|
48 Таким образом, становление нового социального порядка в России затрагивает деятельность, отношения, поведение и сознание индивидов, организаций и институтов. Этот процесс включает множество трансформаций и их различную динамику и ориентирован должен быть на идеальный тип полной институционализации общества, в котором индивиды и группы действуют в формах организаций для достижения своих целей. Идеальный тип любого социального феномена означает совпадение индивидуального действия, организационных форм, институциональных норм. Однако в социальноисторической действительности такие ситуации почти не встречаются. Любые социальные изменения совершаются для преобразования существующего социального порядка, закрепленного в деятельности институтов. А формальные организации обычно являются противниками, а не сторонниками любых изменений. Все это, по мнению Ю.А. Агафонова, которое мы полностью разделяем, имеет место в современной России. Распад коммунистической системы произошел по инициативе тех ее руководителей, для которых своекорыстные и властные мотивы поведения были ведущими и не шли ни в какое сравнение с идеальными убеждениями. Одновременно эта инициатива и распад не вызвали решительного противодействия со стороны властно-управленческого аппарата и населения страны. Следовательно, первый этап трансформации осуществлялся прежними коммунистическими элитами при поддержке различных социальных групп. На втором этапе трансформации властные элиты в центре и на местах представляли собой пеструю картинку, состоящую из представителей бывшей советско-коммунистической номенклатуры и носителей неолиберальной идеологии, между которыми сложилась острая конкуренция не только за политическое и властное лидерство, но и вокруг перераспределения собственности, природных, энергетических ресурсов. Третий этап трансформации ознаменовывался приходом к власти в Центре и на местах «новой команды», которая ослабила позиции прежней властной элиты, представленной поколением молодых политиков и практическим вытеснени |
139 казуема". Символические (вместо красного флага трехцветной, вместо серпа и молота двуглавый орел) и словесные (вместо колхозов, государственных предприятий и учреждений "свободные предприятия", "акционерные общества", "товарищества с ограниченной ответственностью", "корпорации" и т.п.) перемены ничего не означают, если иметь в виду содержание деятельности и отношений. Иерархическая система властноуправленческих институтов государства сохранилась практически в неизменном виде, а число государственных чиновников даже возросло. Со времени опубликования работ М.Вебера известно, что идеальный тип полной институционализации общества предполагает такую ситуацию, в которой индивиды и группы действуют в формах организаций для достижения своих целей. Идеальный тип любого социального феномена означает совпадение индивидуального действия, организационных форм, институциональных норм. Однако в социально-исторической действительности такие ситуации почти не встречаются. Любые социальные изменения совершаются для преобразования существующего социального порядка, закрепленного в деятельности институтов. А формальные организации обычно являются противником, а не сторонником любых изменений. Все это имеет место в современной России. Распад коммунистической системы произошел по инициативе тех ее руководителей, для которых своекорыстные и властные мотивы поведения были ведущими и не шли ни в какое сравнение с идейными побуждениями. Одновременно эта инициатива и распад не вызвали решительного противодействия со стороны властно-управленческого аппарата и населения страны. Следовательно, первый этап трансформации осуществился прежними коммунистическими элитами при поддержке со стороны различных социальных групп. Ны |