|
ной структуры. Эта концепция разрабатывается в трудах Т.И. Заславской и большинства других отечественных социологов1. Мы не ставим перед собой задачу детального анализа данной концепции и выявления ее эвристического потенциала для анализа социальной трансформации России. Но в плане интересующей нас темы отметим следующие моменты. Главными критериями статуса социальных групп и социальной стратификации полагаются: политический (объем властно-управленческих функций), экономический (собственность, доходы и уровень жизни) и социокультурный (образование, квалификация, профессионализм, образ и качество жизни) потенциалы социальных групп, отраженные в социальном престиже. При этом Т.И. Заславская считает, что «сложившаяся в советское время стратификация правящего слоя по номенклатурному принципу находится «в состоянии полураспада» ее состав еще сохраняется, но механизм воспроизводства разрушен”.12 По ее мнению, на первое место выдвигается экономикополитический фактор место общественных групп в управлении экономикой, приватизации общественной собственности и распоряжении материальными и финансовыми ресурсами. В настоящее время экономический потенциал общественных групп включает три компонента: владение капиталом, производящим доход; причастность к процессам распределения, перемещения и обмена общественного продукта; уровень личных доходов и потребления. Одновременно Т.И. Заславская делает существенную оговорку: хотя владение капиталом играет существенную роль в дифференциации российского общества, «... в сложившейся неразберихе близость к «общественному пирогу» (т.е. к государственным ресурсам) играет большую, чем когда-либо, роль. К сожалению, операционализировать данный критерий, т.е. измерить степень причастности разных экономических, профессиональных и должностных групп к распредели63 1 См.: Заславская Т.И ., Рывкина Г.В. Социология экономической жизни. М ., 1991; Мостовая И.В. Социальное расслоение в России: методология исследования. Ростов н/Д, 1995. 2 Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. 1997. № 2. С. 6. |
147 Глава 4. Упорядочение социальной структуры. Анализ систем складывающегося нормативно-оценочного порядка предполагает их соотнесение со всеми важнейшими элементами существующей социальной структуры российского общества. Изменения способствуют ее дальнейшей дифференциации за счет обнищания одних и обогащения других и общей прагматизации сознания. Для более адекватного отражения данных процессов, обратимся к наиболее популярной концепции социальной структуры. Эта концепция разрабатывается в трудах Т.И.Заславской и большинства других отечественных социологов174 . Мы не ставим перед собой задачу детального анализа данной концепции и выявления ее эвристического потенциала для анализа социальной трансформации России. Но в плане интересующей нас темы отметим следующие моменты. Главными критериями статуса социальных групп и социальной стратификации полагаются: политический (объем властно-управленческих функций), экономический (собственность, доходы и уровень жизни) и социокультурный (образование, квалификация, профессионализм, образ и качество жизни) потенциалы социальных групп, отраженные в социальном престиже. При этом считается, что сложившаяся в советское время стратификация правящего слоя по номенклатурному принципу находится “в состоянии полураспада” ее остов еще сохраняется, но механизм воспро174 См.: Заславская Т.И., Рывкина Г.В. Социология экономической жизни. М., 1991; Мостовая И.В. Социальное расслоение в России: методология исследования. Ростов н/Д, 1995. 148 изводства разрушен175 . На первое место здесь выдвигается экономикополитический фактор место общественных групп в управлении экономикой, приватизации общественной собственности и распоряжении материальными и финансовыми ресурсами. В настоящее время экономический потенциал общественных групп включает три компонента: владение капиталом, производящим доход; причастность к процессам распределения, перемещения и обмена общественного продукта; уровень личных доходов и потребления. Т.И. Заславская делает существенную оговорку: хотя владение капиталом играет существенную роль в дифференциации российского общества, “... в сложившейся неразберихе близость к “общественному пирогу” (т.е. к государственным ресурсам) играет большую, чем когда-либо роль. К сожалению, операционализировать данный критерий, т.е. измерить степень причастности разных экономических, профессиональных и должностных групп к распределительным механизмам непросто. Скорее всего, по этому признаку выделятся те же самые группы, что и раньше: руководители государственных и смешанных предприятий, в том числе акционерных обществ, ответственные работники и специалисты торговли; служащие материальнотехнического снабжения, а также профессионалы бизнеса”176 . В СССР и нынешней России не существует зависимости между культурным, политическим и экономическим статусом, поэтому исследование социальноклассовых различий приобретает особую значимость. Российская наука пока не располагает надежным знанием социальной структуры общества. 175 См.: Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. 1997. №2. С.6. 176 Там же. С.7. 199 Объем продукции сельского хозяйства по категориям хозяйств (%)223 Категория хозяйства 1990 1991 1992 1993 1994 1995 Сельскохозяйственные предприятия 76 72 66 63 60 55 Хозяйства населения 24 28 33 35 38 43 Фермерские хозяйства 1 2 2 2 Мониторинг и соответствующие расчеты показали, что в течение 1993-1995 гг. численность крестьян уменьшилась на 16%, неквалифицированных рабочих на 17%, массовой интеллигенции (специалистов) на 19% и индустриальных рабочих на 21%224 . Становление частного предпринимательства изменило положение рабочего класса, превратив его из квазикласса, “ведущей силы общества”, в реальную социальную общность наемных работников, имеющих право бороться с работодателями за улучшение условий своего существования225 . Отсутствие четких политических принципов и позиций в рабочем классе отражает неопределенность его оперативных и долговременных политических интересов. Причем, интересы повседневной жизни никак не связаны с определенными концепциями общественного развития, поскольку они отсутствуют в рабочем классе. Отсутствие дифференцирован223 Матвеева А. Конец “крестьянской утопии” // Эксперт. 1996. №41. С.40. 224 Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. 1997. №2. С.21-21. 225 Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М., 1996. С.312. |