|
этим поправки к регламенту работы выборных органов, предусматривающие использование в качестве рабочего языка только эстонского, практически выхолостили смысл этого шага. В результате депутаты местных органов власти в русскоязычных городах Северо-Востока Эстонии не имеют права выступать на сессиях на родном языке, делать письменные запросы, получать ответы и документы на языках меньшинств. Русскоязычные жители Эстонии, согласно действующему законодательству, могут обращаться к муниципальному чиновнику на родном языке, по, если тот откажется или не сможет говорить по-русски, то тогда через переводчика, которого сами и должны оплачивать. В общении русскоязычных жителей и муниципальных чиновников в городах со смешанным населением, по мнению И. Никифорова, «возобладал принцип Салтыкова-Щедрина, что «суровость закона смягчается повсеместным его неисполнением». Фактически жители и чиновники используют и эстонский, и русский языки, принимают заявления на обоих языках, но официальные ответы составляют почти 422 исключительно на государственном языке . Подавляющая часть русскоязычного населения Эстонии хотела бы видеть русский язык вторым государственным языком в своей стране. Об этом свидетельствуют результаты исследования, проведенного в 2009 г. в Эстонии, в ходе которого участникам был задан вопрос: согласны ли Вы с тем, чтобы русский язык стал государственным в вашей стране? Большинство опрошенных русских и русскоговорящих жителей Эстонии (72 %) высказались за то, чтобы русский язык был государственным, еще 16 % скорее с этим согласны. «Скорее не согласны» 7 % опрошенных русских Эстонии, не согласны 5 %. Представители титульного населения придерживаются иной точки зрения: только 7 % эстонцев поддерживают данное предложение, около 7 % эстонцев 222 Современная европейская этнократия: Нарушение прав национальных меньшинств в Эстонии и Латвии / Бузаев В. В., Никифоров И. В.; предисл. Жданок Т. А.; под ред. Демурина М. В., Симиндея В, В. Фонд «Историческая память». Москва, 2009. 341 |
320 в тех регионах, где «эстонский язык не является языком большинства населения». В этих же регионах с разрешения правительства может быть введен и второй, кроме государственного, язык делопроизводства. Муниципальные власти города Силламяэ, для 94% жителей которого русский язык является родным, дважды обращались к правительству за таким разрешением. Оба раза им было отказано. Ни в одном местном самоуправлении Эстонии предусмотренная и Конституцией, и Законом о языке норма официального двуязычия так и реализована. Как отмечает И. Никифоров, «право есть, а вот разрешения на это право нет»396 . В принятом 19 января 1995 г. новом Законе «О гражданстве», знание эстонского языка провозглашалось в качестве обязательного условия для натурализации, что восстанавливало норму закона о гражданстве 1938 г., восстановленную в 1992 г. Внесенные в 2001 г. поправки в законы «О выборах в Рийгикогу» и «О выборах в органы местного самоуправления» отменили языковой ценз для кандидатов в депутаты, однако принятые одновременно с этим поправки к регламенту работы выборных органов, предусматривающие использование в качестве рабочего языка только эстонского, практически выхолостили смысл этого шага. В результате депутаты местных органов власти в русскоязычных городах Северо-Востока Эстонии не имеют права выступать на сессиях на родном языке, делать письменные запросы, получать ответы и документы на языках меньшинств. Русскоязычные жители Эстонии, согласно действующему законодательству, могут обращаться к муниципальному чиновнику на родном языке, но, если тот откажется или не сможет говорить по-русски, то тогда через переводчика, которого сами и должны оплачивать. В общении русскоязычных жителей и муниципальных чиновников в городах со смешанным населением, по мнению И.Никифорова, «возобладал принцип Салтыкова-Щедрина, что «суровость закона смягчается повсеместным его неисполнением». Фактически жители и чиновники используют и эстонский, и русский языки, 321 принимают заявления на обоих языках, но официальные ответы составляют почти исключительно на государственном языке397 . Подавляющая часть русскоязычного населения Эстонии хотела бы видеть русский язык вторым государственным языком в своей стране. Об этом свидетельствуют результаты исследования, проведенного в 2009 г. в Эстонии, в ходе которого участникам был задан вопрос: Согласны ли Вы с тем, чтобы русский язык стал государственным в вашей стране? Большинство опрошенных русских и русскоговорящих жителей Эстонии (72%) высказались за то, чтобы русский язык был государственным, еще 16% – скорее с этим согласны. «Скорее не согласны» 7% опрошенных русских Эстонии, не согласны – 5%. Представители титульного населения придерживаются иной точки зрения: только 7% эстонцев поддерживают данное предложение, около 7% эстонцев скорее поддерживают его. Примерно 14% опрошенных эстонцев его склонны не поддержать, а 72% не поддерживают вовсе398 . Свое отношение к русскому языку выразил Президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес в интервью корреспонденту Би-би-си. Комментируя свое нежелание говорить по-русски, Тоомас Хендрик Ильвес в частности заявил, что с его стороны «это означало бы приятие 50-летней жестокой оккупации». Намек журналиста на возможности более тесного общения с населением Ильвес проигнорировал, сказав: «это решенный вопрос, я не хочу больше обсуждать его». Канцелярия президента выступила с заявлением, заявив, что слова президента были неправильно переведены и истолкованы. Однако, журналистам удалось связаться с Тимом Веуэллом (журналист, бравший интервью у Президента Эстонии), который сказал, что он общался с Ильвесом на английском языке, и не могло возникнуть каких-либо проблем с переводом399 . Айн Сеппик, член Центристской партии, за которую из года в год голосует русскоязычное население Эстонии, весьма четко обозначил свою позицию относительно при |