Проверяемый текст
Богомолова Т.Ю., Тапилина B.C. Экономическая стратификация населения России в 90-е годы // Социологические исследования. 2001. № 6.
[стр. 88]

дов представляет собой обычно исходный материал для выделения страт, характеризующих тот или иной уровень материального положения1.
Денежный доход в данного рода исследованиях был выражен не в рублях, а в количестве прожиточных минимумов, приходящихся на одну потребительскую единицу (в дальнейшем для простоты словоупотребления будем называть эту единицу измерения дохода ПЕ/ПМ)12.
Экономическая стратификация была построена на основе аналитической шкалы, группирующей население
но уровню дохода.
Результаты сравнения теоретического и эмпирического распределений в 1994, 1995, 1996, 1998 годах показали, что между ними статистически значимые различия существуют.
Однако максимальное отличие эмпирического распределения от границ теоретического находится в пределах 1,7 3%.

Данные отчетливо продемонстрировали, во-первых, высокий удельный вес бедных (первая и вторая) и малодоходных (третья) страт в экономической стратификации; вовторых, заметный сдвиг в сторону бедных и малодоходных страт населения, произошедший после 1994 года.
В-третьих, произошла смена модальной страты.
В начальной точке (1994 г.) самой многочисленной была относительно благополучная страта с доходами от 1,5 до 2,5 ПМ/ПЕ, но начиная с 1995 г.
место модальной прочно занимает вторая страта с доходами ниже прожиточного минимума (от 0,5 до 1 ПМ/ПЕ).
В-четвертых, неуклонно сокращалась численность средних и верхних страт: к концу наблюдаемого периода она составляла менее половины от первоначального уровня.
Характерно, что чем более высокодоходной была страта, тем сильнее в целом сжимались ее размеры.
Таким образом, доминантным процессом изменения конфигурации экономической стратификации было массовое обеднение населения, сползание на более низкие ступени экономической иерархии.
Эту тенденцию отражает и динамика среднего по
совокупности проминимумного дохода.
Так, 8В 1Богомолова Т.Ю., Тапилина В.С.
Экономическая стратификация населения России в 90-е годы // Социологическнс исследования.
2001.
№ 6 , С.
30.
2Там же.
С.
33.
[стр. 3]

Методическая особенность данного исследования состоит в том, что в нем было осуществлено нормирование доходов населения: размер дохода на потребительскую единицу у жителей различных регионов был поделен на величину региональных прожиточных минимумов.
Таким образом, денежный доход в исследовании выражен не в рублях, а в количестве прожиточных минимумов, приходящихся на одну потребительскую единицу (в дальнейшем для простоты словоупотребления будем называть эту единицу измерения дохода ПЕ/ПМ).
Использование для нормирования дохода стоимости региональных прожиточных минимумов позволило (хотя бы частично2 ) элиминировать территориальные различия в стоимости жизни, которые достигают 4-6 раз, и, тем самым, дало возможность более корректно сопоставить доходы населения различных регионов страны3 .
"Проминимумный" доход соотносит количество денег с социально-экономическим контекстом сегодняшнего дня.
Он дает возможность выделения на шкале экономической стратификации непосредственно интерпретируемых содержательных групп и блоков, важных с точки зрения определения конфигурации и общего контура экономической стратификации.
Известно, что информация о доходах страдает определенными погрешностями, которые связаны с ненамеренным или умышленным искажением в ходе опросов сведений о величине доходов.
Существованию нефиксируемой части доходов и ее размеру в литературе уделяется достаточно много внимания.
Исследователями и экспертами даются различные оценки величины неучитываемых доходов (от 25 до 40%).
Согласно официальной статистике, размер скрытых форм трудового вознаграждения, не регистрируемых фондами заработной платы предприятий, на 31-32% повышает показатель годового фонда оплаты труда наемных работников [3, с.
63-64].
Не менее важен вопрос о том, как распределяются неучтенные доходы относительно пропорционально среди разных доходных групп населения или концентрируются только в некоторых из них? В работах по доучету и корректировке распределения населения по уровню дохода исследователи исходят из разных предположений.
Однако, видимо, больше сторонников считать, что "львиная доля" неучтенных доходов находится в руках узкого, но не наблюдаемого в выборочных исследованиях слоя населения, присвоившего благодаря занимаемым социальным позициям и властным полномочиям в ходе приватизации значительную часть национального богатства.
Как показали С.А.
Айвазян и С.А.
Колеников, экспериментальное введение в модель расчетов величины расходов эмпирически ненаблюдаемой, латентной страты очень богатых и сверхбогатых, оцениваемой в десятые доли процента от численности населения, на данных РМЭЗ (1998 г.) дало приращение общих расходов по совокупности на 32,6% [4, с.
31].
Следовательно, есть основания считать, что неучтенный доход концентрируется в руках самого обеспеченного, но скрытого от наблюдения населения.
Что касается наблюдаемой части населения, то пытаясь описать реально существующую картину экономической стратификации, разумно допустить, что, во-первых, ненамеренные искажения дохода распределены случайно и не зависят от доходной группы.
Склонность к утаиванию дохода не столько функция дохода, сколько проявление психологических свойств личности, ее нормо-ценностных установок, как это было, например, выявлено в отношении склонности к накоплению денег [5, с.
65].
Стремление "прибедняться" или, наоборот, "пускать пыль в глаза" не является "монополией" какого-либо доходного класса.
Сознательное же преуменьшение дохода может быть вызвано желанием защитить себя и своих близких от возможных неприятных неожиданностей со стороны незнакомых людей вообще и проводящих опрос, в частности.
Это особенно понятно в наше время, когда человек, как богатый, так и бедный, остается один на один в противостоянии с преступностью, с пристальным вниманием государства к его доходам.
Конечно, абсолютная величина утаиваемого зависит от уровня фактического дохода, но относительная в значительно меньшей степени.
Поэтому сокрытие действи34

[стр.,4]

Таблица I Распределение населения России по экономическим стратам по годам (доля в %) Страта 1994 1995 1996 1998 1.
До 0,5 ПМ/ПЕ 8,29 15,93 18,10 18,51 2.0,5-1,0 15,24 26,33 25,12 26,97 3.
1,0-1,5 20,39 22,77 21,40 22,00 4.
1,5-2,5 26,90 21,15 20,68 20,14 5.
2,5-3,5 13,31 7,08 6,71 6,27 6.
3,5-4,5 6,42 2,68 3,44 2,69 7.
4,5-7,0 5,40 2,37 3,03 2,17 8.
7,0-10,0 1,91 0,79 0,74 0,55 9.
10,0-15,0 1,10 0,55 0,46 0,32 10.
Более 15 ПМ/ПЕ 1,04 0,36 0,30 0,38 тельной величины дохода, распределенное по наблюдаемой совокупности, "девальвируя" размеры доходов, фактически не меняет ранг дохода индивидов или домохозяйств, а значит, не вносит существенных искажений в конфигурацию реальной экономической стратификации.
Распределение населения по экономическим стратам Экономическая стратификация была построена на основе аналитической шкалы, группирующей население по уровню дохода.
Первый этап построения такой шкалы выбор шага группирования.
Было рассмотрено несколько вариантов шкал.
Необходимо было выбрать такую шкалу группирования, при которой не были бы потеряны основные элементы структуры распределения населения по доходам и не оказались бы включенными несущественные, случайные.
Отбор осуществлялся на основе критерия Колмогорова-Смирнова, который позволяет сравнивать эмпирическую функцию распределения с теоретическим распределением4 .
Наилучшей оказалась шкала, выделяющая 10 страт: 1) до 0,5 ПМ/ПЕ; 2) 0,5-1,0; 3) 1,0-1,5; 4) 1,5-2,5; 5) 2,5-3,5; 6) 3,5-4,5; 7) 4,5-7,0; 8) 7,0-10,0; 9) 10,0-15,0; 10) более 15 ПМ/ПЕ.
Результаты сравнения теоретического и эмпирического распределений в 1994, 1995, 1996, 1998 годах показали, что между ними статистически значимые различия существуют.
Однако максимальное отличие эмпирического распределения от границ теоретического находится в пределах 1,7-3%.

Это означает, что группирование исходных данных выполнено удачно, и данная шкала вполне адекватный инструмент для измерения экономической стратификации населения.
Количественный состав ее страт в 1994— 1998 гг.
приведен в таблице 1.
Данные отчетливо демонстрируют, во-первых, высокий удельный вес бедных (первая и вторая) и малодоходных (третья) страт в экономической стратификации; вовторых, заметный сдвиг в сторону бедных и малодоходных страт населения, произошедший после 1994 года.
В-третьих, произошла смена модальной страты.
В начальной точке (1994 г.) самой многочисленной была относительно благополучная страта с доходами от 1,5 до 2,5 ПМ/ПЕ, но, начиная с 1995 г., место модальной прочно занимает вторая страта с доходами ниже прожиточного минимума (от 0,5 до 1 ПМ/ПЕ).
В-четвертых, неуклонно сокращалась численность средних и верхних страт: к концу наблюдаемого периода она составляла менее половины от первоначального уровня.
Характерно, что чем более высокодоходной была страта, тем сильнее, в целом, сжимались ее размеры.
Таким образом, доминантным процессом изменения конфигурации экономической стратификации было массовое обеднение населения, сползание на более низкие ступени экономической иерархии.
Эту тенденцию отражает и динамика среднего по
сово35

[стр.,12]

обновил свой состав.
Таким образом, чем выше был экономический статус, тем большей была вероятность его потерять.
Однако оценка отношения шансов остаться в своем исходном слое к вероятности переместиться в другой показывает, что наиболее "рыхлым" разнородным и неустойчивым был нижний средний слой.
По сравнению с другими шансы остаться в собственном слое для его представителей были, по меньшей мере, вдвое ниже.
Проведенное исследование показало, что доминантным процессом изменения конфигурации экономической стратификации было массовое обеднение населения, сползание на более низкие ступени экономической иерархии.
Сложившаяся к концу 90-х годов экономическая стратификация имеет широкое нижнее основание, к которому примыкает тонкий конус обеспеченных слоев населения.
Это, с одной стороны, отражает весьма ограниченные сегодняшние экономические возможности основной массы населения.
Величина относительно состоятельных слоев демонстрирует объективные пределы планов реформирования общества и экономики за счет населения.
Контуры сложившейся экономической стратификации интересны с двух точек зрения: во-первых, как наглядное изображение особенностей экономического неравенства в обществе, а, во-вторых, как олицетворение результатов социально-экономической политики в сфере регулирования материально-имущественного неравенства.
ПРИМЕЧАНИЯ 1 Домохозяйство — группа лиц, проживающих совместно и имеющих общий бюджет.
2 Величина прожиточного минимума почти на 70% состоит из стоимости продуктов питания и не отражает различий между регионами в стоимости необходимого для выживания набора верхней одежды и обуви, в затратах на отопление и освещение жилья и т.д.
3 Проведенное нормирование доходов позволило при оценке динамики доходов населения одновременно и избежать влияния инфляции, имевшей место в анализируемый период.
4 Методы и процедуры построения монотонной теоретической функции распределения линейно-кусочного вида предложены сотрудником ИЭ и ОПП СО РАН Ростовцевым П.
С.
и его коллегами.
5 Для сравнения можно обратиться к данным по США.
Для этой страны характерен один из самых высоких среди развитых стран уровень концентрации доходов.
В 1983 г.
доля дохода, приходящегося на 1% самых обеспеченных домохозяйств, составляла 10,7%, в 1986 г.
12,6% [7, с.
60].
И концентрация доходов прогрессирует.
Так, по материалам Бюро переписей США в 1986 г.
доля в доходах 5% наиболее состоятельных семей была 17,5%, а в 1998 г.
она составляла уже 21,4% (http://www.census.gov/hhes/income/ incineq/p60204/p6098tb2.html).
6 Шанс оказаться в определенной страте рассчитывается как отношение вероятности попасть в данную страту к вероятности не попасть в нее.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1.
Российский статистический ежегодник.
Официальные материалы.
М.: Статистика, 1999.
2.
Winnick A.J.
Toward Two Societies.
The Changing Distributions of Income and Wealth in the U.S.
Since 1960.
New York et al., Praeger, 1989.
3.
Россия в цифрах.
1998.
M.: Госкомстат РФ, 1999.
4.
Айвазян С.А., Колеников С.А.
Уровень бедности и дифференциация по расходам населения России.
Финальный отчет.
Российская программа экономических исследований (EERC).
Рабочий семинар.
Москва, июль 2000 г.
5.
Богомолова Т.Ю., Тапилина B.C.
Финансовое поведение домохозяйств в России в середине 90-х годов // Экономическая наука в современной России.
1998.
№ 4.
С.
58-69.
6.
Обзор экономической политики в России за 1997 год.
М.: Бюро экономического анализа, 1998.
7.
Avery R.B., Kennickell A.B.
U.S.
Household Wealth: Changes from 1983 to 1986 // Research on Economic Inequality / Ed.
by D.J.
Slottje.
Vol.
4.
Studies in the Distribution of Household Wealth.
Volume Editor E.N.
Wolf.
Greenwich, Connecticut London, JAI Press, 1993.
P.
27-68.
8.
Корчагина И., Овчарова Л., Турунцев Е.
Система индикаторов бедности в переходный период в России.
Российская программа экономических исследований.
Научные доклады.
№ 98 04.
М.: 1999.
62 с.
43

[Back]