Проверяемый текст
Климова Людмила Евгеньевна. Массовая культура и личность (Диссертация 2005)
[стр. 86]

86 ЛЛ среди них ученые, литературоведы, инженеры, музыканты .
В 1922 году произошла большая высылка «несогласных» интеллигентов, продолжалась она и далее.
Репрессивные процессы 30-х годов были направлены главным образом против ярких личностей, против творчества, знаний, интеллекта, культуры в целом.

Интеллигенция представлялась сталинизму опасной, так как ей была присуща приверженность критического восприятия мировоззренческих, политических, нравственных аспектов жизни.
Шло искусственное насаждение в обыденное сознание вражды, «классовой ненависти», «классовой зависти» к интеллигенции.
Лишение народа духовной интеллектуальной свободы такова была цель государственного режима.
Именно по приведенным выше причинам в послереволюционный период очень противоречиво шел поиск моделей социалистической культуры, образования, воспитания, морали.
Начался необратимый процесс понижения уровня гуманитарного образования и воспитания, процесс стагнации всех
общественных наук.
И в результате приоритет приобретает не гуманитарное, а технократическое мышление во всех областях знаний.
Но прагматическая оценка деятельности, технократические тенденции и настроения лишены нравственных критериев, ориентированности на восприятие жизни другого человека.
Об изъянах технократического мышления писал еще М.
Бахтин.
Протест ученого против абсолютизации рационального сохраняет свою актуальность и в наши дни.
До сих пор имеют огромное значение работы ученого, раскрывающие специфику гуманитарного знания, его отличия от знания, получаемого отточных наук.
Исследователь пишет: «Точные науки это монологическая форма знания: интеллект созерцает вещь и высказывается о ней.
Иной характер носит объект гуманитарного познания.
Гуманитарная наука наука о духе, так как мир постигается здесь человеком '
120 120 Логунов А.И.
Иителлш-енция понятие русское // Правда.
1989.
7 августа.
С.2.
[стр. 59]

59 ждение уникальности, сакральности, феномена обыденности и индивидуальности.
Считаем, что непосредственные причины возникновения и существовала^*, ния массовой культуры в нашем обществе следует искать также в воспитательно-образовательной сфере.
Истоки «маскульта» уходят в прошлое, когда были наглядны первые тенденции понижения качества образования, когда был снижен уровень гуманизации, гуманитаризации образовательного процесса нашего общества.
Дефицит гуманистических и гуманитарных начал в образовании и воспитании был замечен учеными еще в середине прошлого столетия.
Образо#} вание начинает утрачивать свой культурный, нравственный, личностный дух.
Причин тут много, как объективного, так и субъективного характера.
Общеизвестно, что в прошлые века в российском обществе, прогрессивно настроенном, интеллект являлся неким эталоном воспитанности, образованности и непременно включал нравственное позитивное начало.
Вполне закономерно, что носителем культуры, лучших мыслительных, творческих идей и на^) циональных традиций была интеллигенция.
Интеллигенция в той содержательной модели, о которой идет речь, явление исключительно российское, так как на Западе это понятие бытует в несколько ином смысловом варианте.
Русская интеллигенция с самого своего начала аккумулировала в себе глобальные философские и нравственно-этические проблемы.
Таково, собственно, и должно быть назначение современной элиты мысли, творчества, гуманизма.
Но сложилась очень опасная в прошлом, да и в настоящем, трагическая ситуация в судьбе интеллигенции нашего общества....
Так в период революции 1905-1917 годов страну покинуло около двух миллионов человек, среди них ученые, литературоведы, инженеры, музыканты^ В 1922 году произошла большая высылка «несогласных» интеллигентов, продолжалась она и далее.
Репрессивные процессы 30-х годов были направлены главным образом против ярких личностей, против творчества, знаний, интеллекта, культуры в целом.

Интеллиi.1'' генция представлялась сталинизму опасной, так как ей была присуща привер^ См.: Логунов А.Н.
Интеллигенция понятие русское // Правда.
1989.
7 августа.
С.2.


[стр.,60]

60 женность критического восприятия мировоззренческих, политических, нравственных аспектов жизни.
Шло искусственное насаждение в обыденное сознание вражды, «классовой ненависти», «классовой зависти» к интеллигенции.
Лишение народа духовной интеллектуальной свободы такова была цель государственного режима.
Именно по приведенным выше причинам в послереволюционный период очень противоречиво шел поиск моделей социалистической культуры, образования, воспитания, морали.
Начался необратимый процесс понижения уровня гуманитарного образования и воспитания, процесс стагнации всех
обш;ественных наук.
И в результате приоритет приобретает не гуманитарное, а технократическое мышление во всех областях знаний.
Но прагматическая оценка деятельности, технократические тенденции и настроения лишены нравственных критериев, ориентированности на восприятие жизни другого человека.
Об изъянах технократического мышления писал еще М.
Бахтин.
Протест ученого против абсолютизации рационального сохраняет свою актуальность и в наши дни.
До сих пор имеют огромное значение работы ученого, раскрывающие специфику гуманитарного знания, его отличия от знания, получаемого от точных наук.
Исследователь пишет: «Точные науки это монологическая форма знания: интеллект созерцает вещь и высказывается о ней.
Иной характер носит объект гуманитарного познания.
Гуманитарная наука наука о духе, так как мир постигается здесь человеком
этико-эстетическим видением и приобретает значение эмоционально-ценностных отношений»Ч К сожалению, послереволюционный процесс строительства «пролетарской культуры» начался с отрицания предшествующего опыта развития гуманитарного знания.
Отбрасывались многие прежние культурные традиции, представления.
В рамках мировоззренческого разлома система ценностей дворянской культуры уже не представляла собой определенный эталон, норму.
Создались все необходимые условия для расцвета морального нигилизма, который изымал гуманистический потенциал т из системы образования и воспитания.
Некоторые теоретики пролеткульта.
* Бахтин М.М.
Эстетика словесного творчества.
М., 1979.
С.363.

[Back]