэтому посредством визуальных коммуникаций 189 легче проводить стратегию убеждения, сомнительную в ином случае . Например, можно долго слышать сообщения о геноциде или этнических чистках в той или стране и оставаться к этому индифферентными, но стоит 189 189 См.: Эко У. От Интернета к Гуттенбергу: текст и гипертекст // Интернет. М., 1998. №6-7. С. 92. |
45 ность, понимаемая в широком смысле, означает размытие границ текста, в результате чего он лишается законченности и закрытости, становится внутренне неоднородным и множественным. То есть интертекст это более чем сумма текстов это культурно-исторические коды, способы передачи и восприятия текстов, причем как вербального, так и невербального плана. Именно в таком понимании мы хотим применить категорию «интертекстуальность» для анализа телевидения. Как и любое средство передачи информации оно работает с текстами, но последние передаются уже не столько словесно, сколько с помопцью образов. Именно это обстоятельство позволило М. Маклюэну в книге «Галактика Гутенберга» (1962) провозгласить, что на смену линейному способу мышления, установившемуся после изобретения печатного станка, приходит более глобальное восприятие через образы телевидения и другие электронные медиумы. Таким образом, интертекстуальность телевидения заключается в том, что оно генерирует не линейно-вербальные тексты, а аудио-визуальные знаки, которые тоже суть тексты, но уже воспринимаемые особым, тактильным образом. В свое время наша соотечественница Р. Копылова заметила, что всякое коммуникативное средство несет кроме текста еш,е некое «плюс сообщение» нашему глазу, уху, нервной системе. Подлинное содержание ТВ-канала, ТВмедиума особый способ структурирования действительности, который определяется как телевизионное мышление. Последнее и есть не что иное как интертекстуальность, специфику, которой обуславливает конструкция телевизионного знака. Как и все информационные технологии конца XX начала XXI века телевидение по своей сути является симулякром. В телевизионной симуляции следует отметить один немаловажный момент, заключающийся в особенностях восприятия человеком визуального образа. Пропущенный сквозь призму телеэкрана, он становится чем-то несоизмеримо большим по отношению к стоящей за ним сущностью. Как отметил У. Эко, у образов есть «платоническая сила», они преображают частные идеи в «' общие, и поэтому посредством визуальных коммуникаций легче проводить 46 стратегию убеждения, сомнительную в ином случаеЧ Например, можно долго слышать сообщения о геноциде или этнических чистках в той или стране и оставаться к этому индифферентными, но стоит увидеть на экране документальные кадры, подтверждающие описываемые события и отношение к ним в корне меняется, ибо мы в определенной степени становимся свидетелями, очевидцами происшествия. И, в тоже время, показанные кадры могут оказаться сфабрикованными, или же фиксировать единичный случай, не имеющий силы общей тенденции. Но, как бы там не было, получая готовый образ, да еще в определенном смысловом контексте, мы начинаем верить в реальность происходящего, причем единичное событие легко с помощью волнующей картинки выдать за общезначимое, точнее за симулякр общезначимого. Такова еще одна сторона телевидения, показывающая как легко при помощи нехитрых манипуляций с ТВ-образами продуцировать тот или иной облик действительности, «соблазнив» им сознание некритически настроенной аудитории. Последним из числа атрибутов телевидения мы выделим плюралистичность. В отличие от рассмотренных выше характеристик, плюралистичность, разумеется, нельзя считать однозначно имманентной телевидению. Если в силу своей технологической особенности, специфики создаваемых образов ТВ всегда будет фрагментарным, интертекстуальным и симулятивным, то его плюралистичность определяется в зависимости от тех задач, которые ставятся перед ним и от тех способов, какими оно их достигает. Плюрализм фундаментальный принцип мировоззрения эпохи постмодерна, и телевидение, хронологически включенное в ее рамки, не может не соответствовать требованиям времени. Во всяком случае, в нынешнем обществе налицо преобладание тенденций по увеличению числа телеканалов, многие из которых дают возможность ознакомиться с различными подходами, оценками, позициями в том или ином вопросе. Таким образом, телевидение активно развивается в направлении разнообразия в ассортименте предлагаемых услуг. Л' ' См.: Эко У. От Интернета к Гуттенбергу: текст и гипертекст // Интернет. М., 1998. №67.-С.92. |