Проверяемый текст
Богомолова Т.Ю., Тапилина B.C. Экономическая стратификация населения России в 90-е годы // Социологические исследования. 2001. № 6.
[стр. 100]

комических: слоев на протяжении всего периода наблюдения (19941998 гг.) является уменьшение численности их постоянного состава по мере перехода от низшего к высшему слою.
Действительно, если низший слой сохранял в этот период времени примерно 80% своего состава, то нижний средний только 40%, верхний средний всего 20%, а высший слой к 1998 году полностью
обновил свой состав.
Таким образом, чем выше был экономический статус, тем большей была вероятность его потерять.
Однако оценка
отнопіения шансов остаться в своем исходном слое к вероятности переместиться в другой показывает, что наиболее "рыхлым” разнородным и неустойчивым был нижний средний слой.
По сравнению с другими шансы остаться в собственном слое для его представителей были, по меньшей мере, вдвое ниже.

Проанализированное нами исследование экономической стратификации, проведенное отечественными учеными, показало, что доминантным процессом изменения конфигурации экономической стратификации было массовое обеднение населения, сползание на более низкие ступени экономической иерархии.
Сложившаяся к концу 90-х годов экономическая стратификация имеет широкое нижнее основание, к которому примыкает тонкий конус обеспеченных слоев населения.
Это, с одной стороны, отражает весьма ограниченные сегодняшние экономические возможности основной массы населения.
Величина относительно состоятельных слоев демонстрирует объективные пределы планов реформирования общества и экономики за счет населения.
Контуры сложившейся экономической стратификации интересны с двух точек зрения: во-первых, как наглядное изображение особенностей экономического неравенства в обществе, а во-вторых, как олицетворение результатов социально-экономической политики в сфере регулирования материально-имущественного неравенства.

Таким образом, абсолютно очевидно, что события последних 10 лет привели к интенсивному социально-экономическому расслоению населения России.
Приводятся данные о том, что квинтильный коэффициент диффе100
[стр. 4]

Таблица I Распределение населения России по экономическим стратам по годам (доля в %) Страта 1994 1995 1996 1998 1.
До 0,5 ПМ/ПЕ 8,29 15,93 18,10 18,51 2.0,5-1,0 15,24 26,33 25,12 26,97 3.
1,0-1,5 20,39 22,77 21,40 22,00 4.
1,5-2,5 26,90 21,15 20,68 20,14 5.
2,5-3,5 13,31 7,08 6,71 6,27 6.
3,5-4,5 6,42 2,68 3,44 2,69 7.
4,5-7,0 5,40 2,37 3,03 2,17 8.
7,0-10,0 1,91 0,79 0,74 0,55 9.
10,0-15,0 1,10 0,55 0,46 0,32 10.
Более 15 ПМ/ПЕ 1,04 0,36 0,30 0,38 тельной величины дохода, распределенное по наблюдаемой совокупности, "девальвируя" размеры доходов, фактически не меняет ранг дохода индивидов или домохозяйств, а значит, не вносит существенных искажений в конфигурацию реальной экономической стратификации.
Распределение населения по экономическим стратам Экономическая стратификация была построена на основе аналитической шкалы, группирующей население по уровню дохода.
Первый этап построения такой шкалы выбор шага группирования.
Было рассмотрено несколько вариантов шкал.
Необходимо было выбрать такую шкалу группирования, при которой не были бы потеряны основные элементы структуры распределения населения по доходам и не оказались бы включенными несущественные, случайные.
Отбор осуществлялся на основе критерия Колмогорова-Смирнова, который позволяет сравнивать эмпирическую функцию распределения с теоретическим распределением4 .
Наилучшей оказалась шкала, выделяющая 10 страт: 1) до 0,5 ПМ/ПЕ; 2) 0,5-1,0; 3) 1,0-1,5; 4) 1,5-2,5; 5) 2,5-3,5; 6) 3,5-4,5; 7) 4,5-7,0; 8) 7,0-10,0; 9) 10,0-15,0; 10) более 15 ПМ/ПЕ.
Результаты сравнения теоретического и эмпирического распределений в 1994, 1995, 1996, 1998 годах показали, что между ними статистически значимые различия существуют.
Однако максимальное отличие эмпирического распределения от границ теоретического находится в пределах 1,7-3%.
Это означает, что группирование исходных данных выполнено удачно, и данная шкала вполне адекватный инструмент для измерения экономической стратификации населения.
Количественный состав ее страт в 1994— 1998 гг.
приведен в таблице 1.
Данные отчетливо демонстрируют, во-первых, высокий удельный вес бедных (первая и вторая) и малодоходных (третья) страт в экономической стратификации; вовторых, заметный сдвиг в сторону бедных и малодоходных страт населения, произошедший после 1994 года.
В-третьих, произошла смена модальной страты.
В начальной точке (1994 г.) самой многочисленной была относительно благополучная страта с доходами от 1,5 до 2,5 ПМ/ПЕ, но, начиная с 1995 г., место модальной прочно занимает вторая страта с доходами ниже прожиточного минимума (от 0,5 до 1 ПМ/ПЕ).
В-четвертых, неуклонно сокращалась численность средних и верхних страт: к концу наблюдаемого периода она составляла менее половины от первоначального уровня.
Характерно, что чем более высокодоходной была страта, тем сильнее, в целом, сжимались ее размеры.
Таким образом, доминантным процессом изменения конфигурации экономической стратификации было массовое обеднение населения, сползание на более низкие ступени экономической иерархии.
Эту тенденцию отражает и динамика среднего по сово35

[стр.,11]

потребительское поведение представителей этого слоя устойчиво отличается от потребительского поведения представителей других слоев, позволяет говорить о том, что "калифы на час", просто случайные люди в этом слое действительно составляют лишь определенную долю.
Мобильность населения по доходам Мобильность населения по уровню доходов это процесс перемещения их получателей (индивидов, домохозяйств) на шкале распределения по доходам.
Характерной особенностью исследований мобильности по доходам является наблюдение за одними и теми же объектами (индивидами, домохозяйствами), позволяющее отслеживать изменения их положения в экономическом пространстве в различные моменты времени.
В отличие от всех других способов изучения динамики доходов, мобильность дает возможность определить, остались наблюдаемые объекты в исходном классе (страте или слое) или переместились в другой; сколько было тех, кто перешел в другой класс, и сколько тех, кто остался в исходном доходном классе; каково было направление перемещения (вниз вверх); какой была пройденная при этом дистанция (на сколько шагов или ступеней передвинулся вверх или вниз).
При этом мобильность позволяет выявить "цену" переходов масштабы увеличения или сокращения дохода при перемещениях в другие доходные группы.
В самом общем виде результаты измерения мобильности показывают, что к 1996 году большая часть населения (71%) имела доходы меньшего размера, чем в 1994.
При этом среди 35% осуществивших нисходящую мобильность по доходам, их величина сократилась, по меньшей мере, наполовину.
Наибольшие потери от сокращения величины дохода в 1994—1996 гг.
понесли учителя и медицинские работники со средним специальным образованием, квалифицированные рабочие в промышленности (операторы и сборщики), работники сельского хозяйства.
У 44-58% представителей этих социально-профессиональных групп доходы в 1996 г.
составляли лишь половину уровня доходов 1994 г.
В число осуществивших восходящую мобильность по доходам в 1994-1996 гг.
вошли работники торговли, рабочие добывающих отраслей промышленности и строительства и некоторые другие группы рабочих профессий, а также генеральные директора предприятий и специалисты высшей и средней квалификации в области точных и технических наук.
В этих социально-профессиональных группах величина дохода выросла в среднем на 30-50 процентных пунктов.
После 1996 г.
соотношение между нисходящей и восходящей мобильностью по доходам изменилось.
Масштабы нисходящей мобильности уменьшились, и к 1998 г.
в наблюдаемой совокупности насчитывалось примерно 50% тех, чьи доходы были меньше, чем в 1996 г.
Одновременно увеличилась доля населения, чьи доходы выросли довольно существенно более чем в два раза.
Примечательно, однако, что различия в масштабах изменения доходов (как увеличения, так и уменьшения) у разных социальных групп в целом были несущественными.
Поэтому мобильность по доходам в 1996-1998 гг.
не привела к какому-либо заметному изменению общих контуров экономической стратификации, сложившейся к 1996 г., хотя продолжалось, но уже с меньшей скоростью, размывание более обеспеченных слоев населения (см.
таблицу 1).
Очевидные изменения размеров доходов не всегда приводили к смене места в экономической иерархии.
Так, в 1994-1996 гг.
54% населения осталось в границах прежних экономических слоев, а в 1996-1998 доля иммобильных выросла до 64%.
Таким образом, крупные экономические слои обладали, во-первых, достаточно высоким, а вовторых, нарастающим потенциалом воспроизводства своего состава.
Общей чертой воспроизводства экономических слоев на протяжении всего периода наблюдения (1994-1998 гг.) является уменьшение численности их постоянного состава по мере перехода от низшего к высшему слою.
Действительно, если низший слой сохранял в этот период времени примерно 80% своего состава, то нижний средний только 40%, верхний средний всего 20%, а высший слой к 1998 году полностью
42

[стр.,12]

обновил свой состав.
Таким образом, чем выше был экономический статус, тем большей была вероятность его потерять.
Однако оценка
отношения шансов остаться в своем исходном слое к вероятности переместиться в другой показывает, что наиболее "рыхлым" разнородным и неустойчивым был нижний средний слой.
По сравнению с другими шансы остаться в собственном слое для его представителей были, по меньшей мере, вдвое ниже.

Проведенное исследование показало, что доминантным процессом изменения конфигурации экономической стратификации было массовое обеднение населения, сползание на более низкие ступени экономической иерархии.
Сложившаяся к концу 90-х годов экономическая стратификация имеет широкое нижнее основание, к которому примыкает тонкий конус обеспеченных слоев населения.
Это, с одной стороны, отражает весьма ограниченные сегодняшние экономические возможности основной массы населения.
Величина относительно состоятельных слоев демонстрирует объективные пределы планов реформирования общества и экономики за счет населения.
Контуры сложившейся экономической стратификации интересны с двух точек зрения: во-первых, как наглядное изображение особенностей экономического неравенства в обществе, а, во-вторых, как олицетворение результатов социально-экономической политики в сфере регулирования материально-имущественного неравенства.

ПРИМЕЧАНИЯ 1 Домохозяйство — группа лиц, проживающих совместно и имеющих общий бюджет.
2 Величина прожиточного минимума почти на 70% состоит из стоимости продуктов питания и не отражает различий между регионами в стоимости необходимого для выживания набора верхней одежды и обуви, в затратах на отопление и освещение жилья и т.д.
3 Проведенное нормирование доходов позволило при оценке динамики доходов населения одновременно и избежать влияния инфляции, имевшей место в анализируемый период.
4 Методы и процедуры построения монотонной теоретической функции распределения линейно-кусочного вида предложены сотрудником ИЭ и ОПП СО РАН Ростовцевым П.
С.
и его коллегами.
5 Для сравнения можно обратиться к данным по США.
Для этой страны характерен один из самых высоких среди развитых стран уровень концентрации доходов.
В 1983 г.
доля дохода, приходящегося на 1% самых обеспеченных домохозяйств, составляла 10,7%, в 1986 г.
12,6% [7, с.
60].
И концентрация доходов прогрессирует.
Так, по материалам Бюро переписей США в 1986 г.
доля в доходах 5% наиболее состоятельных семей была 17,5%, а в 1998 г.
она составляла уже 21,4% (http://www.census.gov/hhes/income/ incineq/p60204/p6098tb2.html).
6 Шанс оказаться в определенной страте рассчитывается как отношение вероятности попасть в данную страту к вероятности не попасть в нее.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1.
Российский статистический ежегодник.
Официальные материалы.
М.: Статистика, 1999.
2.
Winnick A.J.
Toward Two Societies.
The Changing Distributions of Income and Wealth in the U.S.
Since 1960.
New York et al., Praeger, 1989.
3.
Россия в цифрах.
1998.
M.: Госкомстат РФ, 1999.
4.
Айвазян С.А., Колеников С.А.
Уровень бедности и дифференциация по расходам населения России.
Финальный отчет.
Российская программа экономических исследований (EERC).
Рабочий семинар.
Москва, июль 2000 г.
5.
Богомолова Т.Ю., Тапилина B.C.
Финансовое поведение домохозяйств в России в середине 90-х годов // Экономическая наука в современной России.
1998.
№ 4.
С.
58-69.
6.
Обзор экономической политики в России за 1997 год.
М.: Бюро экономического анализа, 1998.
7.
Avery R.B., Kennickell A.B.
U.S.
Household Wealth: Changes from 1983 to 1986 // Research on Economic Inequality / Ed.
by D.J.
Slottje.
Vol.
4.
Studies in the Distribution of Household Wealth.
Volume Editor E.N.
Wolf.
Greenwich, Connecticut London, JAI Press, 1993.
P.
27-68.
8.
Корчагина И., Овчарова Л., Турунцев Е.
Система индикаторов бедности в переходный период в России.
Российская программа экономических исследований.
Научные доклады.
№ 98 04.
М.: 1999.
62 с.
43

[Back]