|
историческим традициям. Степень использования конфессионального фактора в целях укрепления режимов власти в регионе значительно варьируется. 3. В качестве несущих политико-институциональных конструкций выступают механизмы и процедуры сильных президентских республик, где главы государств фактически закрепили за собой властные полномочия и прерогативы «пожизненных президентов», которые не просто рассматриваются как гаранты конституций, но как находящиеся над ветвями власти «конституционные монархи», объём полномочий и возможностей которых близки к абсолютным. В максимальной степени это проявилось в феномене «Туркменбаши» С. Ниязова и сменившего его Г. Бердымухамедова, а также в «узбекской модели». Всю эту систему трудно назвать хоть как-то ориентированной на модернизацию: всюду наблюдается архаизация и в идеологической, и в практической государственной жизни. Естественно, клановая система общества и элиты, улавливая все эти властные импульсы, также, в конечном итоге, ориентируется на различные антимодерпизационные, «традиционные», «государственно-консервативные» и т.п. ценности. Отсюда и стремление ограничить влияние российских (шире европейских) информационных потоков, русского языка, культуры, науки на широкие массы населения. Для традиционалистски ориентированного этногосударства с обществом, жёстко разделённым на образованную аристократию и «черную кость», никакая конкуренция с более прогрессивными культурно-цивилизационными моделями развития абсолютно не нужна. Отсюда вполне ожидаемый результат, фиксируемый уже и западными экспертами. По мнению авторов доклада, подготовленного в начале февраля 2011 г. Международной кризисной группой (ICG), «Центральная Азия: разрушение и распад», находятся «в наиболее трудном, даже отчаянном положении инфраструктура, дороги, электростанции, больницы и школы, построенные в советское время, медленно, но неуклонно разрушаются, а следившее за их состоянием последнее поколение советских специалистов постепенно исчезает». «Через пять десятъ лет в классах не будет учителей, в 146 |
126 для региона формы ислама. Закрепленный в исламском богословии принцип слитности, неразделенности власти делает «верховного» носителя власти своеобразным живым воплощением «земного авторитета», «главного арбитра», стоящего над элитами, ветвями власти и народами.Несмотрянапроцессырусификацииисоветизации, длившиесянапротяженииболеечем70летвреспубликах Центральной Азии, ислам сохранил свою значимость на культурно-бытовом уровне и стал символом построения нового суверенного государства, возвращения к культурно-историческим традициям. Степень использования конфессиональногофакторавцеляхукреплениярежимов власти в регионе значительно варьируется. 3. В качестве несущих политико-институциональных конструкций выступают механизмы и процедуры сильных президентских республик, где главы государств фактически закрепили за собой властные полномочия и прерогативы «пожизненных президентов», которые не просто рассматриваются как гаранты конституций, но как находящиеся над ветвями власти «конституционные монархи», объем полномочий и возможностей которых близки к абсолютным. В максимальной степени это проявилось в феномене «Туркменбаши» С. Ниязова и сменившего его Г. Бердымухамедова, а также, в «узбекской модели». Всю эту систему трудно назвать хоть как-то ориентированной на модернизацию: всюду наблюдается архаизация – и в идеологической, и в практической государственной жизни. Естественно, клановая система общества и элиты, улавливая все эти властные импульсы, также, в конечном итоге, ориентируется на различные антимодернизационные, «традиционные», «государственно-консервативные» и т.п. ценности. Отсюдаистремлениеограничитьвлияниероссийских (шире – европейских) информационных потоков, русского языка, культуры, науки на широкие массы населения. Длятрадиционалистскиориентированногоэтногосударства, с обществом жестко разделенным на образованную аристократию и «черную кость», никакая конкуренция 127 с более прогрессивными культурно-цивилизационными моделями развития абсолютно не нужна. Отсюда вполне ожидаемый результат, фиксируемый уже и западными экспертами. По мнению авторов доклада, подготовленного в начале февраля 2011 г. Международной кризисной группой (ICG) «Центральная Азия: разрушение и распад», находятся «в наиболее трудном, даже отчаянном положении». «Инфраструктура, дороги, электростанции, больницы и школы, построенные в советское время, медленно, но неуклонно разрушаются, а следившее за их состоянием последнее поколение советских специалистов постепенно исчезает». «Через пять-десять лет в классах не будет учителей, в больницах – врачей, а отсутствие электричества станет нормой», – считает директор ICG по Центральной Азии Пол Куинн-Джадж208 . Образование и здравоохранение пострадали с разрушением системы социальной защиты. Вероятно, правительствам всех стран региона казалось, что советское наследство будет приносить свои плоды вечно, и средства, предназначавшиеся для реформ, сферы образования и технического обслуживания расходовались зачастую неправильно и были недостаточными. Между тем, именно разрушение инфраструктуры может стать главной причиной падения ослабленных режимов, что создаст огромную неопределенность в одной из самых хрупких частей мира209 , отмечают авторы доклада ICG. Республика Узбекистан Республика Узбекистан является самой населенной страной среди республик Средней Азии с численностью населения более 27 млн. человек. По данным Статуправления Узбекистана в республике в настоящее время проживает1092654русских,чтосоставляет3,78%отобщего количества жителей страны. Если сравнить с данными 1989 г., когда в Узбекистане был 1 653 478 русских и на их долю приходилось 8,34% от общего числа жителей, то становится очевидно, что за последние 20 лет русских в республике стало меньше на одну треть. |