|
137 содержания используемых анкет или опросников иного рода, а также отбора самих вопросов, на основе которых получается искомая группировка. На наш взгляд, в целях повышения достоверности полученных распределений при изучении процессов социальной стратификации российского населения часто обращаются к показателям душевого дохода. Однако данные о доходах далеко не исчерпывают совокупности показателей, характеризующих уровень жизни и социальное положение. Наряду с доходом необходимо принимать во внимание имущественное положение соответствующих групп населения. Кроме того, нельзя не учитывать региональное различие цен на товары и услуги, которые непосредственно влияют на уровень жизни людей. Ведь если лицо, обладающее низким уровнем дохода, живет в условиях высоких цен, то оно будет вынуждено довольствоваться весьма низкими стандартами потребления. Кроме того, необходимо учитывать проблему сложившихся в обществе и социальных группах стандартов потребления. Известно, что высокообеспеченные слои населения ведут иной образ жизни, чем среднеобеспеченные и тем более низкообсспеченные слои. Все это подтверждает мысль о сложности определения границ среднего класса. Более или менее очевиден вопрос о самых бедных и самых богатых, но структурирование среднего класса как такового весьма сложная задача, которая должна решаться в специально ориентированных исследованиях. Лучший, наиболее достоверный результат может быть получен лишь при взаимном дополнении статистической и социологической информации. Так, опираясь на данные Госкомстата РФ и совмещая их с “совпадающими ощущениями самого населения” РФ, Н.Е. Тихонова утверждает, что с 1997 года и до политико-экономического дефолта августа 1998 г. в России, помимо двух диаметрально противоположных групп, существовало * около 60% населения, которое находилось между ними. Треть от этих 60% весьма близко примыкала к беднейшим слоям, а седьмая часть численно |
люди, которые в силу тех или иных причин стремятся завысить или занизить собственное положение. Однако, и те, и другие отклонения как бы уравновешивают друг друга, в результате чего общая картина статистического распределения остается достаточно устойчивой. Это предположение подтверждается в исследованиях социальной стратификации российского общества, основанных на сопоставлении результатов самооценок с данными государственной статистики [7, с. 30]. В целях повышения достоверности полученных распределений при изучении процессов социальной стратификации российского населения часто обращаются к показателям душевого дохода. Однако данные о доходах далеко не исчерпывают совокупности показателей, характеризующих уровень жизни и социальное положение. Наряду с доходом необходимо принимать во внимание имущественное положение соответствующих групп населения. Кроме того, нельзя не учитывать региональное различие цен на товары и услуги, которые непосредственно влияют на уровень жизни людей. Ведь если лицо, обладающее низким уровнем дохода, живет в условиях высоких цен, то оно будет вынуждено довольствоваться весьма низкими стандартами потребления. Вообще, говоря об изучении среднего класса, необходимо учитывать проблему сложившихся в обществе и социальных группах стандартов потребления. Известно, что высокообеспеченные слои населения ведут иной образ жизни, чем среднеобеспеченные и тем более низкообеспеченные слои. Круги их потребностей могут даже не пересекаться друг с другом. Поэтому сам по себе денежный доход еще мало что говорит о социальном статусе, о принадлежности к высшим, средним или бедным слоям населения. Наконец, если опираться исключительно на информацию об уровне дохода, указываемую при опросах или даже при статистических обследованиях, то мы сталкиваемся с проблемой недекларированных доходов, весьма характерной для российской жизни: неизвестно, какая именно часть населения живет на доходы, данные о которых невозможно получить официальным путем. Все это подтверждает мысль о сложности определения границ среднего класса. Более или менее очевиден вопрос о самых бедных и самых богатых, но структурирование среднего класса как такового весьма сложная задача, которая должна решаться в специально ориентированных исследованиях. Лучший, наиболее достоверный результат может быть получен лишь при взаимном дополнении статистической и социологической информации. Так, опираясь на данные Госкомстата РФ и совмещая их с "совпадающими ощущениями самого населения" РФ, Н.Е. Тихонова утверждает, что с 1997 г. и до дефолта августа 1998 г. в России, помимо двух диаметрально противоположных групп, существовало около 60% населения, которое находилось между ними. Треть от этих 60% весьма близко примыкала к беднейшим слоям, а седьмая часть численностью около 9% всего населения с доходом более 1 млн. рублей на человека образовывала резерв наиболее благополучных слоев [7, с. 30]. Таким образом, произведя несложные арифметические действия, мы сможем подсчитать, что незадолго до августовского кризиса 1998 г. в России около четверти населения можно было отнести к среднему классу. В принципе в методике, предложенной Н.Е. Тихоновой, мы видим то, чего не смогли увидеть в других вышеизложенных методиках. А именно сочетание социологического и статистического методов. Но, тем не менее, на сегодняшний день не существует методики, которая бы могла с абсолютной точностью определить количество представителей среднего класса. Но принципиально возможно до какого-либо порядка. Все население РФ на 1 декабря 1999 г. составляло 146,5 млн. человек [16, с. 70]. Но как обстоят дела с представителями среднего слоя России сегодня? Приведем данные Госкомстата РФ. Вот какие цифры опубликованы в статистическом ежемесячнике России (табл. 2). Исходя из приведенных данных, мы можем объединить три средних группы населения и определить, что в 1-м полугодии 2000 г. 60% населения РФ имели 45,4% дохода всего населения РФ. 83 |