|
120 место коммуникативной модели общества, основанной на образе общества «сети». Данные перемены оказали влияние на изменения внутри самой критической теории, а также обусловили появление многообразных форм социального критицизма. Панорама современной критической теории широка: она представлена культурным критицизмом, феминистской теорией, экокритицизмом и др. Для всех этих вариантов отсутствует «общий знаменатель», и не имеет смысла его искать. Анализируя те трансформации, которым подверглись основные положения критической теории, В. Фуре предлагает один из возможных путей дальнейшего развития философии. Исследователь и интерпретатор философского творчества Ю. Хабермаса, В. Фуре занимает позицию, близкую немецкому философу. Ю. Хабермас считает современную, несколько неопределенную, но плюралистически открытую ситуацию в философии весьма продуктивной.1 Однако, по его мнению, альтернатива великим философским системам не должна исчерпываться обращением к литературным формам изображения, фрагментарному стилю мышления, иными словами, эстетизацией теории. Он предлагает иную альтернативу такое разделение функций между философией и науками, которое ориентировано на решение проблем с точки зрения эмпирического исследования самих основ познания, языка и деятельности. «После того как она (философия) отказалась от своих притязаний быть наукой наук или энциклопедическим знанием, философия не может утвердить свой статус в системе научного знания ни путем уподобления какой-то частной науке как образцу, ни через эксклюзивное дистанцирование от науки как таковой. Она должна принять фаллибилистское самосознание и процедурную рациональность опытных наук; она не вправе претендовать ни на привилегированный доступ к истине, ни на собственный метод, собственную предметную область, ни даже на собственный стиль интуиции. Только тогда она сможет 1 Хабермас Ю. Философ диагност своего времени// Вопросы философии. 1989. № 9. С. 80*84. |
143 Суть перемен в философии заключается в преодолении восходящей к Декарту модели сознания как специфического типа генерирования философского знания и самообоснования философии, что повлекло за собой кризис типа рациональности, основанного на данной модели. Изменения вызвали фундаментальные смещения в характере философского дискурса. Во-первых, отказ от автономного и прозрачного для самого себя субъекта приводит к децентрации познающего субъекта. Субъективность больше не «конституирует» мир, а сама является элементом этого мира, выраженного в языке. Во-вторых, знание больше не является репрезентацией мира, противопоставляемого субъекту и воспроизводимого в его знании. Любое знание изначально содержит субъективность пред-понимания, а познающий субъект является частью мира, который осмысливает. В-третьих, традиционное разграничение философии и поэзии, философии и риторики уступает место их взаимопроникновению и взаимовлиянию. Кризис новоевропейского типа философской рациональности поставил вопрос о дальнейшей судьбе философии: одни провозглашают наступление «постфилософской» культуры и превращение философствования в разновидность литературной практики(Р. Рорти), другие отстаивают тезис о жизнеспособности философии как академического занятия, третьи предлагают новые модели философской рациональности(Апель, Ю. Хабермас). Значительные изменения, отмеченные многими исследователями, имеют место в способе организации социальных практик. В. Фуре характеризует социокультурные перемены как конец «организованного модерна» в различных областях (экономике, политике, интеллектуальной сфере) и переход к «декомпозиции идеи общества», связанный с изменением взглядов на природу общества. Представления об обществе как о социальном макросубъекте уступают место коммуникативной модели общества, основанной на образе общества «сети». Данные перемены оказали влияние на изменения внутри самой критической теории, а также обусловили появление многообразных форм социаль ного критицизма. Панорама современной критической теории широка: она представлена культурным критицизмом, феминистской теорией, экокритицизмом и др. Для всех этих вариантов отсутствует «общий знаменатель», и не имеет смысла его искать. Анализируя те трансформации, которым подверглись основные положения критической теории, В. Фуре предлагает один из возможных путей дальнейшего развития философии. Исследователь и интерпретатор философского творчества 10. Хабермаса, В. Фуре занимает позицию, близкую немецкому философу. Ю. Хабермас считает современную, несколько неопределенную, но плюралистически открытую ситуацию в философии весьма продуктивной.1 Однако, по его мнению, альтернатива великим философским системам не должна исчерпываться обращением к литературным формам изображения, фрагментарному стилю мышления, иными словами, эстетизацией теории. Он предлагает иную альтернативу такое разделение функций между философией и науками, которое ориентировано на решение проблем с точки зрения эмпирического исследования самих основ познания, языка и деятельности. «После того, как она (философия) отказалась от своих притязаний быть наукой наук или энциклопедическим знанием, философия не может утвердить свой статус в системе научного знания ни путем уподобления какой-то частной науке как образцу, ни через эксклюзивное дистанцирование от науки как таковой. Она должна принять фаллибилисгское самосознание и процедурную рациональность опытных наук; она не вправе претендовать ни на привилегированный доступ к истине, ни на собственный метод, собственную предметную область, ни даже на собственный стиль интуиции. Только тогда она сможет проявить в не-эксклюзивном разделении труда свои главные достоинства упрямо сохраняемую универсалистскую постановку вопроса и метод рациональной реконструкции, который исходит из интуитивного, до1 Хабермас Ю. Философ диагност своего времени// Вопросы философии. 1989. -№ 9. С. 80-84. 144 |